Нам не по пути (СИ) - Толина Лия

— Оно тоже новое. — Ник взял его и подал мне. — Пойдем, я проведу тебя. Пока будешь в душе, я разложу раскладушку и подготовлю тебе ко сну кровать.

Ник показал мне, где находится ванная комната и ушел. Я осталась наедине со своими мыслями, которые не смыть водой и мылом. И даже мочалкой их не отскрести, сколько себя не три. Эти мысли колючей проволокой окутали мой мозг и приносили ужасную боль. Проволок было несколько. Одна из них носила имя и фамилию Никиты. За него самого и за его отца моя душа болела отдельно.

10.3

Когда я вышла из душа в новом и безумно мягком халате, кровать была уже готова принять меня в свои объятия. Ника в комнате не было, зато около шкафа выросла не слишком удобная на вид раскладушка. Из-за стенки доносились тихие голоса — работал телевизор. Я присела на край кровати и провела рукой по хрустящему постельному белью — оно такое же новое, как и все, что меня здесь окружает. На секунду я поняла нежелание Ника оставаться здесь. Атмосфера комнаты прямо вгоняет в уныние и одиночество.

Дверь с еле слышным скрипом открылась, чем напугала меня, и в комнату вошел Ник. Он слегка удивился, увидев меня, но быстро отвел взгляд.

— Не ожидал, что ты так быстро примешь душ. Обычно девушки предпочитают проводить там по несколько часов к ряду. — Он бросил на меня короткий взгляд, подошел к раскладушке и принялся стелить на нее простынь.

— Не было настроения для водных процедур. — Я натянула воротник халата выше, хотя в этом не было никакой надобности — он достаточно отлично прикрывает меня всю, а Ник даже не смотрит в мою сторону.

— Еще не передумала, чтобы я спал здесь? Мне не сложно поспать на кухне.

— Ты итак почти на кухне! — Фыркнула я. — Отодвинешься со своей раскладушкой еще немного и мы ляжем спать в разных часовых поясах.

Никита улыбнулся, но не повернул голову в мою сторону. Просто принялся натягивать наволочку на подушку.

— Я на самом деле не против, чтобы ты спал здесь. Если ты, конечно, не лунатик. Потому что лунатики меня пугают. — Понимаю, я несу бред, но не могу остановиться. Это чувство неловкости не дает сосредоточиться.

— Все нормально. Меня тоже. — Ник снова улыбается. И делает это так, что у меня мурашками покрывается все тело. — Хорошо, что я не такой.

Он заканчивает подготавливать свое спальное место и наконец-то дарит мне свой взгляд. Тот самый, который стирает в моей памяти умения таких навыков, как думать и дышать. Его правый уголок рта чуть приподнят в полуулыбке и я не могу отвести от него глаз. Я не могу перестать пялиться на его губы, черт. И лишь когда намек превращается в полноценную улыбку, я резко отвожу взгляд. Смотрю на себя через зеркало и ощущаю, как горят щеки.

— Я собираюсь раздеться, потому что спать одежде — самое неудобная вещь в мире. Надеюсь, ты не…

— Нет! — Я так резко вскрикиваю, что сама пугаюсь. — То есть, конечно, раздевайся. Я видела немало голых парней, так что тебе нечего переживать. — Когда до моего мозга доходит смысл сказанных мною слов, мои щеки не просто горят, а пылают, как кострище. — Я не…это не то… — Черт. Оправдания не имеют никакого смысла, я уже опозорилась. Ситуацию не спасти. Прикрываю глаза ладонью и откидываюсь на кровать. — Можно, я больше не буду разговаривать?

— Можно. — Слышу в голосе Ника проскальзывающие нотки смеха. Он просто с героической стойкостью сдерживает его. — Пожалуй, выключу свет. Не хочу быть еще одной галочкой в твоем списке.

И вот тут он не сдерживается и начинает хохотать. Я хватаю подушку и со всей силы бросаю в него. Меткости мне не занимать, поэтому снаряд попадает точно в голову.

— Замолчи. — Бурчу, как обиженный ребенок. — И отдай мне мою подушку.

— Нет! Ты только что кинула ее в меня, значит, она не так уж сильно нужна тебе.

— Нужна! Как мне спать без подушки по-твоему? — Возмущаюсь.

— Если нужна, зачем бросила ее? — Он прищуривается. Явно потешается надо мной.

— Хотела, чтобы ты прекратил издеваться.

— Я не издевался, а ты очень милая, когда волнуешься. — Ник выключает свет. На комнату обрушивается темнота, и лишь блеклый свет фонаря не дает нам утонуть в ней. — Очень. — Почти шепотом повторяет Ник, а затем кидает мне подушку.

Полумрак не скрывает всего — когда Ник раздевается, я вижу очертания его тела и его движения. Я не вижу его глаз и выражения лица, но вижу рельеф его мышц. Когда Ник поворачивается, чтобы убрать свою одежду в шкаф, я любуюсь его спиной, почти не дыша. Самое главное — полумрак точно скрывает мое смущение и любопытный взгляд.

Скрипя пружинами раскладушка принимает Ника. Ему не требуется долго времени, чтобы найти удобную позу — он укладывается почти сразу, и в комнате повисает тишина.

Сон не идет, и я лежу, смотря в ту сторону, где сейчас спит Ник. До раскладушки свет фонаря не достает, поэтому по сути, я просто смотрю в темноту. Но воображение подключается быстро, прорисовывая в моей голове такие детали, от которых вновь становится жарко. Кажется, пора перестать думать о Никите и попытаться уснуть.

— Я вижу, что ты на меня смотришь. — Внезапно говорит Ник. — Если хочешь поговорить — давай поговорим. Если нет — ложись спать, потому что если честно, это немного жутковато выглядит.

— Я не смотрю на тебя! — Взволнованным голосом отвечаю. — Чтоб ты знал — отсюда тебя вообще не видно.

— Ты не спокойна, потому что я буду спать в одной комнате с тобой, но не хочешь, чтобы я шел спать в кухню. Почему?

— Я не не спокойна. — Возражаю.

— Ты слишком часто отрицаешь мои слова, что дает основания полагать, будто я прав.

— Ты не прав.

— А ты снова делаешь это. — Послышался скрип. — Так почему?

Я молчу. Честно, не знаю, что ответить. С одной стороны, он прав — я не спокойна. Но это не в том смысле, который он вложил. С другой стороны, я не смогу донести до него свой смысл, потому как умру со стыда. Поэтому, наверно, лучше позволить ему думать так, или же отрицать вообще все.

— Еще не поздно уйти спать на кухню. Если хочешь…

— Не хочу! — Выпаливаю я. Потом делаю глубокий вздох, чтобы успокоиться. — Я не хочу, чтобы ты уходил. — Это откровение ошарашивает даже меня. Но странное дело — после того, что я произнесла, мне стало легче. Это именно то, что я хотела сказать. — Если нам обоим предстоит сегодня спать в этой комнате впервые, давай сделаем это вместе.

— Хорошо. Тебе не стоит меня бояться. Я не сделаю ничего, чего бы ты не захотела.

— А то, чего я захочу?

Я снова слышу скрип. Ник молчит.

— Тебе неудобно? — Спрашиваю. — По звуку эта раскладушка — сущий ад.

— О, это только по звуку. На самом деле — одна из самых чудесных вещей, которых доводилось видеть моей спине.

— Врешь?

— Вру.

— Иди сюда.

— Что? — Снова скрип. И я вижу слабые очертания Ника. Кажется, он поднялся на локтях.

— Иди на кровать. Здесь хватит места нам двоим.

Воцаряется опять тишина. Я слышу лишь стук своего сердца, и надеюсь, его не слышит Ник. Когда молчание становится неловким, начинаю ругать себя всеми словами за то, что сказала. Не нужно было звать его к себе. Это предложение могло отпугнуть его или смутить. Или у него вообще не было желания такого, и мое предложение поставило его в тупик. Одним словом — дура.

— Забудь. — Легко произношу я.

— Нет, Ань, стой. — Ник встает и подходит к кровати. — Извини, просто я не ожидал. Я хочу, правда, но ты уверена? Ты правда этого хочешь? Хочешь, чтобы мы спали вместе? Или делаешь лишь из-за жалости к моей спине? Если второй вариант, я спокойно переживу эту ночь. Тебе не о чем волноваться.

— Хоть и судьба твоей спины мне не безразлична… — Шепотом произношу я, приподнимаясь на локтях. — Первый вариант. Определенно первый.

— Как джентльмен, я должен отказаться… — Ник замолкает и мой разочарованный вздох почти вырывается из моей груди, как он продолжает, — … но больше, чем удивлять тебя своими манерами я хочу уснуть с тобой.

Я улыбаюсь, а бабочки в животе ликуют. Да, мы с Ником определенно хотим одного и того же. Мое сердце делает мертвую петлю в груди и возвращается на место. Надо бы успокоить его, потому что есть риск быть раскрытой.