Беременна поневоле (СИ) - Лакс Айрин

Что это? Наше прошлое было именно таким — пёстрым, как лоскутное одеяло?

— Чем я тебя обидел? — внезапно спросил я.

Ручка в пальцах Алёны дрогнула. Рука девушки замерла над очередным листом. Алёна ниже опустила лицо.

— Не хочу об этом говорить.

— У тебя есть другой мужчина? — допытывался я, как будто нарочно растравливая себя, пытаясь расшатать хлипкую плотину беспамятства, чтобы прорвало и затопило воспоминаниями. Цельными, выстроенными в ряд.

Глядя на Алёну, я чувствовал, что она дорога мне. По-особенному, до болезненной рези в груди. Но почему тогда всё зашло в тупик?

— Я люблю мужчину, — тихо ответила Алёна. Переложила подписанный лист в сторону. — Пожалуй, он лучший. По крайней мере, для меня. Искренний, заботливый. Очень упрямый. Не ищущий лёгких путей.

В глазах Алёны блеснули слёзы. Иван подвинул в сторону Алёны бумаги.

— У меня много дел, — сказал он, глядя на часы. — Мне ещё нужно подписать с Арсом несколько договоров. По твоей вине сроки поджимают…

— Вань, подожди. Дай мне поговорить! — резко сказал я, жадно разглядывая девушку. — Выйди, а? — попросил я Ваню.

— Нет, — решительно отказался брат. — Это может плохо кончиться.

— Для меня? Не смеши! — фыркнул я.

— Я тороплюсь, — едва слышно сказала Алёна. Опустила взгляд в бумаги и не поднимала его до тех пор, пока не поставила последний росчерк. — Это всё?

Алёна смотрела в упор на Ивана, словно тот держал закладную на её душу в своём кармане или имел власть над моей женой.

— Игорь Владимирович, — позвал Иван. — Проверьте, везде ли Алёна подписала бумаги.

— Минуточку! — тучный юрист принялся изучать бумаги.

Молчание было гнетущим. Оно нависло надо мной, словно грозовые тучи.

— Да. Всё в полном порядке. Как только Арсений подпишет бумаги, можно будет регистрировать их, — улыбнулся юрист.

Меня только сейчас кольнуло осознанием того, что я даже не знаю, что подписывала Алёна. Бумаги на развод, но что конкретно там было написано?

У меня не было времени подумать, голова напоминала гудящий колокол. И как бы я ни храбрился, мне было ещё трудно долго сидеть, к тому же я переусердствовал с попытками подняться из коляски без посторонней помощи. Кажется, ещё рано для подобных нагрузок…

— Я могу идти? — Алёна сверлила взглядом Ивана.

— Я позову водителя. Он отвезёт тебя, — отозвался Иван.

Юрист подвинул кипу бумаг в мою сторону, положив ручку на стол.

— Хорошо! — ответила Алёна.

Она мельком взглянула в мою сторону. Мне показалось или я на самом деле уловил в её взгляде тень беспомощности и отчаянную мольбу? Я замер, чувствуя, как пульс участился и бьёт в ушах барабанной дробью.

Я смотрел, не в силах оторвать взгляда от девушки. Часть меня хотела задержать её любой ценой. Даже если для этого придётся упасть поперёк дороги.

— Я должна вернуть ещё это, — Алёна стянула с пальца обручальное кольцо, подтолкнув его в мою сторону.

Девушка поднялась с места. Ваня двинулся следом за ней. Поравнявшись со мной, она внезапно остановилась. Я резко развернул инвалидную коляску. Ваня оказался за моей спиной. Я чувствовал, что он напрягся.

Алёна подняла руки и сняла с шеи цепочку с кулоном в виде бабочки. Красивый, изящный и безумно дорогой.

Меня кольнуло в грудь. Я вспомнил, как вертел его между пальцев, любуясь игрой света на острых гранях драгоценных камней.

— Мне кажется, тебе пора остановиться с ювелирными подарками.

— Пытаюсь тебе угодить. Никак не получается, да?

Я вопросительно посмотрел на неё через зеркало.

— Нравится, — призналась она. — Украшение очень красивое и не претенциозное.

Мои пальцы на её плечах. Поцелуй. Всего лишь прикоснулся губами к волосам, но успел словить ответную улыбку, лёгкую и манящую…

Алёна вложила кулон с цепочкой в мою ладонь, сжав пальцы. Наклонилась, поцеловав меня. Я сидел, как ошпаренный кипятком, от лёгкого и торопливого поцелуя украдкой. Пальцами стиснул кулон изо всех сил.

Слышал только стук своего сердца, бьющегося в такт её удаляющимся шагам.

— Их нельзя трогать.

Мой вопросительный взгляд.

— Бабочек, — пояснила Алёна. — Их нельзя трогать за крылья.

Шаг. Ещё шаг. Она становится всё дальше и дальше с каждой секундой...

— Ты не колючка. Ты пугливая бабочка.

Моя Бабочка… Моя!

Всё происходящее сейчас — какой-то фарс. Подлог.

— Алёна! — крикнул я.

Она вздрогнула всем телом, обернулась. В глазах дрожали слёзы.

— Твою мать! — выругался Иван.

Я резко сдал назад, сбив брата с ног коляской. Меня обожгло воспоминанием, что он всегда был против. Говорил, говорил, говорил, увещевал…

Я вывалился из коляски, упав на брата, и нацелился на его лицо, ударив кулаком в нос.

— Сука, ты всё подстроил! — взревел я, вкладывая в удар всю свою злость.

62. Алёна

Арс вспомнил меня! Вспомнил и бросился на Ваню. Я только могла гадать, чего ему стоил этот отчаянный рывок.

Юрист стоял, не вмешиваясь. Я дёрнулась в сторону выхода. Хотела добежать до сумочки, чтобы успеть позвонить…

Сзади слышался шум драки. Нет! Только бы Арсений не пострадал!

Я дёрнулась обратно, ворвавшись в комнату. Арс изо всех сил вцепился пальцами в горло брата, но Ваня был массивнее и сильнее, к тому же абсолютно здоров. Он подмял Арсения под себя.

Я схватила стеклянную вазу, стоявшую на столе. Она была полна конфет. Обрушила удар на беззащитный затылок Ивана. Мелкие разноцветные конфеты рассыпались во все стороны, как капли краски. Я успела ударить дважды, прежде чем меня резко оттащили в сторону.

— Проблемная сука! — зашипел знакомый голос Ветлицкого.

В волосы впились его пальцы. Мужчина ударил меня кулаком по рёбрам. От сильной боли перед глазами поплыли чёрные круги. Мгновением позже послышались громкие хлопки. Один за другим.

— Всем лежать! Лицом в пол!

Топот множества ног. Мельтешение костюмов цвета хаки. Ветлицкого смело в сторону. Кожу головы обожгло резкой болью — как будто он выдрал клок волос. Но несмотря на это, я искала глазами Арсения в творящемся хаосе. Он лежал в нескольких метрах от меня. Глаза были закрыты. Я рванула в его сторону. Опустилась на пол, обхватив его лицо ладонями.

— Арс… Арсений. Слышишь меня? Слышишь? — голос прерывался рыданиями.

Я гладила его щёки и скулы, целуя. Лицо Арсения было искажено болью.

— Посмотри на меня. Арсений. Пожалуйста! Не оставляй меня. Ты мне нужен…

Губы были солёными от моих слёз.

— Нужна скорая! — выкрикнула я изо всех сил.

Меня подняли и силой оттащили от Арсения.

— Ему нужна помощь! У него травма позвоночника!

— Разберёмся!.. — коротко бросили мне, оттеснив в сторону.

Силовики скрутили Ивана, Ветлицкого и юриста, уложив их лицами в пол. Отборные маты звенели в ушах.

— Алёна, ты как?

Я обернулась на знакомый голос, едва узнав Богданова. Все мои мысли были рядом с Арсением.

— Он там… Там!

— Тише, девочка, тише! — Богданов отвёл меня в сторону и усадил на диван.

Перед глазами всё расплывалось от слёз.

— Ему нужна помощь!

— Скорая уже здесь! — заявил Богданов.

Мимо нас пробежали медики с носилками. Арсения погрузили на них. Я дёрнулась всем телом в ту же сторону.

— Посиди! — сжал мои руки Богданов. — Ему помогут.

— Да, — обессиленно прошептала я, приникнув головой к твёрдому плечу. — Да…

— Всё будет хорошо, доченька, — крупная ладонь легла на мои волосы, гладя их. — Всё будет хорошо.

Я молчаливо согласилась с ним, отчаянно желая верить в это.

— Едва успели! — выдохнул Богданов. — Пришлось торопиться. Не всё сделано аккуратно, но надеюсь, что доказательств будет достаточно.