Люси Салливан выходит замуж - Кейс Мариан

Я уже собиралась напомнить ей, что мы всего лишь ждем гостей на ужин, да и почетный гость не бог весть кто — старый добрый Дэниел. Но я во время одумалась. От Карен исходили волны агрессии.

Мы продолжали сидеть во все сгущающейся атмосфере ожидания.

— Никто не придет, — жалобно сказала Карен и разом осушила полбокала вина. Можно все выбросить. Вставайте, пойдем на кухню и вышвырнем все в помойное ведро. — Она со стуком поставила свой бокал на стол и поднялась. — Ну! — прикрикнула она на нас.

— Нет! — возразила Шарлотта. — Зачем все выбрасывать? После всех наших мучений? Можно ведь самим все съесть. А что не съедим сразу заморозим на потом.

— Ага, понятно, — злобно протянула Карен. — Значит, ты считаешь, что можно съесть все самим, так? А почему ты так уверена, что никто не придет? Что тебе известно?

— Ничего, — оправдывалась Шарлотта. — Ты же сама сказала…

Ее спас звонок в дверь. Это пришел Дэниел. Изысканный макияж на лице Карен не мог скрыть огромного облегчения, испытанного ею при виде Дэниела. «Батюшки, — удивилась я, — да она, похоже, серьезно в него втюрилась».

Дэниел был в темном костюме и ослепительно белой рубашке, которая подчеркивала его загар, сохранившийся после февральского отпуска на Ямайке. Он казался высоким, смуглым и красивым, много улыбался, откидывал волосы со лба. В подарок он принес две бутылки холодного шампанского — идеальный гость. Я не могла сдержать улыбки. Одет как положено, ведет себя безупречно и банален лишь самую капельку.

Он произнес все то, что произносят вежливые люди, приходя в чужой дом на ужин, фразы типа: «М-м, как вкусно пахнет!» и «Карен, ты замечательно выглядишь. И ты, Шарлотта».

Только когда он подошел ко мне, его безупречные манеры дали небольшой сбой.

— Над чем ты смеешься, Салливан? — спросил он. — Над моим костюмом? Прической? В чем дело?

— Ни над чем, — сказала я. — Я вообще не смеюсь. Да и зачем мне над тобой смеяться?

— Затем, что такова твоя старинная привычка, — ответил он и пошел предлагать свою помощь. В ответ он услышал слегка истеричное: «Нет, ничего не надо, все под контролем».

— Выпей вина. Дэниел, — предложила Карен, грациозно проведя его в гостиную. Мы с Шарлоттой последовали было за ними, но Карен обернулась к нам и с шипением «Марш на кухню!» захлопнула дверь.

Снова раздался входной звонок. На этот раз Саймон. Одетый, как всегда, с иголочки, в парадном костюме и дурацком камербанде^[18] из красного атласа, и тоже с бутылкой шампанского.

О боже, подумала я, Гас опять окажется чудаком и недотепой — то есть чудаком и недотепой в большей степени, чем обычно. Он шампанского не принесет. Скорее всего, он ничего не принесет. Не то чтобы это очень смущало меня, но я боялась, что смутится он.

Я стала прикидывать, не сбегать ли мне в винную лавку за шампанским, чтобы потом украдкой сунуть его Гасу. Но я была при исполнении — надо было разогревать картошку, — и поэтому не могла покинуть расположение части.

Точно так же, как Дэниел двумя минутами ранее, Саймон произнес:

— М-м, как вкусно пахнет.

Гас так бы не сказал. Он бы сказал: «Где мое место? Садимся скорее, я страшно голоден».

— Как дела? — спросила Карен, появившись в дверях кухни. Должно быть, она доверила Дэниелу и Саймону самим завязывать знакомство.

— Нормально, — отрапортовала я.

— Повнимательней с соусом, Люси, — встревожилась она. — Если там будут комки, я тебя убью.

Я ничего не сказала. Мне хотелось швырнуть в нее кастрюлей.

— А где твой сумасшедший ирландец?

— Сейчас придет.

— Хорошо бы поскорей.

— Не волнуйся.

— Во сколько ты сказала ему прийти?

— В восемь.

— Уже пятнадцать минут девятого.

— Карен, он вот-вот появится.

— Я бы на его месте не задерживалась.

Карен унеслась в гостиную, зажав под мышкой бутылку вина. Я осталась мешать соус и сражаться с тревогой, поселившейся в моем желудке.

Он придет.

Но мы не разговаривали с ним со вторника и не виделись с воскресенья. Внезапно это время показалось мне ужасно долгим. Мог ли он забыть меня за эти несколько дней?

Немного погодя вернулась Карен.

— Люси! — набросилась она на меня. — Уже половина девятого!

— И что?

— Где, черт возьми, твой Гас?

— Не знаю.

— Так узнай! — рявкнула она мне.

— Может, стОит позвонить? — предложила Шарлотта. — Просто чтобы удостовериться, что он не забыл. Или он мог перепутать день.

— Он мог перепутать год, — съязвила противная Карен.

— Я уверена, что он вот-вот придет, — сказала я, — но на всякий случай я позвоню.

В моем голосе звучало больше уверенности, чем я на самом деле чувствовала. Во-первых, далеко не факт, что он уже на подходе. С Гасом ведь могло случиться все что угодно. Он мог забыть, он мог где-нибудь застрять, он мог попасть под автобус. Я жутко беспокоилась, но признаваться в этом не собиралась.

Мне было неловко. Мне было стыдно перед Карен и Шарлоттой. Их бойфренды пришли вовремя. И принесли шампанское. Мой бойфренд опоздал уже на полчаса, и шампанского он с собой не принесет. Он не принесет даже водопроводной воды, если вообще появится.

«Если вообще появится», — эхом прозвучало в моей голове.

Я начала паниковать. Почему его до сих пор нет? Что, если он не придет и не позвонит? И я больше никогда его не увижу и не услышу? Что я тогда буду делать?

Я старалась успокоиться. Конечно, он придет. Наверное, он уже у подъезда. Я ему очень нравлюсь, и он не собирается вот так бросить меня.

Я не хотела звонить Гасу. Я еще никогда ему не звонила. Он дал мне свой номер телефона, когда я об этом попросила, но мне было понятно, что он не очень хочет, чтобы я ему названивала. Он сказал, что ненавидит телефоны и рассматривает их лишь как необходимое зло. И у меня еще ни разу не возникало нужды позвонить ему, потому что он сам мне звонил. Теперь, когда я задумалась над этим, то поняла, что, по всей вероятности, это были звонки из телефонной будки — краткие, сопровождающиеся посторонними звуками и шумами. И мы определенно не висели на телефоне часами, шепча друг другу милые глупости или хихикая, как это делали Шарлотта и Саймон.

Тем не менее я нашла в записной книжке номер Гаса и набрала его. Целую вечность никто не отвечал.

— Не отвечает, — облегченно сообщила я стоящей рядом Карен. — Значит, едет к нам.

И в этот момент в трубке раздался мужской голос:

— Алло?

— Э-э, добрый вечер, я могу поговорить с Гасом?

— С кем?

— С Гасом. Гасом Лэйваном.

— А, с этим. Он уехал.

Я прикрыла трубку ладонью.

— Он уже выехал! — улыбнулась я Карен.

— Когда? — хотела знать Карен.

— А когда он выехал? — повторила я в трубку.

— О-о, давно… Недели две назад, кажется.

— Чт… что?

Должно быть, мой ужас отразился на лице, так как Карен немедленно взорвалась:

— Невероятно! Этот поганец, наверное, вышел всего пять минут назад. Что ж, тем хуже для него, мы его ждать не будем…

Последние слова я уже не расслышала: Карен ушла давать указание Шарлотте подавать закуски.

— Две недели? — тихо переспросила я. Несмотря на все свое потрясение, я понимала, что подобную информацию лучше хранить в тайне. Делиться ею с соседками и их бойфрендами было бы слишком унизительно.

— Примерно, — подтвердил голос. — Или дней десять назад.

— A-а, понятно. Спасибо.

— А кто звонит? Мэнди?

— Нет, — сказала я, чувствуя, что вот-вот расплачусь. — Не Мэнди.

Кто такая эта чертова Мэнди?

— Может, что-нибудь передать Гасу, если я его увижу?

— Нет. Спасибо. До свидания.

Я положила трубку. Что-то было не так. Я знала это. Такое поведение нельзя было назвать нормальным. Почему Гас ничего не сказал о том, что он съезжает с квартиры? Почему он не дал мне новый номер телефона? И где его черти носят?

В прихожую вышел Дэниел.

— Господи, Люси, что с тобой?

— Ничего. — Я попыталась улыбнуться.