НеНужный (СИ) - Пырченкова Анастасия

Тем более, одной будет проще сосредоточиться. 

— Уверена? — вмиг помрачнел парень, сунув руки в карманы брюк. — Я в целом могу и задержаться ещё ненадолго, если что, — предложил. 

Я в ответ только головой покачала. 

— Не нужно. Я уже большая девочка, способна и сама разобраться с мелкими проблемами, — подмигнула, улыбнувшись. 

Стас ещё некоторое время прожигал меня молчаливым взглядом, а затем, бросив короткое "До встречи", действительно ушёл. И ни разу не оглянулся. Но это даже хорошо. Потому что тогда он бы легко заметил тоску в зелёном взоре, которая, сколько бы я ни прятала ту, всё равно нет-нет, да пробивалась наружу. 

Одной побыть не удалось. Не прошло и получаса, как Виктория доложила о том, что со мной хочет пообщаться один из акционеров, а именно Аксёнов Илья Витальевич — за его отца я должна была выйти замуж в своё время и от кого сбежала несколько лет назад. Говорить с ним хоть о чём-нибудь, естественно, не хотелось, но отказываться не стала. В любом случае, лучше сразу узнать от мужика всё, чем ходить и оглядываться в ожидании подставы. Хотя последнее и без того меня ждёт. Нет, определённо, надо избавиться от этих акций и валить туда, где я эти годы была довольно счастлива. Да и в этом городе меня ничто не держит. Если только Егоров. Но ведь жила же я как-то без него раньше. Так что выбор очевиден.

— Не помешал? — отвлёк от мыслей вошедший Аксёнов.

Посмотрела на него безучастным взглядом. Можно подумать, его волнует мой ответ. Судя по тому, как жадно голубые глаза шарили по моему телу — совершенно точно нет. Аж передёрнулась внутренне. Вот если б на меня другие голубые глаза смотрели так же… Но я снова унеслась в своих мечтах не в ту степь. Стоило быть внимательней в общении с этим хитрым лисом. 

Несмотря на его сорокалетний возраст, выглядел Илья Витальевич намного моложе. Да и тренировок явно не гнушается. Не сказать, что красив, но харизма имеется. Вот только мне на эту самую харизму всегда было плевать с высокой колокольни.

— Если бы помешали, я бы Вике так и велела вам передать, — холодно отозвалась на его вопрос.

Впрочем, на Аксёнова мой тон не произвёл никакого впечатления. Он прошёл к столу, за которым я сидела, откинувшись на спинку кожаного кресла, вертя в руках ручку, и без разрешения уселся напротив. Стеклянная столешница нисколько не скрывала от него мой развратный вид.

Мысленно выругалась в адрес одного шутника, который непонятно с чего заказал мне подобное одеяние. Не мог что поскромнее выбрать? Хотя Стас и сам, кажется, не ожидал, что на мне данный наряд будет смотреться настолько пошло. Пошлее, чем вчерашнее до безобразия короткое платье яркой расцветки. М-да… Похоже, меня здесь все запомнят против воли.

— Так о чём вы хотели со мной пообщаться, господин Аксёнов? — поинтересовалась у гостя, который не спешил начинать разговор.

Мужик встрепенулся и даже (о, боже!) смутился, прокашлялся в кулак.

— Да. Простите, Ариночка, — улыбнулся виновато. — Просто вы очень изменились с нашей последней встречи. Стали ещё краше, чем раньше. Вот я и засмотрелся.

Я понимающе заулыбалась.

— Помнится, у вас подобной красоты каждый вечер не по одной, — припомнила кобелиную натуру сидящего напротив. — Так что не думаю, что моя красота способна произвести на вас такое уж сильное впечатление. А вот, что удивить — охотно верю. Но я очень сомневаюсь, что вы пришли поговорить о моей внешности. Так что давайте не будем тратить наше общее время и перейдём уже к делу, — вопросительно выгнула брови.

Голубые глаза прищурились, смотря теперь на меня по-настоящему хищно. Ощутила себя загнанной в угол добычей. Кажется, с дерзостью я переборщила. Но постаралась не подать вида.

— Знаешь, а такой ты мне больше нравишься, — удовлетворённо улыбнулся мужчина, тоже откинувшись

— Это какой же?

— Откровенной и дерзкой, — отозвался Аксёнов, словно и нет в этом ничего особенного. — Нет, ты и раньше казалась мне особенной. Милой и очаровательной, но слишком забитой. 

Вот теперь я рассмеялась.

— Забитая девочка, одетая как бомж, в очках с толстыми линзами нравилась? — не удержалась от ехидства в голосе. — Тогда, когда я никому не нравилась, вы меня, ещё скажите, любили, — покачала головой, продолжая усмехаться.

— Любовь — слишком громкое слово и эфемерное чувство, — отмахнулся мужчина, нисколько не обидевшись на мой тон. — Нет, я тебя не любил и не люблю, Арина. Я вообще не уверен, что способен на это чувство, — уставился в окно задумчивым взором. — Но не скрою, ты меня манила. Своей недоступностью, скромностью, неуверенностью. Тебя хотелось оберегать, защищать, обнять и не выпускать из рук. Да, ты одевалась, как бомж, и прятала истинную внешность за толстыми линзами и некрасивыми косами. Но ты забываешь, что я-то, в отличие от твоих сверстников, видел тебя настоящую. И не раз. А настоящая ты действительно красива. Возможно, не такая яркая, как сейчас, скорее, трогательная и очаровательная. То, что ты теперь прячешь за агрессией, — снова посмотрел на меня. — Я понимаю, что мы с отцом тебя тогда напугали своим предложением, но, поверь, в наших умыслах не было ничего плохого. Просто за меня твой отец тебя не отдал бы, а вот за отца... Увы, всё сложилось не в нашу пользу, — помолчал, давая мне переварить узнанное, а затем добавил: — Моё предложение всё ещё в силе, Арина. Я по-прежнему предлагаю тебе свою защиту и помощь. Мы ведь оба знаем, что ты не желаешь находиться в этом месте, — обвёл руками помещение. — Тебе это в тягость. Егоров тоже не сможет постоянно сопровождать тебя везде и всюду. Да и я, может, и первый, но не последний, кто сделает тебе это предложение. И поверь, остальные не будут столь лояльны к твоим желаниям. Власть и деньги разрушает, вседозволенность толкает решать проблемы лёгким путём. Не мне тебе рассказывать, как именно. Ты либо примешь предложение одного из нас, либо тебя заставят это сделать.

— И надо думать, вы будете опять первым, кто пойдёт ва-банк, — хмыкнула я с неприязнью, более не скрывая своих эмоций.

И не столько из-за того, как он мне преподнёс мою незавидную участь, а потому, что всё правильно сказал. Так и будет. Я это и без него знала, поэтому и желаю избавиться от этих акций. Может на должности следователя я и не заработаю так много, но зато жить спокойнее, и я точно буду знать, как заработала эти деньги. Правда, ответ меня удивил.

— Нет, Арина, — покачал Илья Витальевич головой. — Я не принуждал тебя тогда. Не стану и сейчас. Предпочитаю, чтобы женщина сама, по доброй воле сказала мне "да". 

Вот тут я призадумалась. Не то чтоб я ему не верила, но… Слишком всё складно. И мне не верилось в подобную доброту и понимание. Хотя если вспомнить прошлое, то тогда меня действительно принуждал отец к этому замужеству. Сам Илья и его отец всегда вели себя достаточно корректно при встрече. Но и интереса такого откровенного, как сегодня, не выражали. 

— Я вас услышала, господин Аксёнов, — произнесла уже вслух, поднимаясь, тем самым ставя точку в нашем разговоре.

Тот последовал моему примеру и направился к дверям.

— Кстати, присутствие Егорова-младшего сегодня многим не понравилось. Будь осторожнее, Арина, в своём выборе.

Вот так вот. И вроде, помог, предупредив о последствиях, и в то же время пометил территорию.

— Спасибо, — вопреки внутреннему раздражению, поблагодарила мужика. 

И даже умудрилась выдавить непринуждённую улыбку. Которая стёрлась в тот же миг, как только осталась одна. 

— Как же я ненавижу всё это, — скривилась, резко отбросив ручку, про которую уже успела забыть за разговором.

Та пролетела через весь стол и упала на пол, укатившись в сторону окна. Не стала её поднимать. Но к окну подошла. Не забыв прихватить из кармана пальто пачку сигарет. Закуривать правда не спешила. Чиркала зажигалкой, рассматривая людные улицы города и думала, как быть дальше. 

Замуж точно не хотелось. По крайней мере, не за акционеров отцовской фирмы. Самое удивительное, почему-то никто из них, похоже, и не подумал, что я захочу продать свою долю. Сразу артиллерию в ход пустили. Но ничего, мы ещё посмотрим кто кого.