Профессор по вызову (СИ) - фон Беренготт Лючия

Чёрт, у него даже манеры профессорские! И голос… боже, какой у него сексуальный голос! Если бы мне читали им лекции, я бы наверняка провалилась по всем предметам!

Я не знала, как далеко готова была зайти в своей игре — решила, что выставлю границы позже. Не будет же мужчина из эскорта меня насиловать, в конце концов… Но набраться воспоминаний я должна (обязана!) на всю свою оставшуюся жизнь! Чтобы было о чем мечтать, закрывая глаза, когда я, наконец, потеряю свою девственность с кем-нибудь… «обыкновенным».

В общем… вместо того, чтобы прогнать подосланного мне мужчину легкого поведения, я вдруг обнаружила себя в ванной, лихорадочно выискивающей в дорожной сумке что бы такое надеть посексуальнее… ну, и чтобы образу «студентки» соответствовало. Потому что ролевая игра тут напрашивалась чисто по определению.

Трясущимися руками я натянула найденные в кипе белья чулки, радуясь, что успела убрать с ног лишнюю растительность. Расправила и надела прямо на лифчик прозрачную блузку, которую никогда не носила без поддетой под нее майки. Сверху свободно повязала галстук от брючного костюма, в котором собиралась выступать на конференции, накинула пиджачок-болеро, приготовленный на вечерние выходы, и, наконец, чуть не икая от волнения, застегнула на поясе плиссированную юбку а-ля «школьница католической школы». Юбка эта на самом деле была частью купального костюма — ее полагалось надевать поверх плавок, чтобы не стесняться идти прямо в купальнике в бар-ресторан. Но ведь «профессору» про это знать было необязательно, правда?

Накраситься, при всем желании, я бы не смогла — так сильно тряслись руки… Пришлось удовлетвориться древними женскими способами — пощипать щеки для румянца и почмокать губами для придания им легкой припухлости…

Наконец, всё было готово для «урока» — причесанная, с горящими щеками и блестящими глазами, прижимая к себе папку с какими-то наспех запиханными туда бумажками, я уставилась на себя в зеркало, улыбаясь во все тридцать два зуба, и что было сил, подавила рвущийся наружу вопрос — что ты творишь, дура ненормальная?!

— Что хочу, то и творю… — процедила сквозь натянутую улыбку, напоминая сама себе куклу-чревовещателя. Избавляюсь от комплексов — добавила про себя тоном профессионального психолога. Лечусь от сексуальной зависимости и фетишизма.

И вообще… УПЛОЧЕНО!!

Уже почти выйдя из ванны, я заприметила еще одну важную деталь, которую чуть не упустила — бутафорские очки для чтения с прозрачными линзами, которые мне подарила перед отлетом Сабрина.

— Надевай, когда рядом кто-то, для кого ты хочешь выглядеть умной, — наставительно посоветовала мне она. — Я так одного симпатичного доцентика когда-то подцепила… Потом сказала, что сделала коррекцию, и мне очки больше не нужны. Мужчины сегодня любят умных женщин, — вздохнула она немного разочарованно. — Как это ни странно…

Разумеется, мне не нужно было стараться понравиться стриптизеру-эскортнику — ему за это заплатили, причем, судя по его внешнему виду, заплатили хорошо. Но для себя — для поддержания в своей голове образа студентки, пришедшей на экзамен к строгому профессору — эта деталь была как нельзя кстати.

Спустя уже пять минут после того, как я вышла, стало понятно, что всё будет именно так, как я хочу — развиваясь медленным, естественным образом, позволяя нам обоим войти в роль. Признаться, если бы «профессор», не желая терять времени, вдруг вскочил и начал крутить передо мной бедрами и стаскивать с себя штаны — я бы разочаровалась и послала его к чертовой матери.

Я хотела именно этого — полного погружения. Ощущения, что я нахожусь рядом с настоящим, строгим профессором, а не каким-то там дешевым актером. И он дал мне это ощущение!

— Стойте! Сядьте! — рявкнул так, что у меня сердце ухнуло в пятки. Словно я реально на экзамен пришла! На мгновение даже мозги подсобрались, как перед экзаменом…

Вот только снова растеклись в кашу, как только я опустилась рядом с «профессором» на диван. Залепетала что-то, сама не понимая, что… зачем-то разложила папку у него на коленях, начала водить пальцем по пустому листу — просто, чтобы иметь предлог наклониться в его сторону… В глазах рябило от волнения, кровь так громко стучала в ушах, что я буквально не слышала ни его голоса, ни своего…

А тело тянулось, тянулось к нему — безудержно, непреодолимо, заставляя прижиматься к его боку и судорожно вдыхать его запах. И уже в бедрах всё скрутилось, готовое взорваться — просто от одной близости к его крепкому, горячему телу…

— Жарко у вас все-таки… — пожаловался вдруг он, расслабляя галстук и резко вдыхая воздух.

Я кивнула, понимая, что да, действительно как-то очень жарко — словно его тело реально излучало тепло, как батарея зимой… Не в состоянии больше терпеть, сбросила с плеч свой маленький пиджачок… и замерла, поняв, что оказалась перед ним практически в неглиже.

И он замер — напрягся весь, глядя четко перед собой и стискивая в пальцах край моей папки… И вдруг фыркнул, спихивая папку со своих колен на пол.

— С какой стати я должен всё это читать?

Взгляд мой тут же упал на место, которое до этого прикрывала папка.

О боже… у него… это что, на самом деле… оно?!

Да, без сомнения. Под брюками «Максима Георгиевича» уже вовсю топорщилось… оно.

Не рановато ли? — мысли мои в панике заметались, неуверенность захлестнула меня, почти подавив возбуждение. Разве профессионал не должен уметь контролировать себя? С какой стати он мне свой стояк сейчас демонстрирует? У нас вроде как ролевая игра, а не банальный секс…

Однако, испугалась я преждевременно — мы всё ещё продвигались по какому-то сценарию, пусть и мне непонятному.

— Свою тему ты должна знать наизусть, — вальяжно протянул мой «профессор», откидываясь на спинку дивана. — Бери стул, садись напротив и по памяти рассказывай, о чем ты докладывать собралась…

Я вдруг обнаружила, что его голос меня в буквальном смысле гипнотизирует. Не в состоянии противиться, в каком-то оцепенении встала, подняла стул, готовая усесться перед ним… как вдруг замерла, услышав следующий приказ.

Что он сказал?! Сесть… наоборот?! Широко расставив ноги?!

— Зачем? — остолбенело спросила я, остановив движение стула, которое машинально уже начала разворачивать. — С какой стати я должна так сидеть? Это вы должны…

— Затем, что мне лучше знать, как вам… сидеть, магистрантка Птичкина.

И прежде, чем я успела еще что-то сказать, гипнотизирующе медленно он поднял руку к груди и принялся одну за другой расстегивать пуговицы на рубашке. Полностью покоренная, я даже не заметила, как опустилась на стул, оседлав его, будто на лошадь залезла, выдыхая только тогда, когда дотронулась обнаженными ягодицами до холодного сиденья.

Ягодицами?! У меня что, настолько короткая юбка?!

Представив себе, что он видит со своего ракурса, я задохнулась и крепко зажмурилась, заставляя себя сосчитать до десяти, чтобы не упасть в обморок. Чёрт, чёртчерт… А вдруг там не только юбка раздвинулась?!

— Отлично, Птичкина… — хриплым, тягучим голосом похвалил меня «Максим Георгиевич», посылая по моим ногам сладкие мурашки. — Можешь начинать.

— Что… начинать? — пискнула я, не открывая глаз и так крепко держась за стул, словно он реально мог ускакать вместе со мной куда-нибудь вдаль.

— Начинай рассказывать. Что изучаешь, Птичкина? О чем собралась доклад читать? В общем и целом.

А… вот о чем он. А я, признаться, уже забыла, зачем грею сиденье голой задницей.

— Ну… я это… — начала я, сгорая от возбуждения и стыда одновременно. — Племена изучаю. Современные, в-восточные в основном… Сохранившие… древний… быт.

— Быт?

Приоткрыв глаза, я увидела, как он снова опустил пальцем очки, приподнимая одну бровь. Между ног моих опасно запульсировало, и была б моя воля, я бы их, конечно, сжала поплотнее… но воля была не моя, а этого… «профессора», мать его!

— Д-да… Свадьбы там… сем-мейные отношения… традиции… нравы…