Поймать солнце (ЛП) - Хартманн Дженнифер

Я набираю его номер.

Сразу попадаю на голосовую почту.

Пытаюсь дозвониться еще раз с тем же результатом.

— Черт возьми, — бормочу я себе под нос, на лбу выступают капельки пота. Он был пьян, когда выбегал из дома, и эта мысль только усиливает мое волнение.

Он в порядке.

Элла в порядке.

Нелепо так волноваться. Сейчас только четверть первого ночи, и это просторный дом у озера. Элла могла заснуть в свободной комнате, а Маккей, возможно, сейчас у друга.

Но…

Но.

В этом-то и проблема. Это ноющее «но» висит надо мной, как грозовая туча, воет в груди и клокочет в животе. Я не могу этого объяснить. Я никогда не смог бы объяснить то странное, инстинктивное чувство, пронизывающее меня насквозь и подсказывающее, что что-то не так.

Моя Солнечная девочка нуждается во мне.

Я жду еще пятнадцать минут, прежде чем проверить папу и надеть ботинки. Он крепко спит, уткнувшись лицом в подушку и вытянув руки по бокам. Храп разносится по спальне, принося мне облегчение. Десять секунд спустя я пересекаю лужайку перед домом, перехожу дорогу и оказываюсь на пороге дома Санбери. Стучу три раза и жду приближения шагов.

Кэндис приоткрывает входную дверь и смотрит на меня. Когда в ее глазах появляется узнавание, она распахивает дверь, мобильный телефон прижат к уху, а волосы накручены на бигуди.

— Макс, — говорит она, хмурясь от замешательства и неловко улыбаясь. Подняв указательный палец, она говорит собеседнику, что ей придется перезвонить. Затем отключает звонок, опускает трубку и уделяет мне все свое внимание. — Я думала, ты с Эллой?

Нервничая, я суетливо переминаюсь с ноги на ногу, руки засунуты в оба кармана. Я не хочу волновать ее, потому что мои страхи беспочвенны, поэтому заставляю себя сохранять спокойствие.

— Кое-что случилось, поэтому я не смог пойти на вечеринку, — объясняю я, заглядывая ей через плечо. На ее рабочем столе в углу гостиной разбросаны папки и бумаги. Ноутбук включен, вокруг стоят кофейные чашки. — Я, э-э, хотел попросить об одолжении. Мой брат забрал грузовик, и я пытаюсь встретиться с Эллой. Ее телефон, должно быть, разрядился.

В глазах женщины мелькает беспокойство. Она теребит розовые бигуди, которые сочетаются с ее домашним костюмом.

— Все в порядке?

— Да. — Я прочищаю горло. — Конечно. Это не экстренный случай, поэтому мне неудобно спрашивать… но можно мне одолжить вашу машину?

Ее каштановые брови удивленно приподнимаются.

— Тебя подвезти?

Я быстро качаю головой.

— Нет, нет, все не так серьезно. Вы заняты, — замечаю я, переводя взгляд на ее рабочее место. — Вечеринка всего в нескольких милях отсюда. Я могу пройтись, если вам неудобно.

— Ты уверен, что все в порядке? У Эллы проблемы?

— С ней все в порядке. Я только что разговаривал с Бринн. — Я надеюсь, что неясность моего заявления принесет ей хоть какое-то утешение. — Я хотел встретиться с ней. И привезу ее домой через некоторое время.

Кэндис грызет ноготь большого пальца, взвешивая мои слова и обращая внимание на мои движения и выражение лица. Должно быть, я хорошо притворяюсь, потому что она медленно кивает, отходит от двери и достает из сумочки ключи. Вернувшись, она протягивает их мне.

— Ты ведь не пил?

— Нет. Я никогда в жизни не притрагивался к алкоголю. — Это правда, ведь я не понаслышке знаю, как мой отец и брат поддались пагубному влиянию бутылки.

Кэндис снова кивает и поджимает губы. Затем кладет ключи мне в руку.

— Хорошо. Пожалуйста, пусть Элла позвонит мне, как только приедешь. Я буду ждать.

— Обязательно. Спасибо. — Я выдавливаю из себя улыбку, сжимая в кулаке связку ключей, а затем разворачиваюсь на крыльце. В моей походке чувствуется паника, я нахожу нужный ключ, сажусь на переднее сиденье и вставляю его в замок зажигания. Красный «Ниссан Сентра» заводится, и я, не теряя времени, вылетаю с подъездной дорожки, не обращая внимания на то, что мать Эллы наблюдает за происходящим с крыльца, сжимая в кулаке воротник своего бледно-розового свитера.

Она в порядке, она в порядке, она в порядке.

Я еду на автопилоте по знакомым проселочным дорогам с опущенным окном, чтобы не задохнуться от собственного страха. Когда сворачиваю на забитую подъездную дорожку Моррисона, я паркуюсь боком, блокируя несколько машин, и глушу двигатель. Мне все равно. Все, что меня волнует — найти Эллу. Инстинкт заставляет меня оглядывать тускло освещенную улицу в поисках нашего грузовика, гадая, добрался ли Маккей до вечеринки. Я не вижу его, поэтому продолжаю двигаться.

Входная дверь не заперта. Я врываюсь внутрь в бейсболке, рваных джинсах и белой футболке, протискиваясь сквозь танцующие и потные тела и не обращая внимания на вишневый пунш, который заливает мои ботинки, когда я сталкиваюсь с разъяренной брюнеткой.

Кто-то зовет меня. Я игнорирую их.

Взглядом сканирую переполненную гостиную и прилегающую кухню, быстро отмечая каждое лицо, не принадлежащее моей девушке. Две блондинки устроились на столешнице из белого кварца, их руки покачиваются под «Что-то в оранжевом свете» Зака Брайана. Мелодия преследует меня, пока я несусь по коридорам, врываюсь в закрытые двери и не обращаю внимания на минет, который происходит в одной из спален.

— Эй, а постучать? — кричит кто-то.

Я захлопываю дверь и иду дальше. Проходит пять минут, а я не могу найти Эллу. Мое сердце бьется как барабан, когда я выхожу во внутренний дворик, бросаю взгляд на джакузи слева, затем направо, чтобы осмотреть веранду, увешанную лампочками и факелами-тики. Ничего. Только кучка подростков, беззаботно веселящихся и смеющихся.

Бросив взгляд в сторону озера, я успеваю заметить силуэт вдалеке, прежде чем до моих ушей доносится знакомый голос.

— Элла! — окликает голос, я замечаю две фигуры, смотрящие на спокойную гладь озера.

Бринн и Кай.

Я мчусь вперед, сложив ладони рупором у рта.

— Бринн!

Ее высокий хвост хлещет ее по лицу, когда она поворачивается.

— Макс… Я все еще ищу Эллу. Я… я нигде не могу ее найти.

Сейчас уже больше часа ночи. Страх режет меня, как тупой нож. Я медленно иду к ним, проводя трясущимися пальцами по волосам.

— Как думаешь, может она с кем-то ушла?

Лицо Бринн розовое от паники. Ее глаза превратились в блюдца и мерцают на фоне луны, когда девушка качает головой, скрестив руки на груди.

— Она бы не ушла, не сказав мне, верно? Это на нее не похоже. Я осмотрела все спальни, ванные, гараж…

— Я тоже, — шепчу я. — Черт. Может она пошла прогуляться? Заблудилась? Упала?

На улице чертовски холодно. В голове проносятся образы Эллы со сломанной лодыжкой, ползущей по палкам и веткам в глубоком, темном лесу. Я сцепляю руки за головой, пока мои мысли закручиваются в спираль. — Нам нужно ее найти. Она не отвечает на звонки.

— Я знаю. Я постоянно звоню ей, — говорит Бринн.

Кай указывает на линию деревьев в нескольких ярдах от нас.

— Там есть пешеходная тропа. Может, она хотела лучше рассмотреть фейерверк?

Я убегаю раньше, чем он заканчивает говорить.

— Почему она не отвечает на чертовы звонки? — спрашиваю я себя вслух, прислушиваясь к их шагам, бегущим позади меня.

— Нет связи? — предлагает Кай. — У меня никогда нет связи в лесу.

Несколько затихающих взрывов фейерверков окрашивают небо в фиолетовые и синие тона, когда мы пробираемся через проем и поднимаемся по наклонной тропинке. Я достаю из кармана телефон и включаю фонарик, проводя светом по пересеченной местности в надежде заметить что-нибудь важное. Узловые корни, мох, подлесок. Ничего ценного.

— Элла! — зовет Бринн, за ней следует голос Кая.

Я выкрикиваю ее имя в полуночное небо и танцующие ветви деревьев.

— Солнышко!

— Элла!

Наши голоса сливаются воедино, когда мы взбираемся на обрывистый холм, и ледяной ветер жалит мою кожу. Бринн бежит впереди меня, ее лодыжки изгибаются на высоких каблуках.