Хрупкая связь (СИ) - Джокер Ольга

Но самой востребованной в нашей семье остаётся Амелия. Сегодня у неё по графику — поход в парк аттракционов вместе с Владом и его беременной супругой Кирой. Именно округлый живот Киры натолкнул меня на мысль, из-за которой я здесь: злая и на нервах.

— Разрешите? — раздаётся голос слева.

Я отрываю взгляд от сцены, где Аслан заканчивает вступительную речь и начинает поочерёдно отвечать на вопросы студентов.

Самая настойчивая — заучка в первом ряду, постоянно тянет руку, и мне стоит огромных усилий не четвертовать её силой мысли.

Это похоже на кокетство. Будто она намеренно не замечает обручальное кольцо на безымянном пальце молодого, двадцатидевятилетнего гения.

— Да, конечно, — убираю сумку с соседнего сиденья и на мгновение цепенею, увидев Виктора Ивановича — преподавателя дискретной математики и заведующего кафедрой, а ныне — ректора университета. Мужчину, благодаря которому Аслан получил приглашение на обучение в Штаты. — О, здравствуйте. Рада вас видеть!

— Я тоже, Алина. Я тоже. Решила наведаться в гости?

Виктор Иванович устраивается на соседнем месте и кладёт руки на подлокотники. Он заметно постарел с тех пор, как мы виделись на похоронах моего отца. На голове прибавилось седины, как и на аккуратно подстриженной бороде.

— Да, захотела послушать выступление мужа. Я по-прежнему ничего не понимаю из того, что он говорит, но вроде бы звучит толково, правда?

— Разумеется. Он вообще парень толковый. Я понял это ещё после первой лекции в вашей группе. Как и то, что все твои задания были выполнены его почерком.

— О-о. Чёрт. Как неловко получилось, — слегка смущённо улыбаюсь. — Почему же вы не пожаловались моему отцу?

Аслан закатывает рукава рубашки и, упираясь локтями в трибуну, привлекает всё больше внимания восторженных студенток. Он внимательно выслушивает разговорчивую блондинку в первом ряду, которая третий раз подряд задаёт вопрос, а затем отвечает, энергично жестикулируя руками.

Клянусь, если бы не завкафедрой, я бы с удовольствием запулила ей в голову что-нибудь тяжёлое.

— Зачем? — усмехается Виктор Иванович. — Аслана никто не заставлял работать за тебя, он сам это сделал. Причём с удовольствием.

Ох. Вбить в мою голову хотя бы азы было почти непосильной задачей. Особенно с учётом того, что мы… довольно часто прерывались на более интересные вещи.

— Откуда вы знаете, что с удовольствием?

— За тридцать лет преподавательского стажа я чего только не повидал, Аля. Вашу связь я распознал сразу, хотя более разных людей — внешне и по характеру — ещё не встречал.

— А я-то думала, что мы удачно шифровались.

— Как бы не так. Чего только стоило, как Аслан провожал тебя взглядом, сидя на первом ряду. И как спешил, когда ты ждала его у кофейни. Меня тогда слушал вполуха! Долго настраивался, отмахивался, нервничал. Но раз уж ты спрашиваешь… я подумал, что это будет хорошей мотивацией для тебя.

— Да уж. В итоге я решила бросить вуз.

— Но это же было к лучшему, правда? — приподнимает бровь.

— Конечно, — согласно киваю. — Спасибо, что поверили в Аслана.

— И тебе спасибо.

— Мне?

— Да. За то, что дала ему шанс.

Виктор Иванович прощается, поднимается с сиденья и, слегка прихрамывая, направляется к сцене. Я растерянно провожаю его взглядом, немного недоумевая из-за двусмысленности сказанной фразы, но почему-то решаю, что именно такой она и была задумана.

Когда Аслан осматривает зал в поисках следующего вопроса, я высоко поднимаю руку, не испытывая ни капли смущения. Надо же перебить заучку, которой явно что-то нужно от моего мужа.

— Весь во внимании, — отзывается Аслан.

— Можно, да? — сразу выпрямляю спину. — Вы говорили о новой разработке, которая помогает экономить время и повышает производительность. Значит ли это, что такую систему, автоматизирующую рутинные задачи, вы внедрите в своей работе, чтобы больше времени проводить с семьёй?

Не знаю, насколько доходчиво объясняю свою позицию, но на лице Аслана не дёргается ни один мускул. Разве что плечи выглядят напряжённее, чем раньше.

Не могу сказать, что он пропадал на работе двадцать четыре на семь, но в первые месяцы после переезда мне хотелось видеть его чаще. Гораздо чаще. Новое окружение, новый дом, новые люди — выстраивать новую жизнь было куда проще с поддержкой мужа.

— Мы, конечно, планируем внедрить систему в компании, — отвечает он спокойно, не позволяя эмоциям прорваться. — Это поможет оптимизировать рабочие процессы и освободить время для более важных задач… — Аслан на мгновение замолкает, затем, качнув головой, добавляет: — На самом деле, эту разработку я создавал именно для того, чтобы освободить время, не тратить его на рутину и больше уделять внимание семье. Это было моим стимулом.

Когда выступление заканчивается, толпа студентов проходит мимо меня к выходу, и мне приходится остаться на месте, дожидаясь, пока пространство освободится.

Несмотря на то, что мой живот абсолютно плоский, и вопреки тому, что я не планировала больше детей, я уже начинаю задумываться о том, как бы не навредить себе чем-либо.

Это заложено в базовых инстинктах. Будто с появлением двух полосок на тесте кто-то резко включил тумблер, и я — из обычной, ничем не обременённой девушки, которая уже вырастила семилетку и отправила её в школу, — превращаюсь в ту, кто снова начинает думать о будущем и возможности стать матерью во второй раз.

Я только недавно освоилась на другом континенте. Обзавелась клиентами. Стала свободно ездить на машине по городу. В планах было открыть студию, и теперь эти планы… определённо сдвигаются. Как и планы Аслана, ведь на следующий год у него намечено несколько важных прорывов, которые, в идеале, должны полностью изменить мир цифровых технологий.

Или уже нет.

— Извини, если я сболтнула лишнего и это было не совсем уместно, — говорю мужу, когда мы наконец добираемся друг до друга. — Но, не поверишь, произошло кое-что из ряда вон выходящее.

— Это я уже понял, когда увидел тебя здесь.

Злость резко сменяется чем-то другим. Тёплым и приятным. Мне не хочется ругаться и устраивать истерики. Мне просто нужна моральная помощь, потому что, ко всему прочему, я жутко напугана тем, что происходит с моим организмом.

— Ты сказал, что сможешь больше времени уделять семье, — начинаю издалека, делая последние шаги к нему.

— Да.

— А если придётся уделять много-много времени?

— Допустим, смогу.

— А если я стану гораздо капризнее, требовательнее и истеричнее?

— Алин, давай прямо, — предлагает Аслан, слегка улыбаясь. — В чём конкретно вопрос?

— В том, что ты слишком амбициозен. Как и твои сперматозоиды, которые воспользовались двухмесячным перерывом от оральных контрацептивов… и сделали своё дело.

В актовом зале ещё остаются люди, но в данный момент меня это не смущает. Я прижимаюсь к Аслану крепче, ощущая, как начинаю мелко дрожать.

— Я сделала тест на беременность прямо в уборной ресторана, где встречалась с Владом и его супругой, — быстро проговариваю. — Со всеми сборами, перелётом и загруженным графиком я не заметила, что у меня сбился цикл. Но когда на тесте появились две полоски — всё встало на свои места. У меня — студия и заказы, у Амелии — школа и кружки. У тебя — проекты и открытия. Наверное, я опять жутко не вовремя.

Аслан замирает, мягко касаясь губами моей макушки. Его молчание не сбивает меня с толку, потому что я умею читать ответы по реакциям, движениям и взгляду. Как никто другой больше.

За два года он ни разу не настаивал на том, что шло вразрез с моими желаниями. Мы решили повременить: освоиться вчетвером, включая собаку, на новом месте, заняться собой и будущим. А потом случился сбой.

Тёплая ладонь медленно скользит вниз, касаясь моего абсолютно плоского живота. В первую беременность мы не были вместе. Аслан пропустил слишком многое: первую улыбку, первые шаги, первые слова Амелии. Она даже папой назвала его не сразу — лишь спустя полгода после нашего переезда.