Ты (не) выйдешь за меня (СИ) - Лефлер Арина

— Ну за юность и свежесть огромное спасибо, приму как комплимент. — Держусь за деревянную перекладину. Теплый материал дает мне опору и силу сказать то, что я говорю. — Не каждому дано сохранить их в первозданном виде. — Это я специально. Намекаю на ее тюнинг. — Искушенной могу и я стать, и необязательно для этого менять стопятьсот любовников. Можно познавать прелести интима с любимым человеком. А если понадобится, то и курсы закончу, и по минетам, и по другим прелестям… И очень странно, что заказчица диванов из провинциального сельпо знает предпочтения моего будущего мужа.

Ну все, кажется, все сказала. Поставила все точки, где хотела.

Демонстративно смотрю на руку с кольцом. Мне не о чем больше разговаривать с этой дивой, поэтому я разворачиваюсь и возвращаюсь в зал.

Меня просто трясет после беседы с этой… Если бы не ушла, я бы точно вцепилась ей в волосья.

Нет, хамка какая, думает, что ей все позволено и вот так запросто наговорить гадостей, практически, незнакомому человеку. Заказчица. Блин.

Так Мише и скажу: «Этим диваны больше не продаем… и меньше тоже».

Глава 84

Но, наверное, своим вызовом я только раззадорила эту стервь. Говорят же, не тронь г…., оно вонять не будет.

Пока я дышала свежим воздухом, мой Миша поднабрался еще. Они уже в обнимку с Юрой выплясывают на танцполе одним им известный танец, который я бы назвала «танец пьяных сиамских близнецов». Когда музыка затихает, они, синхронно покачиваясь, в обнимку, отправляются в сторону туалетных комнат.

Ну сходи, сходи, милый, прочисти почечные лоханки от алкогольных паров.

Провожаю взглядом, удаляющуюся спину в синей рубашке. Под лучами софитов она переливается то красным, то фиолетовым.

Красиво и стильно. Эту рубашку Мише уже покупала я. Неделю назад.

Я пригубляю шампанское и наблюдаю за гостями. Следующая композиция выманивает на танцпол еще больше посетителей ресторана. Но мне танцевать не хочется совсем. Мое настроение, кажется, испорчено окончательно, но я натягиваю на лицо дежурную улыбку и жду момента, когда смогу покинуть сие мероприятие.

Судя по Мишиному состоянию, финал близок, но придется приложить усилия.

Наблюдаю фееричное возвращение Юры. Лицо мокрое, волосы тоже. Юля ухаживает за парнем, подсушивает салфетками щеки, пока он безуспешно пытается ее обнять. Юра тянет к ее талии длинные загребущие руки, но потеря координации еще присутствует, и Юля успевает увильнуть в сторону. Юра не сдается. Пьяница. Наконец его усилия вознаграждены, и парочка, не стесняясь, целуется у всех на виду.

Прекрасно. Я увлеклась просмотром сериала «Юра+Юля». Юра-то вернулся, а моего Миши нет.

Спрашивать как бы неловко. Представляю диалог: «А где Миша?» «Писает».

Жду. Время идет, а Миши по-прежнему нет.

Диарея его там что ли прихватила? Или уснул на унитазе?

Ага, повторил мой подвиг.

Не дождавшись, иду в сторону туалетных комнат. Дверь в мужской туалет приоткрыта.

Хорошо, что успеваю зацепиться рукой за дверь. Застываю, оказавшись свидетелем неприятной сцены.

Рядом с умывальниками, пошатываясь и держась за край раковины, спиной ко мне стоит мой Миша. А на его заднице тонкие длинные пальцы с красным маникюром. И я знаю, что к этим пальцам прилагаются еще и накачанные ядовито-красные губы.

Пальцы шевелятся на крепких ягодицах. Эти ягодицы я безумно люблю держать вот так же и делать Мишу еще ближе к себе. Люблю слушать его мольбу на выдохе: «Жадина, отпусти, мне уже больно».

Я делаю шаг вперед и замираю. Музыка затихает, и я слышу Мишино пьяное мычание.

Уйти или подойти? И что дальше?

В любом случае, это конец всему: нашим отношениям, мечтам о семье, уверенности в общем будущем.

А еще. Мои ноги онемели, не желая идти вперед. В горле застрял комок. Я не могу вымолвить ни слова. Чувствую в глазах слезы.

Как же так? Неужели эта гадина была права, и Миша сможет когда-нибудь меня предать? Уже смог.

— Миша, я согласна стать твоей любовницей. Ты прав, эта девочка не сможет удовлетворить все твои потребности. Она не сможет любить тебя так, как я. — Красные ногти с силой вжимаются в его ягодицы через ткань. Миша пошатывается, наклонив голову.

Она что, делает ему минет? Прямо здесь?

Смотрю в зеркало и натыкаюсь на взгляд полный превосходства. Мишино лицо я не вижу, да мне это уже и не нужно.

Мне достаточно того, что я уже увидела.

Эта картинка будет стоять перед глазами долго.

Она будет сниться мне подряд несколько ночей, а потом еще несколько месяцев не подряд. И каждый раз я буду просыпаться в слезах и проклинать тот телефонный звонок, связавший нас с Мишей, и свадьбу моей сестры.

Получив такую прививку, я в одну секунду вернулась к своему девизу: Все мужики козлы!

Я разворачиваюсь и ухожу. Хватаю со стула сумочку и пиджак. На ходу вытаскиваю телефон, вызываю такси и тороплюсь на выход. Покидаю ресторан и выдыхаю. Вдыхаю свежий ночной воздух, только облегчения не чувствую. Грудь сжимает в тисках, слезы сыпятся из глаз, и хорошо, что их никто не видит.

На меня никто не обращает внимания. В той свалке вряд ли кто вспомнит, куда делась золотистая блондинка в синем платье.

Глава 85

Вот и все, Люда, побыла счастливой, и хватит. Понятно, что Миша пьян. Но не настолько, чтобы не понимать, что происходит. И пусть даже она еще не делала ему минет, но сделает, обязательно сделает… Не сейчас, так потом, когда Мише надоест наивная девочка Люся, когда захлестнут бытовые проблемы, квартира, где жена в халате с орущим на руках ребенком, раковина, полная грязной посуды и ванная с кучей нестиранного белья. Ну и все такое. Многие семьи прошли через это и не все устояли.

Где гарантия, что мы устоим?

Но другой голос противится и доказывает обратное: Миша не такой. Это просто недоразумение. Вернись и выслушай его, ты же как всегда рубишь с плеча, сжигаешь мосты, не разобравшись до конца в проблеме, сбегаешь и прячешься в норку… Серая мышка. Ты позволила этой шалаве вторгнуться на вашу территорию любви и одержать победу. Пусть временную, но победу. Ты же папина дочка. Ты умеешь держать удар, а сама сбегаешь.

Да, я умею держать удар, но не в этом случае. Самое страшное в отношениях, это предательство. И не обязательно физическое, эмоциональное еще страшнее.

Я понимаю, что второй голос прав, но он так слаб. Слезы и желание быть обманутой и отвергнутой оказываются сильнее голоса разума. А сердце… А сердце в этот момент трепыхает раненой птицей и волочит крылья, как я волоку сейчас ноги на каблуках к подъехавшему такси.

Чтобы собрать свои вещи в Мишиной квартире мне хватает пятнадцать минуть.

Я же дочь военного офицера! Знаю, умею, практикую.

Пять из них я трачу на сборы в ванной.

За эти два месяца успела накопить банно-ванных принадлежностей. Мещанка.

Все, что не влезает в мой чемодан на колесиках, всхлипывая и скуля, выкидываю в мусорный пакет и выношу в мусоропровод.

Мне хочется вычистить себя с территории его квартиры, чтобы и духа моего не осталось на его жилплощади. Как будто и не было этих счастливых дней и ночей.

Мне больно, и я хочу, чтобы ему тоже стало больно, может, даже больнее, чем мне сейчас.

И все равно смотрю на телефон в надежде, что позвонит.

Он звонит, когда я топаю по тротуару к родительскому дому.

Через час. Он звонит через час после того, как я увидела то, что увидела.

— Я не буду плакать. Я не буду плакать. Я не буду плакать.

Смотрю на мигающий телефон и медитирую вслух в ночной тишине родного города.

Нажимаю на зеленую. Даже перед смертью людям дают право последнего слова.

— Люсь, ты где? — уже ставший родным голос больно царапает по живой ране.

— Тут.

— Уже понял, что не здесь, а где твое тут? Признавайся скорее.

Он еще пытается шутить?

Как будто ничего не произошло. Миша весь в этом. От всего отшутится и открестится. Настоящий маркетолог. Я тоже не сдаюсь.