Любовь и книги - Робинсон Шона

– Ну ты загнула. – Нора уже повесила сумки через плечо.

Бет заглянула к ней:

– Готова?

Нора кивнула, и вдвоем они направились к выходу. На эскалаторе Бет обронила как бы вскользь:

– Если вдруг так сложится, пока ты на полставки… Короче, у меня имеется свободный диван.

Нора повернулась к подруге, тронутая такой заботой.

– У тебя же студия.

– Да, и в моей студии есть свободный диван. – Всем своим видом Бет давала понять, что возражения не принимаются.

Нора сдалась и с улыбкой сказала:

– Хорошо, спасибо тебе и спасибо дивану.

– Вот так-то, – улыбнулась Бет. – Когда ты приступаешь к работе?

– Завтра меня начнут обучать.

– Слушай, у тебя же будут скидки на книги, – вдруг вспомнила Бет. – Класс. Тут тоже скидки, но это ж Parsons.

Нора рассмеялась. Она и впрямь уже присмотрела себе кое-что. Последние пару недель она заглядывала в чат и записывала названия книг, которые особенно страстно комментировали. Этот чат задел в ней старые струны. Как же это приятно – советовать людям книгу, чувствовать сопричастность. Какая же радость – снова почувствовать вкус к чтению.

Родители поддерживали Нору в ее переходный период, зная лишь ту малость, что она им поведала. Отец уважительно отнесся к увольнению дочери и даже предложил уйти так, чтобы все надолго запомнили. Вариант был довольно хулиганский и чреватый вызовом полиции. Маму интересовала финансовая сторона вопроса: достаточно ли платят на новом месте. Нора ответила уклончиво, и мама не стала приставать, просто сказав, что любой книжный – это волшебное место. И потом долго описывала, как в последний раз она с отцом ходила в Powell’s.

Разговоры с родителями очень ей помогали. Дорогие ей люди рассуждали о самых важных для нее вещах (что такое книжный магазин, как там все устроено), а не о каких-то там полставках, логистике и деньгах. На следующей неделе у нее собеседование в агентстве по найму, и, возможно, она попробует еще что-то новое. Эта будет ее вторая запасная корзина для складывания яиц.

Бет первая сошла с эскалатора, а Нора немного отстала из-за сумок: они оттягивали плечи, а остро проступающие корешки книг колотили по бокам. Девушки пересекли вестибюль, и Нора двинулась к дверям в сторону BART, но вдруг Бет остановилась.

– Мне нужно вернуться на работу, – сказала она.

– Как, прямо сейчас?

– Я не все дела доделала. Я же сбежала в четыре! – несколько неуверенно сказала она.

Нора не стала напоминать, что в Parsons по пятницам они в четыре и уходили. Но Бет теперь работала в другом месте, там свои правила, а в книжном будут свои.

Нора стояла напротив Бет, пытаясь найти слова, чтобы еще сильнее скрепить их дружбу, которая должна продолжаться, несмотря на то что обе они теперь не имели никакого отношения к Parsons.

– На следующей неделе обязательно пообедаем, – словно подхватила ее мысли Бет. – Я угощаю.

Нора радостно выдохнула:

– Было бы замечательно.

– Держи меня в курсе.

И она схватила Бет в охапку. Сумки снова ударили по бокам, и одна даже задела руку Бет, но никто из них не обращал на это внимания. Высвободившись из объятий, Нора взглянула на подругу.

– Ну, до следующей недели. – Эти слова звучали почти как клятва.

– Ага, – кивнула Бет. – Помахав на прощание, она двинулась к самой дальней двери, а Нора отправилась в другую сторону.

Со своей стороны платформы Нора поискала на табло время прибытия электрички Ист-Бэй [48]. Слева, обдавая ветерком, тормозил совсем другой поезд. Диспетчер объявил, что он до Дейли Сити, и Норе пришлось бежать на другую сторону платформы. Она еле успела – ее едва не зажало дверьми.

Поезд плавно сдвинулся с места. Нора крепко держалась за поручень, пытаясь облечь в мысли свой мгновенный порыв. Надо бы написать Эндрю и предупредить его, но если он не дома, то она только опозорится. Лучше прийти так. Если его нет, она просто поедет домой и закажет с Элли еду из индийского ресторанчика.

Когда объявили остановку «16-я улица», Нора протиснулась на выход. Потом эскалатор медленно вез ее наверх, и сумки уже казались неимоверно тяжелыми. Нора все время думала о своей дурацкой идее нагрянуть к Эндрю.

Пройдя несколько домов, она завернула за угол. Там, скрытый среди деревьев, стоял синий дом. Подойдя к подъезду, она задержала дыхание и нажала на домофоне букву Z.

Несколько секунд тревожного ожидания, и дверь, издав металлический звяк, открылась.

Нора быстро схватилась за ручку, словно боясь, что Эндрю передумает. Держа по сумке в каждой руке, она подошла к дверям квартиры и громко три раза постучала.

Долго ждать не пришлось. Открыв дверь, Эндрю даже не удивился.

– Я так и знал, что это ты, – не без прежнего нахальства заявил он.

– Я что, у тебя единственный друг? – Трудно отшучиваться, когда руки оттягивают две тяжеленные сумки.

– Ты – единственный человек, который любит приходить ко мне без предупреждения.

– Но не так уж и часто.

Отойдя в сторону, он жестом предложил ей войти.

– Все хорошо. Я люблю спонтанных людей.

Оставив сумки возле дверей, Нора прошла к диванчику, а Эндрю присел за рабочий стол. Судя по включенному ноутбуку, она прервала его работу над рукописью. Захлопнув его, он развернулся к Норе.

– Итак, – сказал он.

– Сегодня у меня был последний рабочий день в Parsons.

– И как ощущения?

– Немного непривычно, но мне нравится.

– Это хорошо, – кивнул он. Нора молчала, ожидая продолжения, и Эндрю сказал: – Ты ушла, я ушел. Мы оба помахали Parsons ручкой и теперь свободны.

– Ага, только роялти тебе будут платить пожизненно, – напомнила она.

– Ты что, так и будешь подкалывать меня с этими роялти?

Сердце ее возрадовалось: Эндрю говорил про них обоих в будущем времени.

– Есть вещи, которые не меняются.

Эндрю задумчиво уставился на нее.

– Я тут подумал, – задиристо сказал он, – что ты меня вообще-то передразниваешь.

– Ммм?

– У меня был гарантированный контракт. Но я предпочел неопределенность в поисках чего-то лучшего. – Он хитро сощурился. – А потом раз, и ты делаешь то же самое.

– Я, по-твоему, что, обезьянка? – отшутилась Нора.

– Нет, я просто тобой горжусь.

Нора опустила голову, опять смущенная его искренностью.

– Спасибо. Я тоже тобой горжусь. – Нора подняла на него глаза. Эндрю смотрел на нее, не отрываясь, и сердце ее затрепетало.

– И как собираешься отмечать свое освобождение? – поинтересовался он.

– Пойду домой и закажу еду из индийского ресторанчика. По крайней мере, я так надеюсь, – прибавила она сама для себя. Она пришла сюда без какого-либо плана, а сейчас, кажется, определилась.

Когда она встала, Эндрю заметил:

– Можно и сюда заказать.

Нора замотала головой и пошла к дверям. Расправила ручки сумок, а потом спросила:

– А пришлешь мне свою книгу? Когда она, кстати, должна выйти?

Покидая Parsons, она забрала все книги, которыми дорожила. Книгу Бонни Джексон – с первой благодарностью, и книгу Даны Гарнетт, ее любимого автора, с которым было так приятно работать. Эндрю стал самой важной вехой ее пребывания в Parsons, тогда как его книги пока не существовало в природе. Кстати, об украденных книгах. Под какую категорию подходит Нора – злостного преступника, собирающего сувениры с места преступления, или ребенка, не желающего расставаться с любимой игрушкой?

Эндрю удивленно смотрел на Нору, явно польщенный таким вопросом.

– Конечно, пришлю.

Нора повесила через плечо одну сумку, а потом вторую.

– Ну, тогда, может быть… – Стоит ли так испытывать судьбу, но Нора все равно сказала: – Когда выйдет твоя книга, может быть, отметим это вместе. – Нора надеялась, что к тому времени уже разберется со своей жизнью или, по крайней мере, приведет мысли в порядок. Эндрю не заслужил такую Нору – с примесью шизофренического тумана, чувства должны быть чистыми. Ей так хотелось предстать перед ним счастливой, незамутненной. Не появляться больше на его пороге по собственной прихоти и не увиливать от его искренности. Пусть он узнает другую, настоящую Нору.