Пианистка (СИ) - Львова Даша "ledi_vampiressa"

Девушка старательно прятала полученный от матери кулон под подушкой. Каждый вечер она засыпала, вслушиваясь в нежную, протяжную колыбельную. Но Роза понимала, что когда-нибудь ее кто-то услышит, заметит и доложит Кейдару. И тогда ей несдобровать. Однажды во сне, ангел сказал ей, что она ходит по острию. Но Розмари ничего не могла с собою поделать. Засыпая под мелодию колыбельной, она представляла себе, что ей поет мама. И все же, этот злосчастный день настал.

Розмари как всегда слушала колыбельную, потушив свет. Все уже давно спали, в коридоре не раздавалось ни единого шороха. Лишь изредка за окнами шумели порывы ветра, напевая свою песню. Даже шумный город, казалось, затих.

Роза прилегла на подушку, и сама не заметила, как задремала, оставив кулон открытым. Ее разбудил скрип двери. Мгновенно вскочив, девушка захлопнула крышечку кулона. Уже не было времени прятать его под подушку и ей не оставалось ничего иного, как сжать его в кулаке. В комнату вошел Кейдар. Вот и чего ему не спится…

- Так-так, ты чего не спишь, Роуз? – Мохсен вскинул брови, прикрывая за собою дверь и оставаясь с девушкой один на один.

- Не спалось, – соврала Розмари, которую так и клонило в сон.

- Да? И ты решила послушать музыку?

- О чем Вы?

- Не лги мне, – он сделал шаг к девушке. – Я отчетливо слышал музыку из твоей комнаты. Признавайся, Роуз, что это было?

- Я не знаю, – девушка старалась сделать так, чтобы голос не выдал ее волнения. Но и этого не потребовалось.

- Что это? – Кейдар кивнул на цепочку, лежавшую на тумбочке. Роза совсем забыла про нее. Чтобы не запутаться в ней, если она вдруг заснет, девушка отстегнула кулон от цепочки и отложила ее. – Роуз, не зли меня. Что ты прячешь?

- Это просто цепочка… - сглотнула Розмари.

- Дай руку, – потребовал Мохсен. Роза послушно протянула ему левую руку. Тем временем она тщательно запихивала кулон под край простыни. – Другую, – Кейдар выжидающе взглянул на девушку.

Ничего не найдя и во второй ладони девушки, работорговец окинул ее скептическим взглядом. Он знал, что здесь что-то не чисто.

- Последняя попытка, Розмари, – вздохнул он, отпуская девушку. – Или ты сейчас же показываешь, что ты прячешь вот там, – он кивнул на слегка отогнутый уголок простыни, - или я возьму это сам. Но тогда будет намного хуже, для тебя же.

- Это просто подвеска, – Роза все-таки достала из под простыни кулон. – Не золотая, просто металл. Обычная подвеска…

- Откуда она у тебя? – Кейдар взял с протянутой ладони девушки невзрачную на вид подвеску и осмотрел ее. – А, впрочем, не столь важно. Я это забираю. За вранье!

Работорговец отвернулся, направляясь к двери.

- Нет, прошу Вас! – Роза вскочила и рванулась за ним, повиснув на его руке. – Молю, верните!

- Чего ты?! – Мохсен обернулся, отбросив девушку на кровать. – Это же просто кусок металла, – но он все же остановился, вопросительно глядя на девушку.

- Это музыкальная шкатулка! Я всегда слушаю эту мелодию перед сном. Умоляю, отдайте, – Розмари вновь вскочила, подбежав к Кейдару. Тот лишь прорычал что-то на арабском, и оттолкнул девушку, заставив ее вновь упасть на кровать.

Присев около нее, он ногтем подцепил крышечку кулона. По комнате разлилась нежная, грустная, такая убаюкивающая мелодия. Хмурый работорговец около минуты вслушивался в нее, затем закрыл крышку подвески и взглянул на Розу.

- Что это? Признаешься сразу – отдам. Запомни – я по глазам вижу, лжешь ты или нет, – вздохнул он, сжимая в руке кулон.

- Это просто подарок. Эта красивая мелодия…я ее услышала в…

- Роуз, – грозно рыкнул Кейдар, сжимая кулак. Еще немного и просто раздавит.

- Не делайте этого! Мама пела мне колыбельную под эту мелодию, в детстве! – воскликнула Розмари, чувствуя, как по щекам потекли слезы.

Работорговец с минуту изучающе смотрел в глаза девушки. В его холодном взгляде постепенно пропадали те ненависть и высокомерие, с которыми он обычно смотрел на Розмари. Сейчас в его льдистых глазах можно было заметить…сострадание? Бред какой-то, он бесчувственный человек, которому плевать на чувства других.

- Владей, – он вложил в руку Розы кулон, вставая и поправляя плащ. – Но сейчас же спать! Иначе круги под глазами будут. Мне не нужен такой товар. И… мне жаль.

Розмари опешила. Жаль? О чем это он?

Видимо, и в нем изредка просыпалась человечность. Сейчас, во время ее побега, и тогда, когда они наткнулись на слепца…

***

Очередной жаркий, душный базарный день. Розмари пристроилась с самого краю, в тени серого здания. Ветер не задувал сюда песок, мало кто из торгашей заглядывал сюда, а Кейдару было наплевать, где конкретно сидела Роза. Лишь бы на глаза сильно не попадалась. В руке у него была цепочка, прицепленная к наручникам девушки. В общем, сбежать возможности не наблюдалось. В какой-то момент Розе даже удалось задремать.

- Кого я вижу, – сладко промурчал кто-то прямо над ухом дремлющей Розы.

Нехотя открыв глаза и щурясь от палящего алжирского солнца, девушка с трудом разглядела собеседника. Очередной покупатель? Тут их по рынку сотни ходят.

Повезло, что Кейдар, уже втайне задумавший продать ее какому-то местному шаху, который должен прибыть изо дня в день, ломил такую цену – что купить никто не отваживался. А на рынок он ее таскал лишь в целях безопасности, ибо оставлять ее одну в порту было чревато второй попыткой побега. Возможно, она могла бы стать более удачной, чем первая, если бы состоялась.

Удивленно округляя глаза и с трудом разлепив пересохшие губы, Розмари прошептала:

- Какого черта ты тут делаешь?!

- Ну и заявки на коллективном собрании, – вздохнул ее собеседник, протягивая девушке флягу с водой.

Перед ней стоял ни кто иной, как Зелман Аркур. Светлые волосы аристократа были убраны и связаны в тугой хвост. Камзол сменился, однако цвет его остался почти таким же.

- Ты не изменился, – покачала головой девушка, глядя на Зелмана, которого не видела уже очень и очень долго. Почти год прошел, с момента их последней встречи. Она приложила к губам флягу, чувствуя, как влага касается губ. Это было истинное блаженство.

- Не могу того же сказать о тебе, – улыбнулся аристократ. – Вот уж не мог предположить, что найду тебя на невольничьем рынке, да еще и в таком месте. Как тебя занесло сюда?!

- Рей тебе не рассказал?

- А должен был? – изогнул бровь Зелман, забирая у девушки в момент опустевшую флягу. – Не буду сейчас расспрашивать что и почем, особенно меня, конечно, интересуют цены на пшено, но это потом. Давно сидишь тут?

- Месяца полтора, – пожала плечами девушка.

- Оно и видно. Так загореть, это надо долго под солнцем высиживать! Но, к делу, – тон аристократа сменился на более серьезный. – Про твое похищение я знаю, но не думал, что встречу тебя тут. Я вообще проездом в этом городе, направляюсь в Зарксан. Тут три дня на верблюдах ехать, по сему запасаюсь. Так понимаю, сидишь ты тут в кандалах не от хорошей жизни. Хотя, судя по всему, кормят тебя прилично. Готов спорить, хотят продать какому-то богачу, который прибудет на следующий Большой аукцион. Кажется, он будет завтра. Сколько хозяин за тебя просит?

- Ты меня выкупить собрался? – слабо усмехнулась девушка. Силы тратить не хотелось, она уже просидела несколько часов под палящим солнцем, и каждая капелька влаги была ей дорога, потеть не представлялось возможным.

- А то! Обзаведусь такой прелестной наложницей, – рассмеялся Зелман. Заметив, что на них как-то странно косятся, он умерил свой пыл. – Так, сколько?

- Десять тысяч монет. Вроде такой ценной он отшивал всех, кто на меня заглядывался. И не только заглядывался… - протянула Роза, глядя на лицо аристократа. Видимо, он подсчитывал, сколько это будет в переводе на валюту принятую за морем.

- Немало. Но ты того стоишь, – констатировал он. – Хорошо, беру, – улыбнулся аристократ.

Вскочившая с места Розмари, повисла у него на шее, заставив Зелмана наклониться.