Супергерой для Золушки (СИ) - Сокол Лена

— Антон Викторович. — Захлопнула папку, улыбнулась, встала и подала ему визитку. — Вы нам очень помогли. У меня к вам будет одна просьба. — Прищурилась. — Попрошу отнестись к ней достаточно серьезно. Приглядывайте, пожалуйста, за своим напарником по возможности. Если только заметите что-то странное в его поведении, наберите меня. Хорошо?

Он встал, взял в руки карточку и кивнул.

— Это касается… какого-то определенного дела?

— Сейчас я не могу разглашать эту информацию. — Развернулась и пошла к двери, уже заботливо открытой для меня одним из сотрудников. Остановилась и еще раз посмотрела на Стручкова. — Еще раз большое спасибо за помощь. Надеюсь, могу рассчитывать на то, что вы никому не расскажете о нашем разговоре?

— К-конечно. — Сглотнул он и убрал визитку в карман.

Дежурно улыбнувшись, вышла и пошла по коридору в свой кабинет.

Сердце грохотало, пиная ребра в ритме нестройного марша. Ноги подкашивались, во рту пересохло, в лицо бросилась удушливая краска. Мне стало нереально жарко от одной только мысли, что настал час «Икс». Сейчас он либо среагирует, либо затаится на долгие годы. И тогда мне конец. Во всех смыслах. Печальный трагический конец.

Прошла в другое крыло здания, ни разу не обернувшись, и вошла в свой кабинет. Бросила папку на стол, выкинула в мусорку жвачку, налила воды и уставилась в окно.

Красно-оранжевая полоса заката резко контрастировала со свинцово-серыми облаками, нависающими над потемневшим морем. Солнце, как светящаяся корона, медленно опускалось в его неспокойные воды, погружалось, отдавая волнам золотой блеск, дорожками добегающий до самого берега. Оно словно успокаивало море, усыпляло его, расправляло зеркальную рябь в тончайшую гладь с едва различимыми барашками расплавленного металла по краям.

Я опустила жалюзи и, не включая света, продолжила сканировать взглядом пространство за стеклом. Когда машина Стручкова отъехала со стоянки, раздался звонок. Подошла к телефону.

— Да.

Голос Артема звучал тревожно:

— Варя, сейчас с центральной улицы его поведет Руслан.

— Угу.

— Далее его сменим мы с Олегом, затем Кирилл. — Он тяжело выдохнул. — Думаю, он направится домой. Или туда, где у него тайник. Это если, как следует, напугался. Но если…

— Все будет хорошо, Грин. — Улыбнулась в темноте кабинета и добавила. — Пусть нам повезет.

— Да. Пусть. — Помолчал немного. — Мы будем на связи.

Положила трубку и поставила чайник.

Невероятно сумасшедший день. Завтра еще от Ивана Дмитриевича огребать за неудачи. Бросила ложку молотого кофе с горкой прямо в кружку, добавила немного сахара, устало опустилась в кресло. От напряжения, кажется, даже волосы на голове шевелились, а желудок стягивало неприятным тугим узлом. Мне бы сейчас валерьянки, а не бодрящей смеси робусты с арабикой.

Когда вода закипела, заварила кофе. Пила его в тишине, любуясь через щелочки между полосками жалюзи уже угольно-черным колышущимся морем вдали, рассекаемым лишь ярким алым отблеском уже еле видимой горошинки солнца на горизонте.

Обернулась на тихий стук. В дверях показалась фигура Лунева.

— Егор… — Поставила на подоконник пустую чашку с мелкой крошкой кофейной гущи на стенках. — Ты… почему еще здесь?

Беззвучно закрылась дверь. Мощный силуэт отделился от стены и направился в мою сторону. Наконец, когда красноватые отблески от окна коснулись его лица, мужчина пожал плечами.

— Дела, допросы… — Подошел и сел на подоконник, оказавшись всего в полуметре от меня. Теперь мы с ним сидели лицом к лицу, разделенные лишь пустой кружкой, источающей тонкий аромат остывающей кофейной гущи.

— Устал? — Спросила полушепотом.

— Да все нормально.

Мягкий свет от окна блуждал по его лицу, нежно касался мужественной фигуры и сильных рук с мелкими завитушками темных волос на них.

— Хочешь, заварю тебе кофе?

Поежился.

— Восьмая чашка за день? Нет, это уже слишком.

Улыбнулся, дернув плечом.

Такой высокий, широкоплечий. Такой простой и такой красивый, что даже захватывало дух.

— Да, пожалуй, это многовато. — Улыбнулась в ответ и тут же пожалела, что в руках больше нет спасительной кружки, в которую можно было бы вцепиться, чтобы не чувствовать такого сильного смущения. — Слышал уже о моем утреннем провале?

— Да… У кого не бывает. — Егор усмехнулся. — Это все быстро забывается. Не переживай.

Легко сказать.

— Что-то не припомню за тобой подобных косяков.

Рассмеялся.

— Просто я старше.

— Да…

Мы некоторое время молчали, потом вдруг зазвонил телефон. Нажала «принять вызов».

— Варя, он выехал из дома, кружит по городу. — Сообщил Олег.

— Наверное, проверяет, нет ли за ним слежки. Будьте осторожнее.

— Так точно, — усмехнулся опер и скинул вызов.

Положила телефон на подоконник и до боли прикусила губу.

— Уже что-то. — Произнесла облегченно.

— Даже не буду спрашивать. — Егор сложил руки на груди. — Чтобы не спугнуть удачу. Она тебе пригодится.

— Ага. — Скрестила пальчики. Совсем как в детстве.

— Как ты сама?

— В смысле?

Одарил меня ласковым, заботливым взглядом.

— Я не про службу.

— А что, — улыбнулась, — разве у нас есть жизнь вне службы? — Уронила лицо в ладони, словно одно прикосновение к ним могло бы снять всю накопившуюся усталость. Выпрямилась и снова посмотрела на него. — О чем ты, Егор? Какая жизнь? Я иногда совершенно не помню, спала ли, ела ли, и когда это было. Забываю смотреть в зеркало, не помню, когда переодевалась и принимала душ. Не вижу снов, не бываю на море. Все мчусь куда-то, спешу, спешу. Это какой-то дебильный бег по кругу, у которого, кажется, даже нет конца.

Его ладонь мягко легла на мое предплечье.

— Ты просто устала. Скоро все кончится, и станет легче.

— Ну да. Ну да… — Едва не рассмеялась.

— Мы же сами выбрали этот путь.

— Это точно. Только вот жить некогда. — Посмотрела в окно. — Или это и есть «жизнь»?

Егор спустился с подоконника и подошел вплотную ко мне. Сердце бешено загудело, отдаваясь отчаянным стуком крови в ушах.

— Со мной какая-то чертовщина творится. — Его губ коснулась смущенная улыбка. Немного нервная и даже кривоватая. Лунев заметно нервничал.

— Ты о чем? — Старалась дышать глубже, потому что знала, что воздух в помещении вот-вот закончится.

— Я…

Мысленно умоляла, чтобы он меня не касался. Но он коснулся. Кончиками пальцев пылающей кожи на моей щеке. Нежно-нежно и очень осторожно.

Вздрогнула. Не могла не вздрогнуть. Шумно вдохнула, выдав свое волнение. Рассердилась на саму себя за эту глупость и задержала дыхание.

Егор больше не улыбался. Не подбирал слов, не собирался ничего говорить. Просто смотрел. Выглядел таким загадочным и таким простым в тусклых отсветах уходящего за горизонт солнца. Провел подушечками пальцев от щеки вниз, к шее, и замер.

— Просто… — тихо выдохнул, скользя взглядом по моему лицу. — Варя…

Мое имя из его уст. Нет, это невозможно.

Боялась, что не выдержу. Что же он со мной делал такое? Только не сейчас. Где же ты раньше-то был, а?

Тяжело вздохнула, чувствуя, как его рука перемещается вниз, сжимается на моем предплечье, притягивая меня ближе. Ощутила его горячее дыхание в сантиметре от своего лица и замерла, уже точно зная, чего ждать. Но тишину кабинета вдруг взорвал спасительный звонок телефона.

— Прости, — выпалила облегченно и обернулась к жужжащему на подоконнике аппарату.

На светящемся дисплее отображалась короткая надпись «Грин».

— Ничего, — отмахнулся Егор, делая шаг назад. — Ответь.

— Да, — выдохнула в трубку.

— Варя? — Голос знакомый до боли и уже какой-то родной. — Мы только что задержали его у контейнеров с мусором на выезде из города. Хотел скинуть нож, завернутый в платок.

— Ох… — Только и смогла произнести, хватаясь за стену.

— Кирилл продолжает съемку, Олег ищет понятых, так что не могу пока говорить.