Коул - сильнейший игрок в этой команде, и люди - идиоты, что боготворят остальных троих.
То, что он молчалив и не хвастается, не значит, что он не усердно работает.
Но опять же, я не хочу, чтобы все его боготворили. Я раздавлю их всех до последнего.
И да, я выучила всю эту футбольную чушь с тех пор, как Коул начал интересоваться игрой. Я всегда притворялась, что меня это не волнует, и на самом деле это не так, но мне небезразлично, как он играет.
Как он владеет полем и всеми на нём, а они этого не замечают. Он мастер игры, потому что он все продумывает до мелочей.
Но сегодня я не останусь и не буду смотреть. Мне нужно забрать кое-какие вещи из дома и бежать к маме, пока он не вернулся.
Я уже собираюсь сесть в машину, когда сзади ко мне подкрадывается тень. Я вздрагиваю, оборачиваясь.
– Привет, Сильвер.
Адам улыбается мне. Его глаза налиты кровью, а плечи кажутся напряжёнными под школьной формой. От него исходит запах алкоголя.
Какого черта он здесь делает?
Я не получала от него сообщений больше недели, и он держался на расстоянии в школе, так что я подумала, что он наконец-то взял себя в руки.
Мне не нравится выражение его лица. Ни капельки.
– Привет, Адам. – Я пытаюсь казаться рассеянной, хотя нахожусь на грани панической атаки. – Я тороплюсь, так что...
Он так сильно сжимает мою руку, что я подавляю визг.
– Какого хрена ты всегда так делаешь?
Я пытаюсь высвободиться, но его хватка подобна стали, пальцы впиваются в мою плоть.
– Адам, отпусти меня. Ты делаешь мне больно.
– Делаю тебе больно. – Он отрывисто смеётся. – Ты знаешь, какого это - больно, Сильвер? Потому что ты снова и снова растоптала моё сердце.
Дерьмо. Дерьмо.
Сглотнув, я оглядываюсь по сторонам в поисках помощи. Здесь, конечно, никого нет.
– Я не понимаю, о чём ты говоришь, Адам.
– Ты хочешь сказать, что притворяешься, что не знаешь. – Его другая рука ласкает мой подбородок. – Знаешь, я так долго был влюблён в тебя, но ты продолжаешь притворяться, что тебя трудно заполучить. Я все сделал для тебя. Когда эта сука Кимберли приставала к тебе, я насмешливо признался ей и пролил краску ей на голову. Я сделал все, чтобы защитить тебя.
У меня отвисает челюсть.
Он псих. Я не могу поверить, что он сделал это с Ким из-за меня. Она была так сильно ранена, что это подтолкнуло её к диете в нацистском стиле, которая высасывала из неё жизнь.
Никто не знает, что он со мной сделает. Боже, я должна была рассказать папе об этих сообщениях с тех пор, как я их впервые получила. Почему я должна была заполнять ими свой эмоциональный пробел? Насколько же глупой я могла быть?
– Пойдём со мной, Сильвер. – Он улыбается, как маньяк. – Нам с тобой суждено быть вместе.
Я отодвигаюсь от него, прижимаюсь спиной к машине и обхватываю рукой своего ребёнка.
– Отвали. Не принимай моё молчание за слабость.
– Ты знаешь, как долго я мечтал об этом.
Мои внутренности вот-вот расплавятся от ужаса, но я сохраняю резкий тон, которому научилась у мамы.
– Отвали, или я клянусь...
– Шшш, заткнись. Заткнись нахуй.
Он стучит кулаком по крыше машины рядом с моей головой.
Мои глаза расширяются, когда я пытаюсь сохранять спокойствие. Я дочь Себастьяна Куинс и Синтии Дэвис. Я не сломаюсь.
Сделав глубокий вдох, я говорю слегка надтреснутым голосом, несмотря на мои попытки сохранить нейтральный тон.
– Адам. Если ты не прекратишь, я скажу...
– Заткнись нахуй, Сильвер.
Он снова бьёт кулаком по машине.
– Что здесь происходит?
Я выдыхаю, когда кто-то приближается к нам. Эльза. Я никогда в жизни не была так счастлива видеть её.
– Отвали, сука. Это не твоё дело, – рычит на неё Адам.
– Сильвер? – Она осторожно спрашивает меня.
Я слегка качаю головой и одними губами произношу: “Коул”.
По какой-то причине он единственный, кого я хочу видеть прямо сейчас. Кроме того, я знаю, что он может держать когти Адама подальше от меня.
И мне нужно, чтобы Адам убрал от меня свои чёртовы когти.
Эльза берет свой телефон, расправляя плечи.
– Отвали прямо сейчас, или я позвоню директору, Адам. Может быть, это его дело.
Он делает шаг к ней.
Она засовывает руку в рюкзак.
– Подойди еще ближе, и я ослеплю твои грёбаные глаза перцовым баллончиком.
Взгляд Адама блуждает по мне ещё секунду, и я задерживаю дыхание, только когда его внимание отрывается от меня, когда он рычит на Эльзу.
– Тупая грёбаная сука.
Эльза продолжает наблюдать за ним с этой жёсткой позой и решительным взглядом, пока он не сядет в свою машину и не уедет.
Я падаю спиной на свою машину, обхватив живот руками.
Всё будет хорошо, малыш.
Всё кончено.
Всё кончено.
– Ты... в порядке?
Эльза останавливается передо мной.
Я не могу поверить, что из всех людей именно она помогла мне. После всей драмы, которую я привнесла в её отношения с Эйденом, я бы ожидала, что она снова побьёт меня или что-то в этом роде.
По крайней мере, так я подумала, когда она поймала меня на рвоте в ванной на днях.
Вместо этого она спросила меня, не нужна ли мне помощь.
Она полная противоположность Эйдену, и, может быть, поэтому они так хорошо подходят друг другу.
– Ты не должна была этого делать, – шепчу я. – Я... мне нужно идти. Забудь, что я сказала раньше. Не говори ни слова об этом Коулу.
Если он узнает, то обвинит меня, а не Адама. Он придёт за мной за то, что я скрыла это от него.
Мне нужно поговорить об этом с Фредериком. Он гений пиара, он может сказать мне, как справиться с этим наилучшим образом, чтобы не навредить папе.
Он также захочет убить меня, но я приму это.
Я хотела бы также рассказать Фредерику о беременности, но он сказал бы мне избавиться от неё. Вот что бы все сказали.
Включая Коула.
И это ранит больше, чем я хотел бы признать.
– Ты должна сказать Эйдену. – Говорит Эльза.
– Какое он имеет ко всему этому отношение? Кинг тебе не сказал?
– Сказал мне что?
– Неважно. Это не моё дело. – Я открываю дверцу своей машины и проскальзываю внутрь. – Я ничего не скажу, пока ты не поговоришь с ним.
– О чём?
– Как ты думаешь?
После того, что она сделала для меня сегодня, я могла бы рассмотреть приказ Эйдена и фактически признаться во всём.
Какой смысл держаться за эту помолвку, если он не возьмёт на себя ответственность за ребёнка?
Когда я выезжаю, я кладу руку на живот, и слеза скатывается по моей щеке при мысли, что я, возможно, буду вынуждена потерять эту жизнь в конце концов.
Глава 33
Сильвер
Каждый день, который проходит, подобен бомбе замедленного действия.
Каждый раз, когда папа или мама говорят, что хотят поговорить со мной о чём-то, я прыгаю в собственной шкуре.
Каждый раз, когда Хелен приносит мне еду, я морщусь, думая, что меня стошнит по утрам.
Каждый раз, когда Фредерик и Дерек говорят мне: «Доброе утро, мисс» или «Добрый вечер, мисс», я кричу внутри. Они знают!
Я провожу всю неделю с мамой, чтобы избежать встречи с Коулом.
Сначала он загоняет меня в угол, требуя, чтобы я сказал ему, что я скрываю, и угрожая, что я заплачу, если ему придётся узнать это самому.
Его форма оплаты не играет с моим телом так, как я хочу. Вместо этого он полностью отключает меня.
Впервые с тех пор, как мы начали то, что у нас было, Коул не разговаривает со мной.
Он говорит, что не сделает этого, пока я не расскажу ему, что происходит.
Всякий раз, когда я прохожу мимо него, а он делает вид, что меня не существует, я немного умираю внутри. У Коула совершенно пустое лицо, поэтому он может заставить вас почувствовать, что вы ничем не отличаетесь от пыли на его ботинке.
