- Злость, зависть, ненависть, расчетливость, цинизм и кровожадность, – прошептал Ромка, обнимая меня со спины. – Эти качества людей, она называет червями. Только эти черви селятся не в телах людей, а в их душе, поедая ее и морально убивая в человеке все хорошее…
- Она решила, что ты такой? – удивился я.
Ромка только горько усмехнулся.
- Я и был таким, это ты видишь во мне что-то особое, – рассмеялся он. – А я настолько тебе верю, что и сам начинаю верить в то, что во мне есть что-то хорошее, – он поцеловал меня в макушку.
- Ты не плохой! – возмутился я, разворачиваясь к нему лицом.
Ромка смотрел в мои глаза и улыбался.
- Вот видишь, – хмыкнул он. – Ты так веришь в меня… У Кристины был парень… Такой же как я. Она говорит, что для таких людей спасение только в одном – найти человека-противоядие от этих червей, – усмехнулся он. – Она не смогла стать таким человеком для своего парня… Яд червей отразился и на ней, – грустно проговорил Ромка.
- Расскажешь? – тихо спросил я.
Ромка покивал, беря меня за руку.
- Только не здесь. Идем.
- А как же Макс? – вспомнил я. – Ты же хотел с ним поговорить…
- Завтра, – отмахнулся он. – Она меня морально выжала…
Я покивал и уже развернулся к выходу, чтобы пойти за Ромкой, но этому не суждено было сбыться. У меня перед глазами промелькнула все жизнь, я замер, сбившись с дыхания. Недалеко от нас на лавочке сидел Кум, во все глаза наблюдая за нашим спектаклем.
Ромка недоуменно обернулся, понимая, что я за ним не иду.
- Ты чего…
Он тоже замер, недоговорив до конца свою фразу.
- Черт! – выругался он, бросая свой портфель на землю и бросаясь к Куму.
Кум, видимо, тоже был в приличном шоке, потому что смог только встать на ноги. Ромка подлетел к нему, схватил за шиворот рубашки и стал трясти.
- Только посмей кому-нибудь рассказать! – заорал Ромка. – Я тебя со свету сживу, убью своими руками, ты понял?!
Я бросился их разнимать.
- Рома! – кричал я, пытаясь отодрать от его от Кума. – Прекрати! Ромка!!!
- Только посмей растрепать об этом кому-нибудь, – прорычал Ромка, отпуская Кума и отходя от него на безопасное расстояние, но его кулаки все еще были крепко сжаты, будто он готовился ударить Кума. – Только рискни!
Кум пришел в себя. Холодно и с призрением посмотрел на Ромку, демонстративно отряхнулся, словно Ромка его замарал своими прикосновениями, а потом безразлично посмотрел на меня.
- Выходит, это и есть твоя девушка? – насмешливо спросил он.
- Да я тебя…!
Ромка снова кинулся на него, но я преградил ему дорогу.
- Успокойся! – рявкнул я.
Я повернулся к Куму, было не по себе, смотреть на него. Вот и ответ на вопрос этого дня. Все получилось само-сабой.
- Ромка мой парень, – тихо проговорил я. – Я боялся тебе рассказать… Не знал, как ты отреагируешь, а друга терять не хотелось… – виновато проговорил я.
Кум скривился.
- Так выходит они были правы, когда называли тебя пидором? – прошипел он.
Я дернулся от его слов, но Ромка отреагировал мгновенно. Оттолкнув меня в сторону, он со всей дури вмазал Куму в челюсть. Кум упал на землю, хватаясь за щеку, смотря на Ромку с такой ненавистью, что даже меня передернуло.
Ромка сплюнул на землю рядом с Кумом.
- Ты – дерьмо, а не друг, – рявкнул Ромка. – Призирать и поливать грязью того, кто только изменил свою ориентацию, хотя до этого вы с ним были не разлей вода – низко и подло! – выкрикнул он.
- Кто бы говорил, – ехидно усмехнулся Кум. – Ты сам его призирал и унижал, хоть у тебя и не было для этого видимых причин!
Я взял Ромку за руку, чтобы он снова не кинулся на Кума.
- Пошли домой, – бросил он мне, сжимая мою руку в ответ. – А тебя я предупредил, – он снова посмотрел на Кума. – Только посмей сделать что-то, что может навредить Петьке!
Ромка потащил меня с поля, а я смотрел на сидящего на земле и побитого Кума. Сердце разрывалось. Не так. Я хотел, чтобы все было иначе… Я не хочу терять дружбу с Кумом, он дорог мне!
- Прости меня, – прошептал я, когда мы были в метрах 5 от него. Кум непонимающе посмотрел на меня. – Я не предавал нашу дружбу. Врал только, чтобы сохранить ее… Прости, что оказался таким плохим другом…
- Прекрати, – зашипел Ромка. – Нечего перед ним унижаться.
По щекам потекли слезы, я отвернулся от Кума, шагая за Ромкой.
Какой ужасный день…
23
Вечером, уже после ужина, мы валялись с Ромкой в моей комнате. Мама поверила в сочиненную Кумом байку, поэтому я легко отделался. Ромка же получил сильнее меня. Мама была почти что в гневе, но как и предсказывал Ромка, стоило ему повиниться, сказать, что он и не думал, что о нем будут волноваться, что раньше он никогда никого не предупреждал – мама моментально растаяла. Пожурила его еще немного, взяла обещание с Ромки, что больше он так делать не будет, а потом поцеловала в щеку и успокоилась. Я подвергся еще одной лечебной практике врача-дилетанта, и теперь мы просто валялись, ничего не делая. Ромка водил пальцами по моей спине.
- Как думаешь, он не примет меня, да? – тихо спросил я, смотря в стену и рисуя на ней пальцами узоры.
Ромка тяжело вздохнул и заставил меня повернуться лицом к нему.
- Это настолько важно для тебя? – спросил он. – Если не примет, что ты будешь делать?
- Ничего, – пожал я плечами. – Что я смогу тогда сделать. Просто попробую поговорить с ним еще раз…
- Будешь унижаться? – недовольно спросил Ромка. – Пытаться доказать, что ты не такой плохой, как он думает?
- На счет первого – нет, – ответил я. – А на счет второго… Разве плохо, что я не хочу, чтобы обо мне думали плохо? Разве так неправильно доказывать свою невиновность?
- Те, кто хотят винить тебя, найдут способ это сделать, – фыркнул Ромка. – А те, кто не хотят… Им и говорить ничего не нужно, они все и сами поймут.
- Нет, – не согласился я. – Бывает недопонимание, недоразумение, клевета… Иногда разговор просто необходим, – задумчиво проговорил я.
- Решать тебе, – хмыкнул Ромка.
- Хочешь сказать, что тебе было бы плевать, если бы Макс тебя не принял? – удивленно спросил я.
- Было бы обидно, – кивнул он. – Но не из-за того, что он не принял меня, а потому, что я ошибся в человеке. Твой человек примет тебя любым, как и ты его… Я так считаю.
- Ну, не скажи, – рассмеялся я. – Если бы вдруг выяснилось, что Макс, скажем, педофил, или маньяк, или насильник… Ты бы спокойно это принял и не осуждал его??
- Ну, ты загнул! – рассмеялся Ромка.
- Сам сказал «любым», – фыркнул я.
- Нет… Это уже психические закидоны, – фыркнул он. – Это не нормально…
- А мы сама нормальность! – усмехнулся я. – Это тоже считается извращением.
- Мы никому не мешаем, – нахмурился Ромка. – Никому хуже не становиться от того, что мы не просто братья, но и любовники. Верно?
- Да, – согласился я.
- А маньяки, насильники и педофилы вредят окружающим, – победно усмехнулся Ромка. – Они вредят. А что плохого делаем мы?!
- Так-то оно так, – согласился я. – Но сам подумай, еще бы месяц назад ты бы ответил так же?
- Я никогда не был гомофобом, – фыркнул Ромка. Я скептически на него посмотрел. – И не смотри так! – рассмеялся он. – Ты же знаешь, что я просто пытался задеть тебя как можно больнее. Но я никогда не унижал и не бил людей только потому, что они не такие как все… Ты исключение, – нахмурился он. – Мое большое исключение во всем.
- Забудь, – я подкатился к нему под бок, обнимая. – Это прошлое. А прошлое должно оставаться в прошлом, не стоит его ворошить.
- Ты ненавидел меня тогда… – прошептал он, утыкаясь носом мне в волосы.
- Обижался, потому что любил, – исправил я его. – Хоть и сам этого не понимал. Но исправлять что-то не хочу, – уверенно проговорил я.
- Почему? – удивился Ромка.
- Ты бы тогда просто игнорировал меня как и родителей, – пожал я плечом. – А я бы этого не пережил, – усмехнулся я. – Я ведь мог и уехать. В закрытый пансион, к примеру. С родителями бы созванивался, приезжал на каникулах. Это было бы лучше, чем терпеть от тебя пинки…
