Месть моя сладка - Манби Крис

— Эли, душечка, как ты себя чувствуешь? — проворковала она, обнимая меня за плечи. — Поправилась?

Затем она проводила меня до моего стола, опасаясь, должно быть, что я успела забыть, где он находится.

— Смотри только не слишком усердствуй сегодня, — заботливо предупредила Джулия, указывая на мою ячейку для входящих бумаг.

Я проследила за ее взглядом, и мне едва не стало дурно. В первое мгновение мне показалось, что я присутствую на конкурсе по установлению нового рекорда для книги Гиннесса в номинации «самая загруженная ячейка для входящих бумаг».

— И скажи мне, если тебе станет трудно, — добавила моя бывшая подруга. — В моем кабинете тебя всегда выслушают и поддержат.

Усевшись за стол, я принялась бесцельно копаться в верхней куче бумаг, которые мне предстояло разобрать и перепечатать. Джулия же на минутку остановилась посплетничать с Айрин из бухгалтерии.

— Здесь бедняжке будет легче, — услышала я обрывки их разговора. — Кругом как-никак все свои. Подруги.

«Свои»? «Подруги»? В компании «Хаддерстон хеви инжиниринг» мне лишь раз довелось в этом убедиться. Когда в честь моего дня рождения объявили сбор денег и мне подарили венчик для взбивания яиц, щипцы для колки орехов и поздравительную открытку. Я была растрогана до слез.

— Как ты себя чувствуешь? — участливо осведомилась Айрин, проходя мимо моего стола.

«Может, они и в самом деле так из-за меня волнуются?» — спросила я себя. Хотя в голову тут же закралось страшное подозрение, что брошенная невеста, поправляющаяся после аппендицита, — такой же лакомый кусок для сплетен и злословия, как, например, жертва дорожно-транспортного происшествия. Люди обожают невезучих, которые то и дело ухитряются влипать в самые немыслимые передряги.

Около полудня позвонила Эмма.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Замолчи! — цыкнула на нее я. — Еще один человек спросит, как я себя чувствую, и я… заору изо всех сил! — Голос мой предательски сорвался, и я поняла, что вот-вот разревусь.

В следующий миг Джулия стервятником налетела на меня. В руке бумажная салфетка, глазищи горят, ушки на макушке.

— Расскажи мне все! — потребовала она. — Кто знает, может, я тебе помогу.

— Куда тебе! — всхлипнула я. — Не сможешь же ты загипнотизировать Дэвида Уитворта и убедить в том, что он должен ко мне вернуться!

— Может, и хорошо, что вы расстались, — философски рассудила Джулия. — Я всегда считала: чему быть, того не миновать. И нечего из-за него убиваться. Ты все равно его не стоила… — Джулия осеклась, но тут же поправилась: — В том смысле, Эли, что он тебя недостоин.

Я тут же заподозрила, что Джулия отнюдь не оговорилась, а просто высказала то, о чем давно думала. Еще девчонкой она была влюблена в Дэвида с тех самых пор, когда он, пятнадцатилетний юнец с едва пробивающимися усиками, переехал с родителями в наш район. Многие девицы по нему с ума сходили. Степы его дома пестрели надписями вроде «Джулия + Дэвид = любовь навек». Впрочем, насколько я знала, между ними ничего не было.

— Время — лучший лекарь, — подбадривала меня Джулия. — И белый свет на твоем Дэвиде клином не сошелся. Между прочим, если все время следить за чайником, он никогда не закипит, — добавила она немного невпопад. — Вот что: давай после работы закатимся в паб и оттянемся как следует. Когда у женщины роман, о подругах она забывает, но мы тебе прощаем. Верно, Айрин? — спросила она у подошедшей приятельницы.

Та с готовностью кивнула, хотя наверняка не слышала, о чем шла речь.

Джулия продолжила:

— Так и быть, мы снова примем тебя в нашу шайку-лейку. И сегодня же вечером здорово повеселимся. В новом баре, например, возле автовокзала. Там все настоящей сосной обшито. Классно, да? Тебе, если хочешь, винца возьмем. Там шикарное «Шардонне» наливают. Что скажешь, Эли? Потреплемся, старые времена вспомним.

Я вдруг с ужасом поняла, что вспоминать мы наверняка будем о том, как я облажалась, пытаясь стянуть юбку из магазина.

Глава 3

Как ни противилось все у меня внутри предложению Джулии, все же я скрепя сердце согласилась. Иначе мне до конца своих дней пришлось бы носить клеймо зануды и выскочки. «Да и потом, — уговаривала я себя, — может, оно и к лучшему? Выпью пару бокалов вина и постараюсь успеть домой к началу „Уроженцев Ист-Энда“. Но надеждам моим сбыться было не суждено. В пять часов Джулия заявила, что идем мы вовсе не в классный бар, а в дискотеку „Старый шляпник“, единственное заведение подобного рода, которое избежало реконструкции 80-х годов, превратившей все остальные клубы Бриндлшема в более или менее приличные места молодежных сборищ.

Я с обреченным видом плелась за Джулией и Айрин, словно меня вели на эшафот. Едва мы протиснулись в дверь мимо охранников, проявивших совершенно непонятную по отношению к нам бдительность, как Джулия тут же потащила меня в туалет. Мне стоило величайших трудов отказаться мазать губы ее серебристой помадой. Спасла меня только беззастенчивая ложь: я заявила, будто от содержащегося в ней спермацета у меня тут же страшнейшая аллергия разыгрывается. Сыпь по всему телу, зуд и все такое прочее.

— Но ведь ее проверяли на животных, — возразила Джулия.

Однако я была непреклонна.

— Жаль, — вздохнула Джулия. — Ты половину кайфа теряешь. — И густо намазала губы, став похожей на подгулявшую инопланетянку. — Надеюсь, против этого ты возражать не станешь? — спросила она, взбивая мне волосы. — Не дрейфь, старушка, мы живо подберем тебе чувака.

— Не нужны мне ваши чуваки! — испуганно заверещала я. И тут же поправилась, встретив укоризненный взгляд Джулии: — Сейчас по крайней мере.

— Не валяй дурака, Эли, — строго сказала моя благодетельница. — Любой нормальной девке нужен мужик. Лично я считаю, что только тогда по-настоящему жить начинаю, когда ощущаю его внутри. Ум-м! — Она плотоядно облизнулась. — Кстати, я прихватила с собой целую кучу презервативов. Так что не робей, подруга!

Я похолодела. Сто лет ни с кем, кроме Дэвида, не спала. Фред Спенсер, парень, который обхаживал меня до него, был не в счет, поскольку пыл его неизменно угасал, едва только я начинала входить в раж. Да и при чем тут все остальные, если до встречи с Дэвидом я толком не знала, что такое оргазм? Хотя еще при Фреде я мечтала, что настанет день, когда я повстречаю настоящего мужчину. Кстати, как мне быть теперь, после операции? Какую выбрать позицию, чтобы скрыть злополучный шрам на животе? «Нет, — твердо решила я, — сначала постараюсь извести его с помощью пары бутылочек „Свелте“ от Кристиана Диора. А сегодня — ни за какие коврижки!»

— Вид у тебя какой-то потерянный, — заметила Джулия, неверно истолковав мое замешательство. — Я понимаю, приличные женщины не набивают сумочки презервативами, но время сейчас такое, сама понимаешь. Мужики пошли ненадежные, и мы должны сами о себе заботиться. Впрочем, ты, наверное, и без меня это знаешь.

Еще бы!

Из кабинки выпорхнула Айрин. Она успела переодеться, сменив строгий костюм на легкомысленное черное мини-платьице с лайкрой.

— Ну как? — прочирикала она, вертя перед зеркалом задом.

— Очень пикантно, — ответила Джулия.

— У тебя туалетная бумага к каблуку пристала, — добавила я, решив быть дипломатичной.

Айрин наклонилась и отодрала клочок бумаги.

— Так, я готова! — пропела она.

— А вот наша краля еще нет, — заметила Джулия, внимательно меня разглядывая. — Ты бы хоть верхние пуговицы на блузке расстегнула, — посоветовала она.

Не дожидаясь моего ответа, она расстегнула мне блузку, но при виде моего серого хлопчатобумажного бюстгальтера скривилась. И я отлично ее понимала: то, что было на мне надето, скорее походило на корсет, нежели на лифчик.

— С какого пугала ты его стащила? — спросила Джулия, поспешно застегивая пуговицы. — Надеюсь, тебе не взбредет в голову раздеться в таком белье перед мужчиной!

Прежде чем Джулия выволокла меня на танцплощадку, я успела осушить для храбрости две порции «бакарди». С помощью локтей и сумочек нам удалось расчистить крохотный пятачок, и Айрин принялась отплясывать так лихо, что каждые две минуты ей приходилось останавливаться, чтобы поправить задравшуюся юбку.