Бывший муж моей мачехи (СИ) - Либрем Альма

— Я помню про свое сердце, — вздохнула она. — Но она ничего мне не говорит. Из-за этой болезни она просто боится меня задеть.

И правильно делаю.

— Если б она выговорилась, решилась посоветовать, ей наверняка было бы легче, — продолжила мама. — А Стася боится это сделать. И я опасаюсь, как бы она не совершила чего-нибудь непоправимого. Она даже не представляет сейчас, как потом будет жалеть о содеянном. А она меня не слушает. Часто я даже не знаю, что с нею происходит. Ненавижу это дурацкое беспомощное состояние! И если б не это, с мое дочерью никогда бы всего этого не произошло…

Я содрогнулась. Всю жизнь боялась, что моя мама будет корить себя за то, что я потратила столько сил, чтобы ей помочь.

И этот страх грозит стать реальностью.

— Для меня лучшим подарком было бы, — прошептала Алевтина, — если б Стася была счастливой и перестала так заботиться обо мне. Ей пора уже заняться своей личной жизнью, общаться с друзьями, наслаждаться молодостью, а не загонять себя в гроб вместе с матерью.

— Она просто тебя очень любит, — Анатолий Игоревич сжал руки моей матери и заглянул ей в глаза. — И хочет, чтобы ты тоже была счастлива. Но это не значит, что вы не можете быть счастливы одновременно.

Я хотела просто тихо отойти, чтобы не заметить их, но вместо этого едва не упала, больно ударившись о дверь. Мама вскинула голову и, увидев меня, тут же расплылась в виноватой улыбке. Она с такой быстротой высвободила свои ладони из рук Анатолия Игоревича, что просто не оставила сомнений в собственной жертвенности.

Очевидно, я такая же, как и она.

— Стася? Ты давно здесь? — смущаясь, прошептала она.

— Секунду назад зашла, — я улыбнулась. — Меня Алекс подвез.

Мама растерянно взглянула на меня, будто хотела задать какой-то вопрос, но не знала, стоит ли бередить ещё не затянувшиеся раны.

Я и сама была в сомнениях, что ей говорить.

Если Олег всё-таки вернется за мной, что я, устрою при маме истерику и буду выталкивать его за дверь? А если не вернется? Сказать матери, что отец моего ребенка этого ребенка не очень-то и хотел, и дальше нам с ней идти вдвоем по этой жизни?

И она упустит свой шанс быть счастливой.

— Я так до врача и не дошла, — виновато улыбнулась я, вспоминая о том, что именно сильнее всего взволновало маму — мои попытки прервать беременность. То, на что я уже точно не решусь.

Я медленно, оттягивая каждую секунду, зашла в гостиную и села на самый краешек дивана, взглянула на маму, на Анатолия Игоревича и улыбнулась. Они больше всего походили сейчас на подростков, которых застал кто-то постарше, а теперь может отчитать за внезапно вспыхнувшие между ними чувства.

Но моя мама заслуживает счастья. Я-то ещё своё успею найти когда-нибудь потом, у меня, в конце концов, будет мой малыш, а она…

В коридоре загрохотала дверь, и я напряглась, подавая маме знак, чтобы она ещё несколько секунд хранила тишину.

— Пусти, — я узнала голос Олега. — Пусти, мне надо с ней поговорить.

Алекс что-то ответил ему, очень тихо, так, что я не смогла разобрать ни единого слова, и я насторожилась, дожидаясь ответа. Олег вновь попытался прорваться к нам, и я услышала звеневшие в его голосе гневные нотки. Ещё пять минут, и здесь разразится скандал. И его свидетелем станет моя мама, которой, между прочим, всё ещё совершенно нельзя волноваться. А ведь у неё может случиться приступ, и что тогда?

Я не была готова брать на себя всё это.

Да, вариант был только один — рискнуть сейчас…

— Алекс, — окликнула я, решившись. — Пропусти его, пожалуйста. Нам действительно надо довольно многое обсудить.

Вольный не заставил себя долго ждать. Спустя секунду он уже появился в гостиной и взглянул на меня, будто уточняя, действительно ли я хочу остаться одна, наедине со всеми своими страхами, с мамой, Олегом и необходимостью немедленно принять решение, от которого, возможно, будет зависеть моя жизнь.

— Всё хорошо, — улыбнулась я ему. — Ты же куда-то спешил.

— Уверена? — уточнил Алекс.

— Уверена, — кивнула я, зная, что будет лучше, если он сейчас уедет, не оставив мне путей для отступления.

Алекс покачал головой, всё ещё не показывая, что так уж доверяет моему решению, а потом спокойно улыбнулся моей матери.

— До свидания, — произнес он. — Если что, мой номер у вас есть, наберете, когда будет нужна какая-нибудь помощь.

— Спасибо, — растерянно выдохнула моя мама, даже не заметив, что Анатолий Игоревич вновь взял её за руку, как будто напоминая о том, что он тоже рядом и к нему она может обратиться.

Вольный только усмехнулся, отмечая эту глупую нотку ревности — он же годился моей матери в сыновья! Хотя сейчас она казалась такой красивой, в десятки раз красивее Викки, вопреки тому, что моя мачеха моложе. Но мама светилась изнутри, и теперь, когда мы избавились от тени её болезни, вновь загоралась привычным огнем, тем, который не смог погасить даже мой отвратительный отец.

Хлопнула дверь, обозначая, что Алекс ушел, и мы остались вчетвером. Олег подошел ближе, остановился у меня за спиной, и я боялась вновь оглянуться, чтобы посмотреть ему в глаза и понять, что сейчас у него на уме.

— Я приехал за Стасей, — уверенно промолвил он.

Значит, всё-таки собирается идти до конца?

— Что значит — за Стасей? — насторожилась мама. — Моя дочь…

Но я уже знала, что надо говорить, чтобы не позволить Олегу рассказать матери всю историю наших отношений и разрушить то хрупкое равновесие, которое установилось уже в нашей жизни.

— Мама, — я набрала полную грудь воздуха, собираясь с силами, — Олег — отец моего ребенка,

— я вздрогнула, почувствовав, как его ладонь ложится на моё плечо, и накрыла её своей. Выглядело со стороны это, должно быть, очень мило, но я всё равно не могла избавиться от ощущения фальши. Хотелось рассмеяться, но я сдержалась, напомнив себе о сдержанности и о том, что это лишний раз взволнует маму. — И он предлагает мне переехать к нему. Но я не могу тебя оставить. Не одну.

Лавров дернулся, собираясь что-то сказать, и я с силой сжала его пальцы, убеждая молчать. Мама растерянно оглянулась на Анатолия Игоревича.

— Но, Стася, если ты будешь счастлива, ты не должна жертвовать собой.

— К тому же, Алевтина не будет одна.

Я улыбнулась. Я ждала, что Анатолий Игоревич всё-таки заговорит, надеялась на то, что уж ему-то хватит мужской смелости, чтобы принять уверенное решение, разбить остатки моих сомнений.

Он обнял маму за плечи, и я вновь на какое-то мгновение залюбовалась ими. Может быть, я мало что понимала в отношениях мужчины и женщины, но сейчас мама и её врач казались куда ближе друг к другу, чем мама и папа, когда ещё были вместе.

И уж точно ближе, чем мой папенька и его стервозная Викки.

Нет, я точно делаю всё правильно.

Мама расплылась в радостной улыбке и позволила себе немного расслабиться, а потом встревоженно произнесла:

— Я не хочу быть для тебя помехой, Стася. Я взрослая женщина, которая способна позаботиться о себе сама, и…

— И я буду рядом, — твердо промолвил Анатолий Игоревич.

— И лучшим лекарством для меня будет, если ты будешь счастлива, Стася.

Я не знала, буду ли счастлива рядом с Олегом. Гарантировать этого уж точно не могла. Подозревала, что даже просто терпеть его присутствие в одном доме будет трудно.

Но.

У меня было два варианта. Сыграть сейчас роль счастливой невесты, которая будет наслаждаться близостью своего жениха и отца будущего ребенка, или позволить правде выплыть наружу. Тогда да, я, возможно, получу сатисфакцию в виде собственного одиночества.

Мама прогонит Анатолия Игоревича, потому что не сможет устраивать личную жизнь, пока я рядом и страдаю.

А ещё мне придется рассказать ей обо всем. Поведать, что за черная кошка пробежала между мною и Олегом, в подробностях рассказать, как именно я получила деньги на мамино лечение. И у меня нет никаких гарантий, что это не будет стоить ей жизни.