Массажистка (СИ) - Волгина Надежда

Дверь ей открыла Аня и едва ли не бросилась в объятья. Но так обрадовалась, что Даша аж стало неудобно. Да и причины она пока не понимала.

— Слава богу, ты приехала! А то я тут с ума уже схожу. Хотела даже вызывать кого-то на подмогу.

— Да что случилось-то? — заранее перепугалась Даша. Отчего-то решила, что случилось что-то плохое с Антоном. Но следующие слова горничной развеяли опасения. Пока.

— Полина Игнатьевна с утра устроила голодовку. Андрей Федорович ходит по дому с ломиком, и я его ужасно боюсь…

— А что это с ними? — Даша уже не понимала, пугаться ей или смеяться. Но этих двух почтенных людей она никак не могла себе представить в том амплуа, что создавала им Аня.

— Антон Максимович заперся в своем кабинете и не выходит оттуда со вчерашнего вечера, — понизила Аня голос до шепота. — От еды отказывается. Андрея Федоровича грозится уволить, но тот все равно строит планы по проникновению в кабинет незаметно и бесшумно. И вообще, на кухню мне страшно заходить, кажется, эти двое там планируют какой-то заговор.

— А это для кого? — кивнула Даша на пузырек в корвалолом и стакан с водой, что держала Аня в руках.

— Ах это! — спохватилась горничная. — Еще же и Мария Степановна умирает от сердечного приступа, — побледнела она так, что Даша испугалась, как бы сама она тут не скончалась у нее на глазах.

— Так, спокойно! — скомандовала Даша, понимая, что дом Антона сейчас, мягко говоря, напоминает дурдом, а сам хозяин, похоже, об этом даже не догадывается. Она только надеялась, что с ним самим все в порядке. Но сначала хотела навести порядок в доме, ну и подумать. Как поступить дальше. — Иди к маме Антона, напои ее каплями и успокой. Да не трясись ты! Все с ней будет хорошо, она женщина выносливая (хотелось в это верить). — Я на кухню — разоблачать заговор.

— Ох, как же я рада тебя видеть! — со слезами на глазах повторила Аня. — Теперь точно все будет хорошо! — и упорхнула в малую гостиную, где по ее словам умирала будущая Дашина свекровь. Если, конечно, Антон ее не прогонит и захочет выслушать. Но сначала нужно добиться хотя бы того, чтобы он впустил ее в кабинет-территорию, которая и без того считалась запретной.

На кухне Даша застала Андрея Федоровича и Полину Игнатьевну, мирно попивающих чай. Правда, завидев ее, кухарка сразу же отодвинула от себя вазочку с круассанами, а возле руки садовника Даша подметила тот самый ломик, который, действительно, выглядел как орудие убийства. В общем, Аня была права, и эти двое что-то планируют. Достаточно того, что оба резко примолкли, как она вошла, а до этого о чем-то шушукались.

— Добрый вечер! — сделала Даша вид, что в этом доме не происходит ровным счетом ничего выходящего за рамки. — Полина Игнатьевна, а ужин для Антона готов? Я бы хотела сама ему отнести.

Кухарку словно подменили. От скорбного и обиженного выражения на лице не осталось и следа. Она подсочила со стула и заметалась по кухне, громыхая кастрюльками.

— Готово ли у меня? Да у меня тут столько!.. Дашенька, тебя он точно послушает и отопрет дверь. Надеюсь, с ним там все в порядке, с горемычным… Не бережете вы себя, дети. Ссоритесь по пустякам, треплете друг другу нервы. А ведь жизнь так коротка, и все болячки от нервов…

Она еще что-то говорила, но Даша уже переключилась на садовника.

— Андрей Федорович, а что-то это вы ходите с садовым инвентарем по дому? — характерно посмотрела на ломик.

— Да это так… — схватил дедок тот со стола, тоже вскочил и спрятал орудие за спину.

— Случайно прихватил. Пойду, снесу в сарай. Бывай, Полечка. Спокойной ночи, — бросил той в спину и посеменил с кухни.

Даша едва сдерживала улыбку, хоть вся ситуация в доме и не казалась ей смешной. А самое серьезное и ответственное ее еще только ждало впереди.

Вручив ей полный поднос, Полина Игнатьевна проговорила:

— С богом! — и даже перекрестила Дашу на дорожку.

От торжественности момента, а может, поднос был слишком увесистым, но ноги у Даши слегка подрагивали, пока направлялась к кабинету. Возле двери остановилась и прислушалась к тишине, царящей за ней.

— Антон, — позвала и повторила громче. — Антон, открой, пока я тут не рухнула, — нервно улыбнулась, понимая, как глупо это прозвучало. Но слова не шли в голову, а желание увидеть его превратилось в нестерпимое.

Послышался шорох, а потом и звук шагов. Даша ждала, что он спросит ее о чем- нибудь, подумает еще, впускать или нет в святыню, но дверь распахнулась, и она едва не умерла от счастья. Так и стояла, глядя на любимого во все глаза. Подмечала все: и щетину, и усталый взгляд, и темные круги под глазами. И то, как взлохмачены волосы, к которым она так любит прикасаться. Как же она любила его в этот момент! И еще больше радовалась тому, что в его глазах читает ответное чувство, что все страхи ее оказались напрасными.

Антон смотрел на нее так… как, наверное, никогда еще не смотрел. Взгляд его скользил по ее фигуре, а потом остановился на подносе. Молча он забрал тот и отнес на стол. Даша не могла заставить себя пошевелиться — так и стояла с другой стороны порога, следя за ним взглядом, пока он не взял ее за руку и не заставил переступить порог. Медленно, слишком медленно закрывалась дверь. А рука Даши все продолжала покоиться в его руке. И лишь потом он зажал ее между собой и стеной, склонился к лицу и прошептал:

— Мне показалось, что вернулся в прошлое, когда увидел тебя сейчас, в этом платье.

Он прижался к ее лбу своим горячим, и Даша испугалась, что у него температура. Но потом сообразила, что, должно быть, сама похолодела изнутри от волнения. И он узнал это платье, что волею судьбы ей пришлось сегодня надеть.

— Давай вернемся туда вместе, чтобы начать все сначала, — так же шепотом ответила ему Даша.

— Ты сделаешь мне массаж? Сейчас моя очередь, — почти слово в слово повторил он тогдашнюю фразу.

— Я буду всю жизнь делать тебе массаж, обещаю. Любой, какой ты только захочешь. Но если ты сейчас же не поцелуешь меня, то твоя личная массажистка умрет от разочарования.

— Нет, — тряхнул он головой и заключил ее лицо в ладони, заставляя посмотреть на себя. — Сначала скажи, что простила меня за все то, что натворил, — в глазах его читалась мольба, с какой он никогда и ни о чем ее не просил.

— Антон, я простила тебя сразу же, но поняла это позже. А потом просто боялась возвращаться. Думала, вдруг ты не хочешь меня видеть после всего, что наговорила. Ты не сердишься?

— Дашка! Ты самая невероятная девушка на свете! Как я могу сердиться на тебя? Когда с ума схожу от любви?

— И это взаимно! — расплылась она в довольной и совершенно счастливой улыбке.

— Сошлись два придурка и жили они долго и счастливо!

— Это значит, что ты все-таки выйдешь завтра за меня замуж? — коснулся он ее губ, но углублять поцелуй не стал. Антон словно проверял, действительно ли она рядом, не мерещится ли ему. От губ перешел к другим частям лица, лаская те теплыми и мягкими прикосновениями своих губ.

— Если ты все еще хочешь взять меня в жены.

— А я и не переставал этого хотеть. И знаешь что, — оторвался он от нее и заглянул в глаза. — Если бы ты не приехала сегодня, то завтра я заявился бы к тебе и потащил под венец силой, как в старые добрые времена, когда невест не спрашивали, а просто выдавали замуж. И потом бы я потратил какую-то часть своей жизни, чтобы заслужить твое прощение и вернуть твою любовь.

— Думаю, в таких умелых руках сдалась бы я очень быстро, — тихонько рассмеялась Даша, и смех ее потонул в самом долгожданном поцелуе на свете.

Эпилог

Даша рассматривала две ярких полосочки на тесте и глазам своим не верила. Так быстро? В первый же месяц? В поликлинике она столько рассказов наслушалась, кто и как пытался забеременеть и что для этого делали, что себе дала фору в полгода, не меньше. А тут через неделю после свадьбы поняла, что у нее задержка уже дней пять и решила сделать тест, который подтвердил догадки. А ведь она еще даже не говорила с Антоном о том, что хочет ребенка. И не просто ребенка, а от него. Да желательно троих подряд. Вдруг его взгляды на этот счет в корне отличаются от ее. Как быть тогда?