Надежный тыл (СИ) - Костадинова Весела

Он выдержал паузу, затем продолжил, словно раскрывая ещё одну тайну:

— Раскололи имитацию.

Моё дыхание перехватило, но он продолжил, не давая мне времени осознать сказанное.

— Но второй камень мы действительно выкупили. И Коля действительно отдал свои деньги.

Его взгляд стал чуть мягче, но в нём читалась искренняя просьба о понимании.

— Нужна была максимальная правдоподобность, — объяснил он, его голос был почти извиняющимся. — Уж прости, счастье моё.

Его слова прозвучали, как удар. Я не знала, что сказать, мои мысли путались. Единственное, что я могла сделать, это кивнуть, хотя ком в горле мешал мне даже дышать.

— Зато, лежа на полу, я отчетливо увидел, кто чего стоит…. Да, Ань, играла ты идеально, ничего не скажешь. Сколько трагедии, сколько заботы, сколько пафоса. Мои аплодисменты. А скандал в больнице? Мне пришлось половине персонала заплатить за их нервный тик от тебя. И ведь самое интересное — ты сама верила в то, что делала. Боря… в роли будущего управляющего, ты был бесподобен. Сколько напора, сколько властности, сколько самодурства! Ты зря пошел на дизайнерский. Тебе бы в фильмах сниматься. Кстати, за одним я ещё и ротацию персонала провёл, — добавил он, обводя взглядом остальных присутствующих. — Интересно было посмотреть, сколько у меня тут лизоблюдов работает.

Его слова повисли в воздухе, их вес давил на каждого в комнате.

— Неприятное открытие, но ничего не поделаешь, — заключил он, его голос звучал так, будто он подводил итоги большого, болезненного эксперимента. — А ведь хотел только глянуть, что будет, если меня по-настоящему не станет…… Нда….

Анна съёжилась, словно пытаясь спрятаться от его слов, а Борис выглядел так, будто хотел провалиться сквозь землю.

— Я приказал Николаю допустить нашего сына до компании, хотел посмотреть, как он станет себя вести. Я действительно надеялся, Борь, — продолжил Даниил, его голос стал тише, усталым, разочарованным до боли. — Думал, что у тебя хватит ума и воли, чтобы хотя бы попытаться доказать, что ты достоин. Что можешь быть не просто моим сыном, а настоящим мужчиной. Дал тот шанс, о котором ты всегда говорил. Ты обвинял меня в том, что я не даю тебе возможности раскрыть талант, расти, помогать мне. У тебя этот шанс был. И как же я хотел бы ошибаться…. Но вместо этого шанса чем ты занялся в первую очередь, Борь? Первое, ты потребовал себе мой кабинет, словно я уже на том свете! Ладно, черт с этим, не самое важное и главное кто где сидит. Второе, что ты сделал — начал ругаться с Николаем и указывать ему! Ему! Который вместе со мной прошел весь путь, что делать и как делать! Ты не учился у него, ты не вникал в дела, хотя Коле было дано распоряжение помогать тебе во всем, если ты этого захочешь. Нет! Тебе все это было не интересно. Ты потребовал служебную машину, секретаря, корпоративную карточку. И это при том, что официальной должности в компании у тебя не было и быть не могло!

Он качнул головой и усмехнулся — горько и устало.

— Вместо того, чтобы учиться, ты, когда тебе закономерно отказали в привилегиях, начал ругаться с Николаем. Почему? Потому что Николай не позволил тебе сесть в моё кресло и окончательно всё развалить? А что двигало тобой, когда ты при всех оскорблял и унижал женщину? О, поверь, я насмотрелся через записи на то, как ты обращался с Алиной!

Борис вскочил, сжав кулаки, его лицо побагровело от ярости.

— Ты не имеешь права так со мной говорить! — выкрикнул он. — Эта тварь мою мать…

Даниил не дал ему закончить. Его голос прозвучал резко, как удар хлыста:

— Стоп! — Даниил встал, его фигура казалась внушительнее, чем обычно. — Ты сейчас скажешь что-то, о чём потом пожалеешь! А остальные в чем виноваты были? Девочка-секретарь, которая тебе кофе не так сварила. Женщина-уборщица, которая, видите ли, не так кабинет твой убрала. Практикант-ювелир, который по твоему мнению работал медленно. Мне продолжать твои подвиги за неполных десять дней перечислять? Они в чем были перед тобой или матерью виноваты, а?

Ты настолько боялся меня, что ни разу не попытался поговорить о своей матери, ни разу не позвонил мне и не попытался хоть как-то наладить наши отношения, но Алина и другие простые работники компании такие удобные мишени для самоутверждения, да? Их ведь по уму некому защищать… Знаешь, Борь, сын — это гордость отца, его опора. А ты… ты стал моим самым большим разочарованием. И самой большой болью. Знаешь, почему? Потому что даже собственная мать была тебе нужна не для любви, не для заботы, а только для одного — чтобы через неё забрать часть компании. Это так, Борис? Признайся себе, хотя бы раз.

Борис шумно выдохнул, но сказать больше ничего не смог.

— Ладно, Борь, в компании ты вел себя как зарвавшийся мажорчик, особенно после того, как посчитал, что я почти труп. Бог бы с этим. А спать со шлюхами тебя кто заставлял. Я?

Анна вскрикнула, Анжелика с удивлением дернулась.

— И ведь даже мысли у тебя не мелькнуло, что это ловушка. А ведь, сынок, это первое, о чем ты думать должен был. Думаешь конкуренты не постарались бы под тебя бабу подложить? А? Или думаешь в бизнесе грязи нет? Только большие бабки и привилегии? Анжелика — наглядный пример!

Анжелика, сидящая рядом с ним, вскочила было на ноги, но Даниил остановил её взглядом.

— Лик, на твоем месте я бы проверился у врачей, мало ли что твой приятель мог тебе принести. Он серьезно Виктора оскорбил, да, Борь? Начальника СБ! Где мозги? — Даниил вздохнул, и глянув на лицо Лики, перекошенной от бешенства, — Ладно, ладно, — махнул рукой Даниил, — успокойся. Я не стал бы подставлять сына под…. Непроверенных баб.

— Лично проверял? — зло плюнула Анжелика.

— Эх, Лика, Лика…. — вздохнул Даниил, — не дано таким как ты понять, что не все мужики на сторону гуляют. А если уходят, то раз и навсегда. Нда…. — он постучал пальцами по поверхности стола. — Вот ровно поэтому, Ань, я и не брал сына в компанию. Наша с тобой самая большая вина не перед друг другом, а перед нашими детьми! Анна! Если бы не этот чертов фарс, который я провернул, мы бы так и не знали, что делает Борис с нашей дочерью! Только находясь в шоке, Кира рассказала нам правду!!! Знаешь, Ань, что со мной было, когда Кира капля за каплей рассказывала мне все, когда я уехал из больницы к Николаю? О годах попыток поговорить. О годах постоянных манипуляций. О годах подлости…. Знаешь, каких трудов мне стоило удержаться и не прибить Бориса сразу? Наша дочь, Ань, молчала, считая себя виновной в том, что делал Борис!

Мы упустили нашего сына, и я даже не знаю, когда это случилось. Может зря я берег тебя, а, Ань? Может быть стоило глаза тебе открыть на похождения нашего мальчика? Мальчика, которого ты так старательно холила и лелеяла… Помнишь, ему 15 было нас в школу вызвали из-за того, что он оказался организатором травли девочки? Ты ведь тогда меня даже в известность не поставила, я случайно узнал об этом. А что дома случилось? Можешь не отвечать, дорогая, я хорошо помню. С самого детства если я пытался направить его, делал замечания, наказывал или пытался поговорить, ты словно наседка налетала на меня, обвиняя, что я слишком строг к нему…. Я брал его с собой на работу — ты кричала, что отвлекаю от учебы, я ругался за подлость — ты защищала, я старался учить — ты говорила, что я давлю на него, что он еще молод, что рано. Он отлично научился играть на твоей любви…. Где надо — подластиться, где надо — поддержит, где надо — солжет, так, чтобы тебе приятно было. А я…. я постоянно подтирал за ним, потому что не хотел войны в собственном доме. Потому что видел, как больно тебе, когда Борис попадался на своих пакостях. И эта боль в твоих глазах, Ань, я не мог ее причинить. И за это буду нести наказание всю жизнь.

— Он… он сказал, что ты….

— Ань, — устало вздохнул Даниил, — оставь. Он много чего тебе говорил, а ты — верила. А мне — нет. Ты верила всем, кроме меня. В общем, вы резвились по полной. Жаль Кире пришлось три дня жить в неведении, пока я в больнице был. Ох и кричала она на меня, правда, родная?