(Не)нужный наследник предателя (СИ) - Янова Екатерина

Достаёт телефон. И уже через несколько звенящих от напряжения минут я слышу в трубке её телефона такой родной и такой чужой сейчас голос мужа.

— Что, заждалась, крошка? — произносит он ласково. — Кариша, я не могу пока вырваться. Возникли кое-какие проблемы.

— Уж не с твоей ли бывшей женой? — произносит с хитрой улыбкой.

— А ты откуда знаешь? — спрашивает Дима напряжённо.

— Я тебе сейчас кое-что покажу, — переводит телефон на видеосвязь. — Она здесь. И она требует, чтобы ты приехал.

В телефоне воцаряется пауза. И за эти секунды я успеваю несколько раз умереть. Мне кажется, с меня кожа слезает струпьями от яда, который плещется внутри.

— Дим, — продолжает эта змея, — я ей рассказала, что она теперь не имеет права что-то требовать, но она не верит. Скажи сам.

— Дай сюда! — срываюсь я.

Выхватываю телефон из рук этой сучки.

Истерично дышу, аппарат трясётся в моих руках, потому что меня всю колотит от нервного напряжения. Тупая боль разрывает низ живота, но я не знаю, как с этим справиться.

— Дима! — хриплю я. — Скажи мне в глаза! Сукин ты сын! Скажи-и-и! — получается с каким-то жалким свистом выдавить.

Смотрю на экран и с трудом могу сфокусировать взгляд на этом проклятом, ещё вчера бесконечно любимом предателе. Вначале мне кажется, что его глаза блестят переживаниями, но уже через миг их заволакивает лёд.

— Как ты мог! — выплёвываю я. — За что?

— Ты знаешь, за что! — режет он с холодной полуулыбкой. — Ты первая это сделала. Я лишь ответил!

— Это всё ложь! — срываюсь в рыдания. — Ложь!

— Нет, — отрубает.

— А как же наш ребёнок? Сын! Ты знаешь, чёртов ты ублюдок, что у тебя будет сын!

— Не у меня.

Шум. Шаги. Меня кто-то хватает за руку сзади. Оборачиваюсь, с трудом различая в своей агонии лица.

Евгений. Нашёл меня, урод.

Дёргаюсь, отскакивая назад. Ударяюсь животом о спинку дивана. Резкая боль скручивает в секунду так, что мне приходиться упасть на колени и сжаться в комок.

Из груди рвутся рыдания. Сквозь раздирающие муки слышу ледяной голос любовницы моего мужа:

— Уберите её отсюда и быстро!

Глава 8

А дальше ад поглощает меня с головой. Боль душевная и физическая переплетаются настолько, что мне хочется одного — сдохнуть. Наверное, если бы у меня под руками было оружие, я бы начала убивать. Всех вокруг и себя…

Но единственное, что мне доступно — это корчиться в муках и проклинать виновных.

Меня снова привозят в больницу. Рядом все чужие. Врачи, медсестры… Ни одного знакомого лица, а мне так хотелось бы понять, что я хоть кому-то нужна.

Начинаются болезненные схватки. Они накатывают и накатывают, не давая возможности передохнуть.

Мы обсуждали с Димой совместные роды. Я была против, но он сказал, что это его выбор, и он будет рядом.

И где ты теперь, проклятый предатель? Поверить так легко в убого состряпанную ложь — это тоже твой выбор? А сын, в чём провинился он?

На каждую новую волну раздирающей боли приходят новые и новые вопросы, на которые у меня нет ответов.

Зато, в памяти прекрасно отпечаталось холодное лицо мужа и улыбающееся — его любовницы.

Неужели ты сможешь просто выбросить нас из своей жизни и жить дальше как ни в чём не бывало?

Я ведь не прощу!

Мысленно вспоминаю родителей. Если бы они были живы…

Но судьба отобрала их у меня три года назад. Скользкая дорога и выскочившая на встречку машина. И всё! Их не стало.

Когда я узнала эту страшную новость, то погрузилась в глубокий шок. Никак не могла поверить, что больше не увижу свою ласковую, улыбчивую маму, не смогу обнять слегка сурового, но бесконечно любящего меня отца…

Сейчас я чувствую нечто похожее. Только в разы хуже. Тогда из депрессии и чёрной тоски по родителям меня вытягивал Дима. А сейчас… Я совершенно одна.

В плену у адской боли, которая, мне кажется, не прекратится никогда…

— тужьтесь! Тужьтесь! — кричит на меня акушерка.

— Я не могу! Я не могу больше! — рыдаю, теряя последние силы.

— Тебе ребёнок нужен?! — рявкает она.

Её окрик поднимает в душе новую волну.

Я не одна. У меня есть мой спасательный круг. Сын! Я должна бороться ради него! — Нужен! — хриплю я.

— Тогда помоги ему, чёрт возьми! Тужься!

И я слушаюсь её. Собираю в кулак жалкие остатки сил, отставляю все свои страдания подальше. Тужусь.

Не нужны мы тебе, Дима, что ж! Так тому и быть! Будь ты проклят!

Рычу от напряжения и отчаяния, собираю всю свою злость для последнего рывка.

— Да, моя умница, так! — слышу одобрительные возгласы акушерки. — Ещё немного! Уже головка показалась. Давай!

Ещё несколько бесконечно-долгих минут агонии, и до меня доносится сначала тихий писк, а затем… Уверенный громкий плач!

Слёзы облегчения накрывают меня.

— Дайте! Дайте мне его! — прошу я.

— Сейчас, милая, сейчас.

Спустя пару минут мне на руки кладут мокрый, скользкий, но такой родной комочек счастья. Ручки, ножки, спутанные тёмные волосики.

Я прижимаю его к груди дрожащими руками.

Меня разрывает от чувств.

Щемящей нежности к сыну и лютой ненависти к его отцу.

— Я тебе клянусь, сыночек, ради тебя я всё смогу. И твой отец ещё получит по заслугам.

Медленно прихожу в себя. Меня перевели в отдельную, явно коммерческую палату.

Я не знаю, кто её оплатил. Дима? Едва ли.

Или, он всё же боится огласки, что жена известного бизнесмена рожает, как дворняжка?

Я не знаю. Но факт в том, что у меня есть всё необходимое. Только счастья и спокойствия нет.

Мне сделали какой-то укол, и теперь веки становятся просто свинцовыми. Я проваливаюсь в тревожный сон.

Там меня мучают те же кошмары, что и наяву. Я от кого-то убегаю, прячусь, постоянно ощущая опасность. Ищу мужа, но когда нахожу, он смеётся мне в лицо, обнимая её. Свою любовницу…

Всё ещё плавая где-то на грани между сном и явью, приоткрываю глаза.

И тут же холодею.

В темноте над люлькой, в которой лежит сынок, склонилась мощная тёмная фигура.

— Нет! Не трогайте его! — вскакиваю. — Помогите! — кричу изо всех сил.

Фигура вздрагивает и тут же покидает палату. Через секунду ко мне влетает заспанная медсестра.

— Что случилось?

— Здесь кто-то был! — шепчу со страхом.

— Нет, милая, тебе показалось, — смотрит на меня с жалостью. — Успокойся и спи, тебе приснилось, наверное.

— Нет.

— А ты всё равно спи. Вон, скоро лялька уже не будет так спокойно лежать, утром даст тебе дрозда. Так что отдыхай, пока можешь.

Уходит, а я встаю кое-как. Тело болит, слабость накатывает. Замираю над моим крошкой, трогаю тёмный пушок на головке.

Да, может я схожу с ума, но мне кажется знакомой та самая фигура, которая мне точно не приснилась. Я ведь узнаю его везде. Упрямый подбородок и орлиный нос.

Дима, зачем ты приходил? И почему тайно? Неужели не хватает смелости прямо посмотреть мне в глаза?

Целую сыночка в лобик и возвращаюсь в кровать. Сворачиваюсь калачиком и снова вою в подушку.

Потому что всё ещё не могу поверить, что семейное моё счастье закончилось так уродливо и резко.

Но ради нашего сына я справлюсь! Ведь другого выхода у меня нет.

Идут дни. Я чувствую себя роботом. Без сердца, без души. Просто выполняю всё от меня необходимое. Потому что отчётливо понимаю, если позволю себе думать о муже, просто расклеюсь, погружусь в душевную агонию, а мне нельзя. У меня сын.

Я всё ещё жду, что Дима появится.

Нет, я понимаю прекрасно, что наш брак обречён. Но мы ведь должны сказать друг другу последнее прощай?

Я всё равно хочу посмотреть ему в глаза не через камеру телефона, а вживую. И сказать я ему тоже хочу многое.

Я вообще не понимаю, что с тобой случилось, Орлов? Ты ведь не был таким бездушным, чёрствым раньше. Неужели мир больших денег тебя так сильно изменил?