Любви хрустальный колокольчик - Ярилина Елена

— Наташа, я понимаю, что ты хотела мне помочь, спасибо тебе за это. Спасибо и вам, что потрудились приехать, но сделали вы это зря, я как-нибудь попробую сама справиться со своими трудностями и проблемами.

Я самым решительным образом направилась к двери, но Андрей перехватил меня, слегка придержал за плечи и мягко усадил в кресло. Зря мне казалось, что он двигается неторопливо, реакция у него была будь здоров. И уж во всяком случае, быстрее моей.

— Мелкие недоразумения, симпатии-антипатии в сторону, они не должны мешать в серьезном деле. А насколько я уже успел понять, дело твое, Женя, совсем не простое, но может быть, ты и вправду справишься сама. Сначала расскажи, в чем суть, причем как можно подробнее, а потом уже будем решать.

Говорил он не приказным тоном, а вполне будничным, спокойным голосом, но ослушаться его было невозможно. Вздохнув, я принялась рассказывать свою историю второй раз за сегодняшний день.

Внимательно выслушав меня, они принялись задавать многочисленные вопросы. Сначала Андрея заинтересовало, что сообщили мне в милиции, когда в прошлом году они искали Павла. Но я знала мало, можно сказать, вообще ничего, чем весьма разочаровала мужчин. Но при чем тут я? Я не следователь, дело вела милиция, мне они ничего не сообщали, а я всего лишь бывшая жена, какой с меня спрос? Но ведь у мужчин своя логика, с ними не поспоришь. Потом Андрей перешел к более свежим событиям и стал интересоваться подробностями недавнего похищения: по какой дороге мы ехали, что миновали, сколько времени занял весь путь, сильно ли петляли, как выглядела дача, что было во дворе. Мне казалось, что и об этом я не смогу сообщить ничего существенного, но что-что, а спрашивать он умел. С помощью его вопросов я, к собственному удивлению, смогла все-таки выдать кое-какую информацию. Андрей задумался, но за меня тут же, без передышки принялся Виктор, этого почему-то очень интересовала женщина на даче: как выглядела, как была одета, как двигалась, как говорила. Я практически ничего не могла ответить, кроме нескольких фраз, произнесенных ею, и никакие наводящие вопросы тут уже помочь не могли. Виктор был неприятно удивлен отсутствием каких бы то ни было сведений об этой женщине и спросил меня с издевкой: уж не была ли та женщина в плаще и маске, раз я ничего о ней не запомнила? Кажется, он решил, что я что-то знаю, но намеренно утаиваю. Это задело меня, и я в запале нечаянно проговорилась о том почти невменяемом состоянии, в котором была на даче. Поэтому у всех троих на лицах выразилось удивление, смешанное с недоверием, и я поняла, что раз уж затронула эту тему, то только максимальная откровенность с моей стороны может спасти положение. И я описала все так подробно, как только смогла, задушив в себе ощущение неловкости. Наташа женским чутьем поняла, насколько мне трудно сейчас, когда я буквально выворачиваю душу наизнанку, присела на подлокотник моего кресла и обняла меня. От ее нежного, дружеского участия мне стало немного легче. Виктор все никак не мог успокоиться и стал выспрашивать у меня, какой голос и интонации были у этой женщины, когда она говорила со мной по телефону. А я недоумевала, почему он с такой настойчивостью интересуется женщиной, явно не имеющей ко всей этой истории никакого отношения, ведь она звонила мне, потому что ее об этом попросил Павел, вот и все. Но потом я вспомнила, что Наташа рассказывала о Викторе как о большом любителе женщин, и подивилась тому, насколько он неутомим в поисках удовольствий, что даже в такой момент уделяет столько внимания незнакомой мадам. Мужчины же тем временем перебросились несколькими непонятными фразами и решили выйти из комнаты, но Наташа остановила их:

— Вы можете поговорить здесь, мне все равно нужно идти на кухню обед готовить, я и так с ним подзадержалась. Ты не поможешь мне, Женя?

Я с радостью последовала за ней, ибо мне срочно требовалась смена впечатлений, мужчины, и в особенности Виктор, действовали мне на нервы, а готовка — занятие привычное и успокаивающее. Наташа принялась стряпать, а я ей помогала. Суп у нее уже был — грибная лапша, теперь же она резала мясо на тоненькие полоски, а я терла сыр и чеснок. Сложив все это в чугунок, она отправила его в духовку и стала шинковать свежую капусту и сладкий перец на салат, а я вызвалась порезать лук — очень удобный способ поплакать немножко, но в этот раз лук на меня не подействовал, странно, обычно я от него плачу. Вот дожила, даже лук от меня отступился! Потом мы с Наташей быстренько почистили картошку, и в конечном итоге у нас обед поспел раньше, чем смогли договориться между собой мужчины. Когда Наташа позвала их за стол, оба выглядели мрачными и недовольными. Посмотрев на их смурные лица, Наташа молча достала из холодильника бутылку «Кремлевской» водки. Андрей сначала покосился на бутылку недовольно и даже махнул рукой — убери, мол! Но в последнее мгновение передумал, и Наташа протянула ему стопку. Она собралась было налить и Виктору, но он не позволил: «Я за рулем!» Андрей при этих словах так на него посмотрел, что было ясно — дело вовсе не в водке или машине, а в каких-то их скрытых разногласиях. Наташа тем временем принесла из комнаты начатую нами бутылку арманьяка. Обед прошел в полном молчании, лишь когда все пили кофе, а я чай, Наташа спросила, косясь обеспокоенно на Виктора, но обращаясь к мужу:

— Хотелось бы надеяться, что вы не собираетесь действовать сами? Вы, конечно же, люди опытные, просто асы, что и говорить, но все-таки вам обоим далеко не двадцать пять, и даже не сорок, уже как-то не солидно самим бегать и прыгать. Пожалуйста, помните об этом.

Андрей хотел возразить, но передумал и только молча показал рукой на Виктора. Наташа, видимо, хорошо поняла, что хотел сказать муж, потому что неодобрительно покачала головой и вздохнула. Тот только поднял плечи, но ничего не сказал. Я во всем этом ровным счетом ничего не поняла: при чем тут какой-то бег да еще прыжки и что собирается сделать Виктор? Я не только подумала об этом, но и задала вопрос вслух. Ответом мне было гробовое молчание, и при этом все смотрели в разные стороны, ну просто очень интересно! Наконец Андрей нарушил затянувшееся молчание:

— Ты ведь собиралась ехать в Фирсановку, Женя? Сейчас Виктор отвезет тебя туда на машине, а когда тебе надо будет возвращаться, ты позвони заранее, и кто-нибудь за тобой приедет, только обещай, что позвонишь обязательно!

Я согласилась, предложение было действительно разумным. Вскоре стали прощаться, мы обнялись с Наташей, и я первой вышла из квартиры. Виктор последовал за мной, в лифте мы молчали, но он все косился на меня, неодобрительно, как мне показалось. «Жигули» Виктора были темно-синие, изрядно потрепанные, а кое-где даже битые. Почему-то мне казалось, что у него должен быть «мерседес», не иначе, и я слегка удивилась, что он ездит на машине такого непрезентабельного вида, но вслух, естественно, ничего не сказала. С места тронулись плавно, это мне понравилось, не переношу, когда резко трогают; насколько хватало моих скромных познаний, он был хорошим водителем. Мы тут же влились в общий поток машин, и внимание мое рассеялось. Я стала думать, чем займусь в Фирсановке, и совсем было увлеклась этими мыслями, но насмешливый голос Виктора быстро вернул меня к действительности:

— Интересно узнать, сколько же вы были знакомы? Если это не секрет.

Я сразу поняла, что он спрашивает о моих отношениях с Володей и просто старается поддеть меня, тем не менее ответила: полтора месяца. Он протяжно свистнул и покачал головой:

— Однако быстро же ты дело сделала!

Я поморщилась от его откровенно враждебной реплики, но ответила спокойно:

— Я знаю, Виктор, как ты ко мне относишься, но изменить прошлое ты не в силах. Наша встреча с Володей уже была, как и наша любовь. А что касается сегодняшнего дня, то, что бы ты там ни думал, я не искала помощи ни твоей, ни Андрея. Когда я шла к Наташе, то просто собиралась поговорить с человеком, который пришелся мне по сердцу, с которым можно не бояться быть откровенной. Она сама позвонила вам, без моего ведома, поскольку я бы на это никогда не согласилась. И насколько я понимаю, ты сам вызвался меня подвезти, не так ли? Я благодарна тебе за это, но буду еще более благодарна, если ты оставишь все свои комментарии при себе.