Лицо с обложки - Белкина Юлия

Вернулась бабушка через месяц со светлым лицом, даже слегка золотистым от загара, и развила кипучую деятельность. В считанные летние месяцы продала квартиру, и в сентябре, вместо того чтобы скучно, как все, учиться в школе, Ваня с Мишей полетели на самолете. Сначала в Москву, видели почти всю столицу из окна такси, ночевали в настоящей гостинице в городе Химки. Аж на двух такси добирались от аэропорта Домодедово до Химок — столько везли с собой мешков и чемоданов!

Лейка источала их в аэропорту Франкфурта. Братья едва ее узнали, зато она их увидела сразу. Ну еще бы их не заметить, и так народ оборачивается с любопытством: старый осел молодого везет! Старуха катит в инвалидном кресле мальчика, а другой едва за ними поспевает.

После первых поцелуев, объятий и восклицаний братья выяснили удивительную вещь: Лену теперь следует называть не Леной, а Зоей. И не сестрой, а тетей. И фамилия у нее не Ерофеева, а Гедройц, и по документам она теперь выходила родная бабушкина дочь. От всех этих метаморфоз у братьев голова пошла кругом, но бабушка им строго наказала:»Слушайтесь во всем Зою. Она ваша тетя. Не удивляйтесь и не спрашивайте. Это наша тайна, вы понимаете?» Братья трясли русыми чубами, как жеребята…

Бабушка первой подала пример, ни разу, ни в глаза, ни за глаза, ни в разговоре не упомянув настоящего Зоиного имени. Поначалу братья путались, о какой Зое в данный момент идет речь: «Ба, ты о ком? О настоящей Зое или о ненастоящей?» Бабушка Гедройц подобные разговорчики пресекала: «Я говорю о тете Зое, а не о нашей Зое. Пора давно понять». И постепенно братья так привыкли, что и в глаза, и за глаза называли Зою «our aunt» — наша тетя…

Официант протянул Зое розу, завернутую в золотой креп. Она удивленно вскинула голову. Официант пояснил: вам послал цветы господин, что завтракает в ротонде. Зоя обернулась, удивленно прищурилась: кто бы это мог быть? Увидела тяжелый взгляд из-под насупленных бровей, властное лицо с крупными чеканными чертами, но не узнала, не вспомнила и равнодушно отвернулась, воткнув розу в пансионную вазу с цветами, стоявшую на каждом столике.

Не дождавшись благодарности, приставший цветы господин поднялся, прошел по зеленому газону и сел за ее столик.

— Простите, мы знакомы? — уточнила Зоя.

— Нет, но я вас знаю. В прошлый раз вы убежали так неожиданно, что я не успел с вами познакомиться, — тоном, каким делают замечания своим подчиненным, заметил собеседник. — Вы здесь одна или с супругом?

Зоя вспомнила: ну да, презентация, Роберт! Ответила:

— К сожалению, Борис не смог приехать.

— Правильно, с мужем путешествовать скучно.

Роберт велел официанту подать тосканское, урожая особого года.

— Кто у вас здесь учится? — спросил он, разглядывая Зою, словно она была не одета.

— Племянники.

— Да? Хорошее совпадение. Я тоже привез племянника. Рубен, — окликнул он, — подойди сюда!

К столу подошел худенький светловолосый мальчик лет семи. Остановился рядом с дядей, разглядывая носки своих туфель. Зое сразу стало его жаль. Вспомнились рассказы братьев, как в пансионе над ними издевались в первое время, особенно над хромым Мишей, и Ване приходилось постоянно драться за брата…

— Здравствуй, Рубен, — с улыбкой обратилась она к мальчику. — Хочешь, я тебя познакомлю со старшими ребятами? В случае чего, они смогут тебя защитить.

В затравленном взгляде мальчика блеснул лучик надежды, но радость погасла, когда Роберт заявил:

— В случае чего этот слюнтяй сам должен уметь постоять за себя! Я хочу, чтобы из тебя вырос настоящий мужчина. Ты понял, Рубен?

— Да, дядя Роберт.

К Ханьяну подошел телохранитель, передал, что директор пансиона приехал и желает видеть его в своем кабинете.

— Можешь посидеть здесь, — вставая из-за стола, позволил Роберт племяннику. Скоро я за тобой приду.

Рубен сел на краешек стула. Зое казалось, что мальчик готов расплакаться, но крепиться из последних сил. Она принялась его утешать, пообещала покровительство старших Майка и Ивана, сказала, что часто навещает их, и его будет навещать, когда приедет к своим.

— Хочешь, я тебе кое-что подарю? предложила она, показывая Рубену электронную записную книжку, которую собиралась подарить Мише.

Мальчик взял дорогую игрушку, повертел в руках, вздохнул и вернул Зое.

— Лучше не надо. Все равно отберут.

- Кто?

— Ребята. Они все забирают и еще бьют. В школе, где учился раньше, в Швейцарии, меня били. Один раз сломали зуб, — он показал щербину между зубами. — И на колене шрам до сих пор.

Зоя не удивилась. Она знала о нравах, царящих в закрытых учебных заведениях.

— Поэтому дядя решил отдать тебя в эту школу?

— Нет, — покачал головой мальчик. — Дядя Роберт считает, что я должен уметь давать сдачи. Он не понимает, что нельзя всем сразу дать сдачи. Они ночью набрасывают одеяло на голову и душат. Я даже не видел кто. Или просто, когда спишь, выливают на тебя ведро холодной воды и убегают. Просыпаешься, весь мокрый, и не можешь спать до утра от холода. Бывало, я несколько ночей подряд спал в мокрой постели.

— А за что они так?

Рубен пожал плечами. Как эта взрослая тетя не понимает элементарных вещей? Просто — за все! За то, что маленький. За то, что у тебя нет мамы и папы. За то, что ты русский. И даже не совсем русский. Дети богатых москвичей сторонились его. Он мог бы дружить с мусульманами. У них в школе были ребята из мусульманских семей, они держались отдельным сплоченным кружком и не приставали к Рубену, просто не замечали его. Но он с ними не сошелся.

— Ведь я — Ханьян! — с недетской серьезностью объяснил мальчик.

— О, господи! — ужаснулась Зоя. — А воспитатели? Почему ты не жаловался им?

— Вы что? — удивился Рубен. — Я не стукач!

— А дяде? Почему ты не рассказал дяде?

— Дяде Роберту нельзя знать, он будет считать меня слабаком. Вы только ему не рассказывайте! — испуганно спохватился мальчик.

— Не бойся, Рубен, я не расскажу. Хочешь мороженого? Или шоколадный торт?

Мальчик ел с таким видом, словно это был последний завтрак в его жизни.

Зоя утешала его, как могла. Говорила: не грусти, у меня в Москве есть модельное агентство для детей, и, когда ты приедешь на каникулы, я обязательно тебя разыщу. И ты выйдешь на подиум в Лондоне или Милане в свадебном костюмчике с бутоньеркой и будешь нести за невестой пышный шлейф свадебного платья от Кристиана Лакруа. А рядом с тобой будет идти девочка в красивом платьице и сыпать из корзинки лепестки роз…

— А за это платят деньги? — неожиданно спросил Рубен.

Зоя удивилась. Обычно для детей деньги не главное, важен сам процесс.

— Да, платят, — ответила она.

— И я смогу заработать много денег?

— Ну… Как получится… А зачем тебе много денег?

Рубен огляделся по сторонам.

— Вы не скажете дяде Роберту?

— Не скажу.

— Мне нужно много денег знаете для чего? — Он перешел на шепот. — Чтобы уехать. И чтобы дядя меня не нашел.

— Куда же ты поедешь? — тоже шепотом спросила Зоя.

Мальчик задумался:

— Не знаю. Ка вы думаете, может быть, меня кто-нибудь усыновит?

— А что случилось с твоими родителями?

— Наверное, они умерли. Я их не помню. Я жил с тетей Кариной в Ереване, дядя Роберт приезжал к нам. Потом он меня забрал, привез сначала в Москву, потом в Швейцарию.

— Ты бы хотел вернуться к тете Карине?

Мальчик покачал головой:

— Она мне на самом деле нс тетя. Она сама однажды так сказала. Ей просто платили деньги за то, что я у нее жил…

К ним подошел телохранитель Роберта и сказал, что дядя ждет мальчика в кабинете директора пансиона.

Рубен побледнел и вскочил со стула, даже не доев кусок торта.

— Возьми! — Зоя сунула ему в карман куртки электронный блокнот. — Даже если потеряешь, ничего. Купим другой!

Она могла бы уехать в Лондон, не задерживаясь, но решила дождаться возвращения Роберта, чтобы узнать, как решился вопрос с его племянником, принят ли он в школу?