Мелкая река (ЛП) - Карлтон Х.Д.

Все его тело начинает трястись, ярость переполняет его.

— Она чертовски хороша, - щебечу я. — Я кончила сильнее, чем когда-либо кончала с тобой.

— Заткнись, мать твою! - рычит он, пытаясь наброситься на меня. Это трудно сделать, когда только пальцы ног касаются пола, покрытого полиэтиленом. Который, кстати, весь в его крови. Несмотря на свои комичные попытки, он не находит спасения. В конце концов, он начинает барахтаться, как одна из тех надувных штуковин, которые продают в автосалонах.

Я смеюсь, а он злится еще больше.

— Отпусти меня сейчас же, Ривер, мать твою! - рычит он, позволяя своему телу поникнуть от поражения, хотя его настрой, конечно, еще не угас.

— Нет! - кричу я в ответ, бросая коробку с печеньем и бросаясь к нему. Я приближаю свое лицо к его лицу так близко, как только могу, на безопасном расстоянии. — Мне надоело тебя слушать. Я больше не должна ничего для тебя делать. У тебя нет власти. Больше нет. Власть есть у меня, и тебе пора это понять, сукин сын, - выплевываю я.

Его грудь качается в такт с моей. Слезы разочарования наполняют его глаза. Я наклоняю голову, очарование вновь овладевает им.

— Ты плачешь, - замечаю я. Протягивая руку вверх, я позволяю одной из его слезинок упасть на кончик моего пальца. Он все равно мотает головой, когда понимает, что я делаю. — Я никогда в жизни не видела ничего столь красивого, - пробормотала я с удивлением, поднося слезинку к свету.

Красивое. Мне начинает нравиться это слово.

Он игнорирует меня и пытается манипулировать мной. — Я любил тебя, Ривер, - умоляет он, его голос дрожит и сбивается. — Я заботился о тебе.

— Ты действительно любил меня, - соглашаюсь я. — Но ты не знаешь, как отделить любовь от ненависти. Потому что ты также ненавидел меня, Райан. Ты ненавидишь всех женщин. Ты бил меня, лишил меня всякого чувства собственного достоинства, а потом плюнул мне в лицо. - Его нижняя губа подрагивает.

Я подхожу как можно ближе к его полным ненависти глазам, и во мне поднимается жгучее чувство. Что-то вроде гнева или даже печали. — Знаешь, что самое страшное? - тихо спрашиваю я, глаза жжет от слез.

Он сжимает челюсти, отказываясь отвечать.

— Я защищала тебя. Я говорила им, что они ошибаются, что они видят в тебе истинную сущность, в то время как я старалась видеть в тебе только лучшее.

Я подхожу ближе, по щеке стекает горячая слеза.

— Это я была не права.

— Да пошла ты, - прошипел он.

Я наклоняю голову, испытывая неподдельное любопытство. — Скажи мне, Райан. Почему ты такой, какой ты есть? У тебя любящие родители, прекрасный дом, отличная работа, деньги, девушка, которая готова ради тебя на все. Почему? Почему, почему, почему, почему?

Он неистово трясет головой: — Прекрати! Просто... просто, блядь, остановись! У меня ничего нет. Хочешь знать почему, Ривер? Ты не единственная, кого насиловали в молодости, ясно? - Мое сердце леденеет. Мое дыхание замирает.

— Кто? - Я задыхаюсь.

Его лицо почти багровое, ярость кипит в его лице и словах. В самом его существе. Райан - это ярость. Он создан для этого.

— Дорогой папочка.

Я закрываю глаза, так как мое сердце разрывается на части. Несмотря на то, как сильно я ненавижу Райана, слезы все равно наворачиваются на глаза. Слезы боли в сердце за маленького мальчика. Я слишком хорошо знаю, каково это - быть преданным своей собственной плотью и кровью. Слишком хорошо.

— Мэтт? - спрашиваю я, мой голос хриплый. Не знаю, почему я спросила. У него нет другого отца. Но Мэтт? Милый, шумный Мэтт? Тот самый человек, у которого всегда улыбка на лице. Который всегда смеется и такой добрый? В моем мозгу это не укладывается.

Когда-то я говорила, что Мэтт каким-то образом сохранил свою нравственность, несмотря на то, что был таким известным адвокатом.

Похоже, я ошибалась.

— Да, Мэтт, - проворчал он, выплевывая свое имя как ругательство. — Этот мерзкий кусок дерьма сосал мой член в восемь лет. И какая-то часть меня считала это нормальным. А потом появился Мако. Тогда он начал меня бить. Я не был похож на Мако, и меня за это наказывали. Он был золотым ребенком. Тот, кого отец не трогал, потому что знал, что Мако расскажет. Мако не терпел ничьего дерьма, а я был слабым, маленьким мальчиком, которого трахали каждую ночь.

Слезы текут по моим щекам.

Я понимаю. Я понимаю ненависть Райана, которая поглотила его сердце и душу. Я понимаю его ненависть к Мако. Почему он чувствует необходимость утверждать свою власть над женщинами. Он всю жизнь чувствовал себя бессильным, и его месть заключается в том, чтобы заставить других людей чувствовать себя так же, как он. Он хочет, чтобы все остальные страдали за ту дерьмовую судьбу, которая выпала ему.

Это неправильно. Отвратительно. Но я понимаю.

— Ты сожалеешь о том, как ты со мной обращался? - мягко спрашиваю я. — За то, что заставил меня чувствовать себя так же, как чувствовал себя твой отец?

Задавая этот вопрос, я одновременно спрашиваю себя, отпущу ли я его, если он ответит "да". Теперь, когда я впервые понимаю Райана, мне страшно представить, что я сделаю.

Он размышляет над моим вопросом, в его глазах все еще горит ярость. Через мгновение Райан говорит. — Я наслаждался каждой секундой, Ривер. Я никогда не буду сожалеть. Женщины слабы и бессильны. Если мне пришлось страдать за то, что я такой, то и вам всем придется. Я отказываюсь сожалеть об этом.

Неудивительно, почему его голубые глаза всегда были такими тусклыми. В нем не осталось ни капли души. Мэтт забрал это у него.

Он забрал все у Райана, а теперь хочет забрать все у меня.

— Ты думаешь, я слабая? - прошептала я, озадаченная его замечанием и немного обиженная. Я не была слабой.

Его глаза становятся насмешливыми, но они больше не влияют на меня. Как и его пустые слова. — Я бил и насиловал тебя, а ты продолжала бежать ко мне, поджав хвост, как хорошая маленькая сучка. Ты такая, такая слабая. - Его тело сотрясается от нарастающей ярости. — Ты запятнана, Ривер. Никто не полюбит грязную шлюху из Шэллоу Хилл. Особенно ту, в которой побывало больше членов, чем в шлюхе из борделя.

Я медленно улыбаюсь, его слова так похожи на те, что Билли говорил мне не так давно.

Я испачкана.

Но я также и другая.

Сломанная.

В шрамах.

Травмированная.

Сильная.

Свирепая.

Мстительная...

Подняв нож к его груди, я надавливаю на лезвие и провожу им, вызывая сладкие, сладкие стоны боли. Он остается неподвижным - он уже понял, что, извиваясь, только усиливает порезы. Сейчас я не чувствую себя слабой. Я представляю, что чувствую себя примерно так же, как он, когда вырывал стоны боли из моего рта.

Наклонившись вперед, я провела губами по его уху и промурлыкала: — Твой брат будет любить меня. - Я делаю паузу, нож все еще остается в его плоти, и отступаю назад, чтобы поймать его взгляд в свои глаза. Они широко раскрыты от шока, и моя улыбка растет в ответ.

— Элисон, Мако... они знают, каково это - любить монстра. Гораздо проще любить друг друга, ты не находишь?

Горячее дыхание вырывается из его носа, когда в нем закипает ярость.

— Единственное, чем я буду запятнана, это твоей кровью, Райан. Почему-то мне кажется, что они не будут сильно возражать против этого.

Девятнадцать

Мако

Воскресные новости в эфире. Все те же старые истории. Убийства, похищения и прочее унылое дерьмо с небольшим вкраплением вдохновения, чтобы не ввергнуть зрителя в полную депрессию.

Я не обращаю на это ни малейшего внимания. Я мучился над своим делом, и все, чего я добился, это то, что у меня сильно болит голова. Завтра я встречусь с Бенедиктом Дэвисом, чтобы еще раз проанализировать убийство, свидетелем которого он был. Я беседую с ним уже в четвертый раз, и каждый раз его рассказ меняется. Он непостоянен, и если бы не тот факт, что он знает некоторые детали, к которым гражданские лица не имеют доступа, я бы списал его на лжеца и бросил.