Мы обещали не расставаться (СИ) - Медведева Татьяна Леонидовна "Стелванда"

- Почему ты мне не писала? – поинтересовался раскрасневшийся Кравченко.

- А я и не обещала, - пожала плечами Тинка, - ты ведь тоже не писал.

- Но я адреса твоего не знал.

- Если бы захотел, то узнал бы у моей сестры, но я не обижаюсь, - улыбнулась Тинка парню.

- Правда? – игриво протянул Алексей. – Какие вы, девочки, умные!

- Ну, вы сами, парнишки, не лыком шиты, - засмеялась Тинка, - думаю, тебе в школе заниматься перепиской некогда было, сознайся, ты немало побегал за девочками, влюблялся и разбивал им сердца.

- Да, немало, - залился смехом Алёша, - все девчонки в школе ходили лысыми – выдрали друг дружке волосы из-за меня. Не надо возмущаться, я шучу, - поправился он, когда увидел, что Роза изумлённо округлила глаза.

- Да, я не возмущаюсь, - наконец, вклинилась в разговор Зосимчик, с блаженством разжёвывая цыплёнка, - я хочу пояснить. С чего бы она тебе писала, если у неё парень был. Она и теперь с ним дружит.

- Значит, я опоздал, - бесстрастно произнёс Алёша. И непонятно было, то ли ему жаль, то ли он рад этому.

Вскоре на курсе заговорили, что якобы Кравченко влюблён в Маслову. На лекциях он садился рядом, сопровождал девушек в столовую, поменялся с сокурсницей, чтобы попасть в Тинкину группу. И в колхозе, куда журфак ездил копать картошку, держался всё время около неё.

- Алёшка в тебя влюбился, - как-то заметила ей Зосимчик.

- С чего это ты взяла? – удивилась Тинка. – Не может Кравченко в меня влюбиться, во-первых, я старше его на год, для меня он совсем мальчишка, во-вторых, его интересует исключительно британская музыкальная группа «Битлз», он о ней только и говорит. И вообще, балагур, каких поискать. У него язык без костей, не верь ему, если говорит, что влюблён в меня.

- А что у меня глаз нет! – возмутилась Роза. – Вот у тебя точно их нет. Не видишь, как Алёшка весь празднично вспыхивает, когда ты появляешься рядом. Да он с тебя глаз не сводит!

«Чушь!» – хотела сказать Тинка. Ей вовсе не нужно, чтобы Кравченко в неё влюблялся. И ни кто-либо другой. У неё уже есть любовь, большая-пребольшая, – Вадим. От одного имени становится светло на душе. А видеть – просто блаженство.

Правда, видеться они стали раз или два в неделю, но это оправдать можно – оба безумно заняты, как пчёлы. После занятий Вадим репетирует в своём студенческом театре. Тинка там была один раз, ей очень понравилось, как он играет студента Колесова в пьесе Вампилова «Прощание в июне». Его герой очень похож на Алексея Кравченко, такой же весёлый и остроумный. Словом, каким сам Вадим, в сущности, не был. Он не мог молниеносно, с иронией реагировать на чьи-то поступки или слова. Скорее, Тинка в этом была горазда. А Вадковский чаще выглядел серьёзным и сосредоточенным в себе.

О Кравченко она ему ничего не рассказывала. Как-то глупо было хвастаться привязанностью мальчишки, тем более эта привязанность была ей не нужна. Алёшка смешил её, веселил – ну, вот и всё! Как-то раз стал уговаривать прийти на репетицию вокально-инструментального ансамбля журфака, в котором он был барабанщиком. Алексей насмешил её тем, что участники, оказывается, называют себя именами прославленных битлов, даже девчонок своих именуют Йоко, Линда, Патти...

- А ты кого изображаешь? – поинтересовалась Тинка, она не была битломанкой, поэтому с трудом разбиралась в составе группы «Битлз» и то благодаря рассказам Алёши.

- Конечно же, ударника Ринго Старра! – оскорбился Кравченко. – Я тебе много раз рассказывал о нём, какой он занятный.

О женщине Ринго Тинка не стала спрашивать и на репетицию ансамбля не пошла. Да и некогда ей было туда ходить. Нина Степановна, бывшая её начальница, от имени руководства предложила ей сделать на ленинградском радио передачу к юбилею их универмага, договорилась с выпускающим редактором, что Тинка возьмёт у сотрудников интервью и напишет сценарий и зарисовки о людях. Девушка взялась за дело с жаром.

Вскоре работа была завершена, на радио по её сценарию и диктофонным записям («репортёр» ей дал редактор) смонтировали передачу, добавив музыкальное сопровождение. Сотрудникам универмага и работникам радио она понравилась. После чего Масловой предложили участвовать в выпусках радио, она была очень рада и с удовольствием принялась выполнять задания корреспондентов. За что ей стали платить гонорар. Это был хороший приработок к стипендии.

В начале декабря Алексей Кравченко пригласил всю их группу на свой день рождения. Квартира была большой, несмотря, что двухкомнатная: комнаты разделялись длинным коридором. Именинник познакомил всех с родителями и бабушкой, которая жила отдельно, но пришла поздравить внука. Как-то незаметно родители и бабушка исчезли, и гости остались веселиться одни. Танцевали, шутили и пели.

Кто-то из девчонок притащил из соседней комнаты толстый альбом с фотографиями.

- Не надо! – застонал Алёша. – Это мой личный альбом, там секреты моего детства. И я в неприличном виде…

- Это мы и хотим увидеть! – заверещали девчонки, хихикая. – И стали листать альбом, на первых страницах которого изображён был голеньким младенцем Алёша.

Среди снимков Тинке бросилась в глаза фотография двух подростков. В них она немедленно узнала Алёшу и, как ни удивительно, Вадима.

- А это кто с тобой, такой красавчик? – спросила одна из девчонок.

Из-за спин однокурсниц Алексей бегло взглянул на фото.

- Это я с двоюродным братом, - небрежно бросил. – Что, нравится? Он учится на артиста. Расстрою вас, у него уже есть чувиха. Похоже, и не одна.

Тинка хотела исправить, что девушка у Вадима одна, но благоразумно смолчала. Слава богу, отсутствовала Зосимчик – у неё было важное свидание, та со своей наивной прямотой не выдержала бы, сразу бухнула, что этот красавчик – Тинкин дружок.

Как только встретилась с Вадимом, сразу рассказала ему о фотоснимке, где он с двоюродным братом.

- Значит, Лёшка в Ленинграде, я и не знал! - Заметив удивлённый взгляд девушки, сделал смущённый жест рукой, потерев затылок. – Как ни странно, мы практически не общаемся, хотя, вроде, родственники. Этот снимок был сделан на дне рождения бабушки, на камеру Лёшки… Всё так запутано и неприятно, что не хочется рассказывать. – Парень вздохнул и отвёл глаза.

- Ну, и не рассказывай, если не хочется, - мягко успокоила его Тинка.

- Да, ладно, всё равно ты должна знать нашу неприглядную историю, раз мы поженимся в скором времени.

Разговор вёлся в квартире Тинкиных родственников, комнате, где она жила. Тётя с дядей ушли по своим делам, поэтому никто им не мешал и никто не мог их подслушать, но Вадим всё равно чуть понизил голос.

- Мой отец и мать Лёшки – сводные брат и сестра, - тихо начал он, - бабушка вышла замуж во второй раз, будучи вдовой с пятилетним ребёнком. У нового мужа тоже был ребёнок – годовалая дочь. Бабушка воспитала её как свою, родную. Когда дети стали взрослыми, решили пожениться, но тут отец встретил мою маму – студентку медицинского института и женился на ней. А Лёшкина мать вышла замуж за Кравченко, сына подруги юности бабушки, которая после замужества уехала в Свердловск.

- И что тут неприглядного! – недоумённо воскликнула Тинка. – Отец полюбил твою мать, сердцу не прикажешь… Думаю, всё забыто давно. У Алёшки прекрасные родители, я видела их, они любят друг друга. И сам Лёшка Кравченко - неплохой парень, правда, пересмешник, но в хорошем смысле слова, тебе нужно с ним подружиться. Бабушка твоя, наверное, обоих вас считает внуками?

- Почему считает?.. Мы оба и есть её родные внуки! – резко добавил, нахмурив брови, Вадим. – В этом и вся неприглядность!

- Как это может быть? – слегка растерялась Тинка. – Ты же родился раньше Алёшки.

- Я сам узнал, что он мне брат по отцу, совсем недавно, - продолжил Вадим с лёгкой усмешкой, - родители ссорились, думая, что я на лекциях. Мать заявила в гневе, что никогда не простит отцу измены, когда тот переспал со Светланой через несколько месяцев после рождения их сына, то есть меня. А ещё добавила, что ненавидит всем сердцем ублюдка отца, этого противного Лёшку, которого свекровь обожает. Отец не возражал, что он его ребёнок!