Хозяин пустыни (СИ) - Гутовская Ирина

Согласен, поводов для претензий предостаточно – моя неправота настолько очевидна, что добавить нечего.

Поэтому промолчал.

И, наконец, скинув охватившее оцепенение, я приблизился к новорождённым. Они лежат на кровати рядом с Дианой. Мальчики завёрнуты в одну пелёнку и небольшое одеяльце, жмутся друг к дружке, держась за руки – умилительное, трогающее до глубины души зрелище. У меня даже «глаза вспотели» от переизбытка нахлынувших эмоций.

«Сыновья!» – а этот факт вдвойне радует.

Я опустился на колени и залюбовался детьми: выглядят здоровыми и доношенными – розовощёкие крепыши.

«Похожи на меня… Мои! Долгожданные!» – все сомнения разом отпали. В тесте ДНК нет больше смысла. Верю!

***

Благодаря Фатиме всё завершилось благополучно. Старуха выполнила своё обещание и искупила вину передо мной, о чём упоминала, когда призналась, как сильно ошибласьтогда... Целительница не поднимала эту тему вновь, тем более в присутствие других, и вряд ли поднимет потом, хотя, по довольному взгляду, я догадался, что в тот момент она испытала облегчение, сняв с сердца тяжкий груз. И теперь счастлива, в особенности – помочь моим сыновьям появиться на свет.

На удивление, отношение к Диане у неё резко поменялось – столько внимания было в её жестах и фразах, словно о родной дочери заботилась и беспокоилась. Да ещё встала на защиту, а ведь раньше недолюбливала мою жену – чего и не скрывала, потому что хотела уберечь меня от душевных страданий, как сама говорила. Впрочем, если речь идёт о жизни человека, то старуха всегда проявляет отзывчивость и делает всё зависящее от неё.

Она с максимальной отдачей использовала данный ей шанс. Отплатила добром.

Настала моя очередь.

***

Когда Диана очнулась, я попросил Фатиму с Халимой оставить нас наедине. Целительница дала ряд советов, после чего женщины ушли.

Нам с женой многое надо обсудить. Покаяться и вымолить у неё прощение – задача номер один. Конечно, это будет не просто, снисхождения и понимания не заслужил. Но, может быть, всё-таки достоин последней попытки на исправление ошибок?

Если вообще будет такая возможность… Этот случай с преждевременными родами – был показательным. Долбанул по голове, подобно удару кувалдой, что мозги на место встали – и я буду конченным скотом, если не усвою урок.

И так усвоил! Повторений не допущу.

Правда, ещё не представляю, с чего лучше начать разговор, чтобы мои слова не звучали как нелепые оправдания, чем бы ни объяснял свои поступки – всё это не имеет значения. Гораздо важнее найти подход к Диане и наладить взаимоотношения. В идеале, если мы сблизимся естественно, легко и непринуждённо, а я приложу максимум усилий и терпения. Теперь уж точно. Не буду торопить её, как и давить на неё.

«Вот ради детей мы и должны изменить нашу жизнь».

***

– Да, знаю… – я приободрился, увидев, каким тёплым взглядом она смотрит и улыбается (как ни странно). – Криво и косо получается, – не умею пеленать детей, как и обращаться с младенцами, но взялся это делать. И скажу, что мне очень приятно заботиться о сыновьях. Тем более, моей жене нужна помощь и отдых. Фатима строго-настрого наказала: пока не вставать с постели, как и грелку со льдом не убирать с живота.

– У тебя отлично получается, для первого раза сойдёт, – Диана ведёт себя так, будто ничего страшного не произошло – и это удивляет ещё больше. Решила дать шанс?

– Это так заметно? – «действительно, я никогда не принимал особого участия в воспитании дочерей, считая это исключительно женскими обязанностями» – стыдно, не отрицаю.

– Есть такое.

«Я ужасный человек» – вот к какому выводу пришёл, зато готов меняться и стать тем, кто необходим моей женщине.

– Кажется, мы определились, кто более требовательный к маминому вниманию, – один из мальчиков заплакал (до сих пор не верится, что они родились!). Взял малыша на руки и протянул жене. – Держи.

Она чуть приподнялась, устроившись на подушке повыше и, забрав ребёнка, приложила к груди. Он жадно присосался, забавно причмокивая.

– Уже думал, как назвать сыновей? – тут же спросила.

– А ты? – интересно послушать мнение Дианы, с которым соглашусь, какие имена не выбрала бы.

Второй ребёнок тоже захныкал. И я начал укачивать его – если честно, моё поведение тоже поражает, словно инстинкты проснулись и всё делаю интуитивно. Причём, испытываю потребность в этом и искреннее желание, чего раньше за мной не замечалось.

– Ну… – жена вздохнула, потом продолжила: – Наверное, одному из мальчиков надо дать имя Мухаммад, в честь твоего отца.

– Согласен, а ещё? – мне нравится ход её мыслей и то, что уважает наши традиции.

– Второго можно назвать Гаясом… или…

– Или?

– Как звали твоего деда? Он жив? – осторожно уточнила.

– Нет, умер два года назад, его звали Саид, – я присел на кровать, рядом с ней. – Мухаммад и Гаяс – всегда мечтал назвать этими именами. Спасибо за сыновей. Они просто чудо.

«И хорошо, что она не избавилась от беременности, а ведь могла, но не сделала аборт. За это благодарен ей вдвойне».

Глава 11

– Сомнений больше не осталось? – с нескрываемым беспокойством в голосе спросила Диана. Заметно взволнована. Смотрит умоляюще – так, как будто финального приговора ждёт перед казнью.

– Не осталось… – корю себя за недоверие и низкие поступки, недостойные мужчины – да, в основе этого лежит ревность, злость, накопленная усталость и жрущая червём тоска, хотя никак не оправдывает, а от раскаяний пока не легче. И пора бы с чего-то начать: – Прости за моё поведение, я не должен был…

– Не забирай их у меня, – она прервала мою вступительную речь – многое не сказал ещё, и одного «извини» мало, сам знаю. – Не прогоняй… – её глаза увлажнились от слёз, снова страх отразился во взгляде, когда озвучила то, чего больше всего боится — лишиться сыновей.

Это тоже моя ответственность, не нужно было сгоряча бросаться фразами, о которых пожалею, тем более – не привёл бы «угрозы» в исполнение, не для этого привёз жену обратно. Зато успел испортить всё – «отличился» хуже некуда.

– Обещаю: я не сбегу, – «очень на это надеюсь».

И есть встречное предложение:

– Сейчас закончишь кормить – позвонишь матери, сообщишь о детях, где находишься, и главное – скажешь, что никогда не вернёшься. Она может приезжать сюда, навещать тебя и внуков, но вас к ней не пущу, – «пока не пущу» – мысленно добавил важное уточнение. Дальнейшее общение с родственниками зависит только от них: если не будут лезть в нашу жизнь со своими «бесценными» советами, тогда поладим. Причём, это касается абсолютно всех, моих родителей в том числе. Не потерплю постороннего вмешательства. – А вот Владимиру здесь нечего делать, – насчёт него я непреклонен и не собираюсь идти ему навстречу. Примирение между нами невозможно.

– Хорошо, – она согласилась. – Ты ведь в курсе, что он мой отец?

– Разумеется, и чем руководствовался, желая вызволить тебя, понимаю… хотя ничего общего с ним иметь не хочу… – «не хочу и, тем не менее, как бы не нравилось такое родство, нас связывает Диана» – от правды никуда не деться.

– Для меня этот человек тоже не существует, – категорично произнесла, даже изменилась в лице – выглядит недовольной.

«Значит, она не простила его, а «папочка» не смог найти правильный подход к дочери».

– Тогда проблем не возникнет, – лично меня ничуть не расстраивает, что не увижусь с бывшим партнёром.

– А твои родители… – поинтересовавшись ими, моя жена замешкалась на несколько секунд. Затем продолжила: – Как они отнеслись к моему бегству? Примут обратно в семью?

«Сложно ответить на этот вопрос…» – это не самая приятная тема для разговора.

Я не посвящал их в свои планы, заранее предполагая, какую реакцию вызовут новости о возвращении Дианы. Родители настроены против неё. Послетех событийвосьмимесячной давности, отец со всей серьёзностью заявил, чтобы я навсегда забыл об этой женщине, а если вздумаю отправиться на её поиски и посмею привезти, то для них я перестану существовать. Ну а мать, даже если считает иначе, не станет спорить, молча примет решение мужа. Но меня это не остановило.