– Анжи, помолчи! – почти прикрикнул он на меня. И тут же смягчил голос. – Я на тебя не сержусь. Совсем. И тоже очень хочу тебя увидеть.
– Правда? – несмотря на переполняющие глаза слезы, я физически почувствовала, как мне становится легче.
– Умираю. Еще со вчера.
Неизвестно откуда взялась игривость.
– Увидеть или?..
– Пощупать я бы тоже не отказался... – хмыкнул он. – Все равно ведь придется тебя раздеть.
О чем он? Ах да…
– Ты придумал, что сделать платьем?
– И придумывать нечего. У меня есть запасное – копия твоего. В какой части испачкалось?
От изумления у меня даже челюсть отвисла. Запасное платье?! Да ведь оно стоит больше ста тысяч фунтов стерлингов! А их, оказывается, два?!
– Почему нам об этом ничего не известно?
– Потому что никому не известно, даже распорядителю. Только я и портной в курсе. Ну вот теперь и ты.
Да уж, желающие стащить наряд, стоящий такую туеву кучу денег, нашлись бы – пока оно висит в шкафу никому не нужное. Но какая предусмотрительность! Впрочем, в этом весь Ник.
– В какой части грязно? Лиф или юбка? – терпеливо повторил он.
– Лиф…
Он выдохнул.
– Уже легче. Спрячься за штору, вдруг кто-нибудь войдет… Я скоро.
***
Он пришел быстрее чем скоро. Так скоро, что я все еще решала – за какую штору мне спрятаться – ту, что у левого окна или ту, что у правого. Придвинул к двери стоящую у входа тяжелую деревянную лавку и, не говоря ни слова, бросился ко мне.
– Анжи… – истосковавшимся, голодным взглядом он окинул меня всю, положил на подоконник черный пакет с торчащим из него белым атласом и обнял так крепко, что кости затрещали. Не давя на живот, разумеется.
– Развяжешь? – забрав вперед фату, я с готовностью повернулась к нему спиной, демонстрируя перехлестывающиеся друг через друга аккуратные шнурочки корсета.
Он развязал – подозрительно трясущимися пальцами. Распустил шнуровку, расслабил юбку на талии и помог выйти из нее. Потом вдруг сгреб меня, оставшуюся в одной фате, белье и чулках, в охапку и усадил на ближайший стол с экспонатами.
– Ник… – предупредила я его севшим голосом, осознав, что еще секунда и он набросится на меня, сметая все на своем пути – прическу, помаду, тональник…
Издав странный звук, он положил руки мне на бедра и передернулся, будто его пронзило током.
– Надо же как-то нервы успокоить… – пробормотал, будто оправдываясь перед самим собой, наклонился и ткнулся носом мне в шею, судорожно вдыхая.
– Да… – согласилась я, притягивая его ногами за бедра и одновременно расстегивая ширинку.
От моего прикосновения его только что ни подбросило. Он уже был готов – кто бы сомневался. Ходил так, наверняка, с момента, как услышал мой голос в телефоне….
Господи, зачем я это делаю… ведь не будем же мы… прямо здесь… Там ведь люди… свадьба…
Вымученно застонав, он откинул мою руку в сторону и подтянул бедра к краю стола.
– Ник… Что ты?..
Не слушая, поедая меня совершенно безумным взглядом, он отодвинул белое кружево и проник под него пальцами.
– Аххх… – запрокинув голову, я подалась вперед, уже не вникая в целесообразность секса в публичном месте...
– Губы… губы не кусай… – сдавленно прошептал Ник, отодвинул трусики еще дальше… пристроился и толкнулся внутрь – одним движением, сразу на всю длину.
– Боже… я не могу… Ник, я…
– Тихо… тихо…
Сильные толчки – такие сильные, что стол трясется… Как же тихо? Как можно тихо, когда так хорошо?..
– Сейчас… сейчас закричу… Я закричу…
– Кричи… пусть слышат… кричи…
И сам зарычал мне в шею, пролезая рукой под лифчик, терзая уже порядком набухшую грудь. Дернул сосок, сжал его, продолжая вбивать меня в стол… И меня накрыло – ударило в бока горячим, острым наслаждением, тряхануло так, что ноги свело судорогой и заискрилось в глазах…
Сквозь шум в ушах услышала свой голос, охрипший от криков…
А внутри уже разливалось его тепло – горячее, живое… родное. Такое родное, что захотелось его везде. Измазаться его семенем захотелось… испачкать уже теперь им это дорогущее свадебное платье.
– Я тебя люблю, – все еще во мне, задыхаясь, сказал он.
Я даже усмехнулась про себя.
«Люблю…»
Я за тебя умру.
Найдя его губы, прижалась своими.
– Анжи… нельзя…
– Плевать.
Накрасят снова. Мне нужен был этот поцелуй.
***
– Согласна ли ты, Анжелик, взять в мужья Николаса Майкла Кронвиля, Герцога Тридцать Второго Веллингтонского?
– Согласна.
– Согласен ли ты…
Умиленно сложив ладошки, репортер повернулась к камере и прошептала, комментируя происходящее.
– Жених только что откинул фату и в первый раз за последние три дня увидел свою нареченную. Какие спокойные, умиротворенные лица у обоих… Ни тени сомнения, ни малейшего волнения или беспокойства. Будто они уже давно женаты и просто решили повторить свои старые клятвы. Дорогие телезрители, если и есть на свете браки, заключенные на небесах – это, безусловно, один из них. Оставайтесь с нами, мы продолжаем следить за этой замечательной свадьбой после непродолжительной рекламной паузы…
Конец
