Делаю шаг вперед, подойдя к нему вплотную. Во мне бушует такой гнев, что я не в силах молчать.
– Я тебя совсем не узнаю, – произношу я с разочарованием в голосе. – Ты старше меня почти на три года, но сейчас опускаешься ниже не куда!
– Ты закончила? Потому, что я безумно хочу пообедать со своей семьей! – говорит он мне в самое лицо и отступает, уходя в дом.
Я лишилась дара речи. Что ж он захотел меня задеть и у него это отлично получилось! Сейчас я очень зла на него и даже не могу найти силы вернуться обратно в дом. Вернувшись, в его жизнь, я ждала другого отношения к себе. Что ж, значит, это была ошибкой. Глупо отрицать, но Алекс действительно очень изменился. В первую нашу встречу, я подумала, что будто все как прежде. Воспоминания поглотили нас двоих, а мы даже не говорили о настоящем. Но теперь у меня будто глаза открылись. Да еще и то письмо, что я нашла в нашем тайнике. Оно наверняка о чем – то важном. Вот только о чем, я смогу узнать только у Алекса.
Это самый отвратительный день. Поверить не могу, что мы снова поссорились.
Неужели он даже не чувствует себя виноватым? Я разочарованно вдыхаю, надо взять себя в руки и дойти до ванны, чтобы умыться. Так и делаю. Холодная вода помогает взбодриться и хоть немного забыть о тех словах, что наговорил мне Алекс. Я встряхиваю руки и делаю глубокий вдох и открываю дверь ванной.
– Ты в порядке?
Я поднимаю голову. Прямо перед дверью стоит Дэниел. Его скулы напряжены, взгляд серьезный.
– Да, – вру я, и пытаюсь выдавить улыбку. – А, что?
– Выглядишь немного напряженной. Если он тебя обидел, ты только скажи, – настаивает на своем Дэниел.
Я подошла к нему и беру за руку.
– Не нужно, – прошу я его, понимая, к чему все это может привезти. – Помнишь? Ты обещал, что не испортишь этот обед.
Он кивнул.
– Давай вернемся.
Мы проходим в гостиную и усаживаемся обратно за стол. На Алекса не смотрю, а его родители виновато наблюдают за мной.
– Так на чем мы остановились? – спрашиваю я и выдавливаю самую милую улыбку. Улыбка всегда помогает избежать неловкости. К тому же не хочу, чтобы их одолевало чувство вины.
Начинаю ковырять в тарелке рулет вилкой, совсем не желая его есть.
– Мы говорили о примерке, – виноватым голосом произносит Эмили, взглянув на меня. –
– Она уже совсем скоро. Мне не терпится взглянуть на платье и маме тоже.
– Здорово, – отвечаю я, улыбаясь ей.
В груди все сжимается, и я чувствую легкую слабость в теле. Я вдруг осознаю, что у меня на свадьбе не будет самых родных мне людей.
– А когда свадьба? – спросил Дэниел, включая на всю мощь свою приветливость.
– Через пять месяцев, – ответил Алекс, посмотрев на Эмили, влюбленным взглядом.
– На первую примерку, хочу обязательно, чтобы присутствовали родители, – делится Эмили, своими планами, посмотрев на Мэгги. – Хочется, чтобы мама была рядом в этот момент.
– Вы уже думали, где будете праздновать? – спрашивает Дэвид.
Алекс откашливается.
– Да, у Эмили красивый загородный дом. Думаю, что пригласим всех гостей туда, – произносит он.
– Как здорово, – говорит Мэгги.
Я ощущаю, что воспоминания, вырываются из плена и забирают надо мной власть. Все это было слишком знакомо – семейный обед, оживлённая болтовня, любовь и тепло, которые дарят друг другу близкие люди…
Мама берет меня за руку, и я кручусь вокруг нее в белоснежном новогоднем платье, громко посмеиваясь своим детским голоском.
– Ты моя маленькая принцесса, – говорит она мне, целуя меня в щеку.
Я беру ее лицо в свои маленькие ручки и смеюсь.
– Принцесса. Мама я принцесса, – кричу я ей в ответ и кружусь перед ней, показывая себя в своем наряде.
– Кто тут у нас кричит? – услышала я голос отца и, увидев его, я бегу к нему навстречу. Папа берет меня на руки и целует меня в обе щеки.
– Папа, папа! Мама сказала, что я самая красивая принцесса, – говорю я ему детским голоском.
– Ты и правда наша принцесса, – говорит он и начинает меня щекотать. Я смеюсь и не могу остановиться.
Это одно из моих воспоминаний с детства. Я хорошо это увидела, хотя раньше я не помнила о них. Веселые лица моих родителей, я увидела их слишком отчетливо. Мамин смех, который сейчас заглушает мои уши и лицо отца, тогда я видела его по – настоящему счастливым.
В ушах настолько звенит, что я теряюсь в реальности. Паника неумолимо надвигалась, и я уже ничего не могу сделать. Голова идет кругом, руки трясутся, на лице выступил холодный пот, сердце бешено колотится. Легкие сжались, отказываясь наполняться воздухом. Комната исчезла и все люди в ней тоже. Я чувствовала неумолимую боль.
– Трис?
Губы хватают воздух, глазами ищу источник звавшего меня голоса. Воздух сгущается, и мне совсем нечем дышать. Дэниел отложил вилку и через стол нагнулся ко мне, обеспокоенно нахмурившись.
– Ты в порядке?
Я не могу дышать, я чувствую, что задыхаюсь.
– Беатрис. Господи…
Дэниел отодвигает стул, встает и подходит ко мне на помощь.
Ни говоря, ни слова я отталкиваю его, выбегаю из гостиной, пересекаю холл и выхожу на улицу, захлопывая за собой дверь.
Поток холодного воздуха касается лица, и мне становится легче. Теперь надо успокоиться, черт возьми! Но у меня очень плохо это получается. Я ничего не могу с собой поделать, слезы сами по себе стекают по лицу. Дохожу до угла и сбоку дома облокачиваюсь на кирпичную стену, а затем скатываюсь на землю. На улице холодно и на мне лишь тонкая блузка, но я ничего не чувствую кроме боли внутри. Голова кружится, и я упорно пытаюсь заставить себя не плакать.
Через расплывшиеся глаза перед собой вижу силуэт, а когда несколько раз моргаю, то вижу знакомые черты лица. Я прячу лицо руками. Не хочу, чтобы Дэниел видел меня такой подавленной. Он подходит ко мне ближе.
– Тебе надо встать, тут слишком холодно, – обеспокоено говорит он.
Качаю головой, не желая, чтобы он видел меня такой.
Слабой и сломленной.
– Дыши глубже, – просит он.
Внутри все перемешивается: страх, боль, разочарование. Но разочарование лишь в том, что моя жизнь не удалась.
Я стараюсь послушать Дэниела и дышать глубже, потому что тогда в машине это помогло. Хочу, чтобы он ушел, ведь именно этого я боялась больше всего. Чувствую, как он укрывает мои плечи чем – то теплым. Руки дрожат так сильно, не в силах произнести ни слово. Он опускается передо мной на колени, крепко схватив мои ладони, сильно сжимая в своих руках. Наши глаза оказываются на одном уровне. Я смотрю на его обеспокоенное лицо.
– Ты пугаешь меня, детка.
Вижу, что он встревожен. Мои плечи сотрясаются от рыданий, которые я пытаюсь сдержать. Мне просто надо пережить этот день. Завтра все кончится.
– Прошу, не плач, – говорит он, хриплым голосом, вытирая мои слезы тыльной стороной руки.
В горле так режет, что мне тяжело что – то произнести.
– Я была с ней в машине, когда мы вылетела с моста, – задыхаясь, говорю я. Не знаю, слышит ли он меня, потому что слышу собственный голос очень тихо, слишком тихо. – Салон стал наполняться водой очень быстро, и я не знала, что делать, – голос прерывается и его почти не слышно. – Я должна была что – то сделать. Если бы я могла…
Он смотрит на меня, и в его глазах я вижу страх, грусть и сожаление.
– Ты ничего не могла сделать детка, – шепчет он успокаивающе. – Ты была ребенком. Не вини себя за это.
Я так давно одинока. Да это чувство преследует меня всю мою жизнь. Так почему именно сейчас меня это беспокоит? Никогда и подумать не могла, что буду говорить на эту тему. А особенно с Дэниелом. Может быть, он появился в моей жизни как ни кстати? Кажется, теперь я точно пустила его слишком близко. Я не придерживаюсь своего правила. Правила, где я запрещаю этому человеку врываться в мою жизнь.
Несколько секунд, которые показались мне вечностью, мы смотрели, друг на друга, не произнося ни слова.
