Плохиш для хорошей девочки (СИ) - Селезнёва Алиса
От такого заявления Агата разинула рот.
– Мне и маме.
Аля засмеялась. Её смех показался Агате нервным.
– Нет. Женщине, которая разрушила мою жизнь.
– Твой муж тоже изменял тебе?
– Мой муж мне ни с кем не изменял.
Теперь Агата тоже встала. После двух лет разлуки ей хотелось быть к Але как можно ближе.
– Значит, это тот человек, который пишет тебе письма?
– Да…
– Расскажи мне о нём. Пожалуйста…
Спина у Али сгорбилась. Плечи опустились.
– Да нечего особо рассказывать. Это был конец семидесятых. Мы учились в одном классе. Сидели за одной партой, а потом я поступила в педагогический, а он – в военное училище в Краснодаре. Четыре года переписывались. Летние каникулы проводили вместе. Закончили и подали заявление в ЗАГС, а дальше, как в песни Анны Герман: «Красивая и смелая дорожку перешла». И не просто перешла, а ещё и забеременела. Не знаю уж теперь правда это была или нет, но я его к ней и отправила. Простить не смогла. Всех послушала. Мать, подружек. Всех, кроме него и себя. А через полгода вышла замуж за другого. Думала, так забыть легче будет.
– А твой любимый?
– А мой любимый уехал служить под Ригу. С молодой женой.
– С той самой?
– С той самой. Я его своими руками ей отдала. А следующие двадцать лет мучила и себя, и своего мужа. Пока Даня не погиб.
Агата вздрогнула и лишь спустя секунду поняла, о каком именно Дане шла речь. О сыне Али, который умер в две тысячи третьем в Чечне.
– Но, если вы пишите друг другу письма, значит, ты всё-таки его простила, и вы помирились?
– Мы встретились спустя тридцать пять лет. Случайно. Он приехал хоронить мать. С тех пор мы пишем друг другу письма.
– Но почему вы сейчас-то не вместе? Его дети уже, наверное, давно взрослые.
– Да у него и внуки уже взрослые.
– Тогда почему?
– Потому что жизнь прошла, Агата. И судьбы у нас разные. Он теперь большой человек. Генерал-майор. В Москве. А ещё его жена тяжело больна. Пять лет борется с раком. Я не могу его у неё забрать.
– Вот ты не можешь. А она его у тебя когда-то забрала и глазом не моргнула.
– Этим мы и отличаемся.
Агата обняла Алю и по старой памяти положила голову к ней на плечо.
– Почему они так делают, а?
– Кто? И что именно?
– Все они. Все эти женщины. Лера, вторая жена моего отца и это твоя красивая и смелая. Почему они забирают чужое? Почему разрушают семьи? Почему лезут в чужие отношения? Это ведь такое же воровство. Почему они отодвигают жён и невест, как мебель?
– Забрать чужое проще, чем своё построить.
– Ведь каждая из них знала. Каждая! У твоего генерала была невеста. У моего папы – законная жена и ребёнок. Мы с Даней встречались почти год. И никого из этих женщин это не остановило.
– И твой отец, и мой Саша, и Данил – они все были перспективные. А иногда человеку просто надо что-то получить и всё. И тогда он или она ни перед чем не останавливается.
– А я бы вот так не смогла. Даже если бы знала как. Мне бы совесть не позволила. Лежала бы и плакала в подушку, но делать, как Лера и остальные, я бы не стала.
Аля отошла от окна и снова опустилась на диван. Агата повернулась к ней лицом, но садиться уже не захотела.
– Выходит, ты могла бы быть генеральшей.
Аля засмеялась. Её смех прозвучал чисто и звонко, как журчание горного ручья.
– Могла бы… Но тогда бы мы с тобой не встретились.
Агата подошла ближе и снова прижала к груди мышонка.
– Можно я заберу его?
– Конечно. Он же твой. Только боюсь, мама твоя не обрадуется, если увидит эту игрушку у вас дома.
– Да мама его и не вспомнит. – Агата сделала глубокий вдох. – А можно иногда я буду приходить к тебе?
– Хоть каждый день. – В голосе Али сквозило радушие, но в глазах большого доверия не было, и Агата понимала почему и больше всего на свете хотела это исправить.
– Ты можешь звонить мне в любое время суток, если вдруг что-то понадобится. Я приеду и помогу. Правда-правда.
– Хорошо.
Аля похлопала её по руке, и Агата, вернувшись на диван, снова уткнулась ей в плечо.
– Как ты жила эти два года? Работала?
– Работала. Лежала в больнице под аппаратом ИВЛ, но, как видишь, жива-здорова. Устроилась в школу. Теперь у меня третий класс. Но вечерами я свободна.
– Я тоже…
– А вот это плохо. Мне шестьдесят два, а тебе даже восемнадцать ещё не исполнилось. Не надо тебе дома одной сидеть.
– Может быть, к сорока я буду такой же мудрой, как ты.
Аля прикрыла глаза и снова сгорбилась.
– Все мы мудрецы в чужой жизни, а если в своей копнёшь, такие Иванушки-дурачки, что и сказать стыдно. Ты, по крайней мере, Никиту через пять месяцев отпустила, а я своего мужа двадцать лет мучила. Поэтому не повторяй моих ошибок. Не жди, когда вы с Данилом случайно столкнётесь на улице седые и старые. Если ты его по-прежнему любишь, найди его сегодня же. Два года – это не тридцать пять. Сейчас вы ещё в состоянии всё исправить.
– Я не знаю, как его найти.
– Да ну?
– Нет, правда. Тот номер, который ты положила в учебник по биологии, я порвала на мелкие клочки.
– Нет телефона, найди его в социальных сетях. Сходи к нему домой. Делай что-нибудь, Агата, не сиди на месте.
– А если у него есть девушка? И если он больше меня не любит?
– А если нет? Ты не узнаешь, пока не поговоришь с ним. Дай шанс вам обоим, чтобы потом не жалеть всю жизнь, как я.
Что ответить, Агата не знала. В её голове творился сумбур. Одна мысль прерывала другую. Но ей хотелось… До чёртиков хотелось прислушаться к Але. Дорогой и любимой Але. Мудрой, глубокой и почему-то гораздо более родной, чем мама…
Неровным шагом Агата возвращалась домой. На улице было темно и пусто. Снег закончился, температура понизилась, и все люди попрятались по домам. Впереди маячило только двое или трое собачников. Агата смотрела на безлунное небо и изо всех сил старалась не поскользнуться. На кнопку домофона ей нажимать не пришлось. Кто-то вышел навстречу. Кто-то полный и улыбающийся. Она ответила ему такой же улыбкой и поднялась в квартиру по лестнице. В груди после разговора с Алей стало легко и спокойно. Словно долго мучившая её болезнь наконец отступила.
– Ну, и что у вас случилось с Никитой?
Анна Георгиевна открыла дверь прежде, чем пальцы Агаты дотронулись до звонка. Значит, ждала. Значит, выглядывала в окно.
– А он что, уже нажаловался?
– Никто мне не жаловался. У тебя телефон не отвечал, вот я и позвонила Никите. Думала, ты с ним, а он мне сказал, что вы расстались.
– Правильно сказал.
Сняв сапоги, Агата повесила пальто, положила шапку и побрела в сторону своей комнаты. Анна Георгиевна шла за ней по пятам.
– С ума сошла? Тебе такого, как Никита, днём с огнём не сыскать.
– Я такого, как Никита, больше искать и не собираюсь. Я его не люблю. И больше не хочу мучить ни себя, ни его.
Лицо у Анны Георгиевны вытянулось, губы стали бледными и тонкими. По шторму, бушующему в её глазах, Агата поняла, что мать просто так не сдастся.
– И что дальше?
– Дальше я хочу помириться с Данилом.
– То есть ты хочешь быть с кобелём?
– Я хочу быть с Данилом! Заводить собаку я пока не планировала.
Анна Георгиевна усмехнулась.
– В моём понимании твой Данил и кобель – это слова синонимы. Отца своего вспомни.
Агата сняла с головы резинку и расправила волосы.
– Почему ты думаешь, что нас ждёт то же самое, что вас с папой? Почему ты думаешь, что Даня всю жизнь будет мне изменять? Я не ты, а он не папа. Мы другие люди, у нас будет другая жизнь. – Агата в упор посмотрела на мать. Картинка в её голове вдруг сложилась целиком и полностью. – Измена – это твой незакрытый гештальт, мама. Ты так её и не прожила, поэтому и переносишь на меня. Как с танцами…
– Незакрытый гештальт? – На лице Анны Георгиевны выступили красные пятна, голос сорвался на крик. – Умных слов начиталась? Решила удивить знанием психологии? Не получится! Знаешь, почему? Когда твой кобель должен был из армии вернуться?
Похожие книги на "Плохиш для хорошей девочки (СИ)", Селезнёва Алиса
Селезнёва Алиса читать все книги автора по порядку
Селезнёва Алиса - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.