Я хватаюсь за дверь скорой, вскакиваю внутрь, потому что не могу отпустить её. Сажусь рядом, смотрю на её лицо. Каждую секунду, будто пытаюсь выпросить её жизнь у этого сраного мира.
– Ты выживешь, – шепчу я. Голос рвётся. Внутри всё рвётся. – Ты выживешь, Оля. Слышишь меня? Ты должна.
Она не отвечает. Она даже не двигается. Кто-то что-то кричит. Это, наверное, врач, сидящий рядом с её телом. Какие-то слова, команды, звук аппарата, который пищит в ритм её дыхания.
Но я ничего не слышу. Слышу только своё сердце. Глухой стук, который отдаётся в ушах. Оно бьётся так быстро, что кажется, будто я сейчас сдохну, если она перестанет дышать.
– Держись, Оля, – говорю я. – Держись, маленькая. Ты обещала. Ты обещала быть со мной.
И тут я ловлю себя на мысли: что, если она меня не слышит? Что, если она уже ушла?
Двери распахиваются, санитары выносят её на каталке. Я иду за ними. Нет, не иду. Я лечу. Почти бегу. Говорю что-то врачам, кричу, чтобы они её спасли. Чтобы они хоть что-то сделали.
– Вытащите её! Вы должны её вытащить! – мой голос звучит как рык.
В ответ – только какие-то бессмысленные фразы. Мол, "всё сделаем", "дождитесь в приёмной". Я хватаю одного за плечо, разворачиваю его к себе.
– Если она умрёт, я тебя убью, – бросаю я, и в этих словах нет ни капли шутки.
Меня отводят в сторону. Говорят, что я мешаю. Я сижу в этой чёртовой приёмной, держусь за голову. Каждый раз, когда дверь открывается, я подрываюсь.
Проходит минута. Пять. Десять.
И вот они выходят.
– Мы сделали всё, что могли, – говорит врач. Голос усталый, пустой.
Я слышу эти слова. И не слышу одновременно.
Мир глохнет. Всё вокруг становится каким-то мутным.
– Она… – пытаюсь сказать я. – Она дышала.
– Слишком много крови потеряла…пуля задела артерию. Мы боролись за нее, но увы.
Просто эти три слова. Как нож в горло. Я смотрю на врача. Молча. Потом разворачиваюсь и иду. Нет, лечу по коридору. Врываюсь в палату.
Она лежит на кровати.
Её лицо всё ещё такое же бледное. Её волосы спутались, упали на подушку.
Я подхожу ближе. Колени подкашиваются. Я падаю на пол, сажусь рядом с кроватью. Просто смотрю на неё.
Чёрт. Она ушла.
Оля. Моя Оля. Моя маленькая Оля. Единственная женщина, которую я когда-либо любил.
Я беру её руку. Она уже холодная.
– Ты не должна была меня оставлять, – шепчу я. – Не должна.
И тут всё внутри рушится.
Вся злость, ярость – всё уходит. Остаётся только пустота.
***
Вадим сидит за решёткой.
Его лицо каменное, но мне плевать. Я смотрю на него, а в голове одно: "Мразь. Ублюдок. Сука."
Судья читает приговор. Двадцать лет. Преднамеренное убийство. Всё.
Я сижу в зале. Молча. Ровно. Не двигаюсь. Жаль смертной казни нет. Я б его сам суку казнил. Мразь…Он нас обоих убил. Сука больная!
Но внутри я киплю.
Двадцать лет? Это слишком мало.
– Этого мало, – думаю я. – Этого, сука, мало.
Я хотел убить его тогда. Хотел задушить своими руками. Мне не дали!
А потом вспомнил, что она говорила о дочке. Её ребёнок. Их ребёнок.
Её забрали. В детдом. Я пытался найти её. Перевернул весь город, но не нашёл. Документы. Архивы. Списки. Всё – пустота.
Я бью кулаком в стену. Раз за разом. Пока не трещит штукатурка. Пока мои руки не начинают опять кровоточить.
– Я найду тебя, – шепчу я, глядя на свои разбитые кулаки. – Найду. Это обещание.
Но я не нашёл. Я солгал. Сам себе и Оле. Город оказался слишком большим. А потом мне сказали, что её распределили в область. Куда? Никто не знает.
И эта мысль жрала меня изнутри.
Я не смог спасти Олю.
И не смог найти её дочь.
Чёрт, я всё проебал. Всё.
Мне очень важна ваша поддержка, ваши комментарии, ваши звездочки, библиотеки, ваша активность. Я не оставлю вас без подарков. Всем благодарна заранее. Люблю вас ОЧЕНЬ
Глава 3
Я закрыл дверь. Щелчок замка отдался в висках, будто выстрел.
Темно. Только слабый свет настольной лампы размывает тени на стенах. Я сделал несколько шагов, опустился в кресло.
Стакан с виски стоял на столе. Налил сам, когда зашёл. Не из-за привычки, а чтобы хоть как-то собраться. Но даже не прикоснулся. Не могу.
В голове – хаос. Туман. Как будто кто-то перевернул всё внутри вверх дном.
Я закрыл глаза. А она снова передо мной.
Дарья. Я провёл рукой по лицу, выдохнул. Тяжело. Медленно. И снова вдохнул, пытаясь вытолкнуть её из головы.
Но она уже там. Проклятая Дарья….Как две капли воды! Как такое может быть? Как? Я не понимаю! У меня голова разрывается мое сердце просто в ошметки все шрамы поразлазились.
Её глаза. Эти глаза. Серо-зелёные, с этой чёртовой бирюзой, которая засела в моём мозгу двадцать лет назад и не выходит. Её взгляд, когда она смотрела на меня в гостиной. Любопытный, осторожный, но цепляющий. Как будто она пыталась понять, кто я. Как будто она видела во мне что-то. Будто заметила как меня накрыло.
Она двигалась так, будто несёт в себе что-то хрупкое, что боится уронить. Но в её взгляде было что-то другое. Такое же как и у Оли…Что-то затягивающее в пропасть.
Чёрт.
Я потерял Олю двадцать лет назад. Я видел, как её тело лежало на этой грёбаной больничной койке. Я помню её последний выдох. Я помню, как её глаза закрылись, и всё вокруг стало таким же пустым, как её лицо.
Но сейчас… эта девчонка. Дарья.
Она не просто похожа.
Она – её отражение. Мои пальцы сжимаются на подлокотнике кресла так сильно, что древесина скрипит. Я смотрю в одну точку на столе, но даже её не вижу.
"Это невозможно. Оля мертва. Я видел это. Я видел её. Это невозможно.Да и…сейчас ей было бы сорок два"
И всё-таки, когда я смотрю на Дарью, внутри меня всё переворачивается. Как будто Оля вернулась. Как будто она стоит передо мной. Снова смотрит этими глазами. Снова пытается что-то сказать.
Но это не Оля.
Это её тень. Её призрак.
И почему-то этот призрак смотрел на меня так, будто уже знает, чем это закончится. Я видел, как она смотрела на Егора. Не так, как на меня. Нет. На него она смотрела мягко, как девчонка, которая впервые влюбилась. Её глаза светились, когда она слышала его голос.
Но когда она посмотрела на меня…
В её взгляде не было ни радости, ни тепла. Там была пустота. Она смотрела на меня так, как будто чувствовала угрозу. Как будто я уже начал её ломать, хотя ни слова ей не сказал.
И эта её слабость… Эта хрупкость…такая до боли знакомая.
Это не любовь. Это не желание. Это грёбаное безумие, которое просыпается в тебе и вытаскивает всё, что ты пытался похоронить. Я встал. Резко. Кресло отъехало назад, стукнувшись о стену.
– Чёрт, – выдохнул я, проводя рукой по лицу.
Мой взгляд упал на стакан виски. Я хотел схватить его, разбить об стену. Но вместо этого я просто стоял. Пустой.
"Нет. Ты не пойдёшь этим путём, Северов."
Я говорил это себе, но голос звучал глухо, как будто это не я, а кто-то другой пытается меня остановить.
"Это девчонка. Она ничего не знает. Она ничего не значит. Забудь."
Но я не мог.
Каждый раз, закрывая глаза, я снова видел её. Её лицо. Её волосы. Её проклятые глаза, которые словно спрашивали: "А что ты теперь сделаешь?"
