Пепел. Гори оно все... (СИ) - Костадинова Весела

- Их можно изменить, - отозвался он беспечно.

- Ты сейчас о чем?

Он улыбнулся, а после встал и подошел к ней. Девушка невольно попятилась, и спина коснулась горячей, как печь, коры сосны. Она вздрогнула от контраста температур — солнце, влага, и его близость. Ярослав не дотрагивался, не нависал, просто был рядом. И этим действовал сильнее всякого прикосновения. Убрал из рыжих прядей сосновую иголку.

- О том, что в моем коттедже есть комната, в которой тебя ждет иное платье. И другие украшения. И на эту свадьбу ты придешь не подружкой невесты, а моей женщиной. Рядом со мной. Взбесив всех. Надавав всем по их рылам за то, что недооценили тебя, - его голос звучал завораживающе и маняще, глаза смотрели чуть насмешливо и тепло. – Ты, а не твоя сестра станешь королевой праздника. Ты, а не она будешь хозяйкой на этом мероприятии.

Он чуть склонился к её лицу, почти касаясь губами виска, но не касаясь — словно испытывал её на выдержку.

— Одно слово, Альбина. Одно твое «да». И вся эта сцена — твоя. Я уже всё подготовил.

Она чуть подняла голову, их дыхание смешалось, а внутри живота снова отозвалось тянущим ощущением. Она смотрела прямо в темные глаза, такие близкие и такие манящие согласиться. Отбросить все сомнения, и хоть раз позволить кому-то решить ее проблемы.

- Занять место Инны? Да? – хрипло спросила она.

— Нет, — помедлив, ответил Ярослав, его глаза сузились, но улыбка стала глубже. — Не совсем. С тобой всё сложнее, чем с ней. Но я к сложностям готов… — Его голос стал ниже, почти шёпотом, как будто он делился секретом, предназначенным только для неё.

— Ради чего? — Альбина прищурилась, её пальцы впились в кору, смола жгла кожу.

Он смотрел на неё, его взгляд стал серьёзнее, но не потерял хищной искры.

— Потому что ты мне интересна. Хрупкая, наивная девочка, ничего особенного – таких сотни, робкая, но умная. А потом вдруг та, что молчит, но смотрит прямо в душу. — Он придвинулся ближе, прижимая её к сосне своим телом, его грудь касалась её через тонкую ткань платья, и тепло его тела обжигало, как огонь. Его рука легла на её талию, пальцы чуть сжали кожу через ткань, и Альбина задохнулась, чувствуя, как её тело снова, как в кабинете, предаёт её, отзываясь на его желание. — А после — стойкая женщина с холодным взглядом, говорящая «нет» не потому, что ломается, а потому что действительно говорит «нет». И та, которая находит уязвимое место и бьет по нему без сомнений и страха. В тебе ещё много загадок, малышка. И я хочу быть тем, кто будет разгадывать их одну за другой…

Он помолчал, лаская одной рукой ее лицо и шею, пропуская длинные локоны между пальцев, а второй удерживая за талию, прижимая к себе.

- Тогда я поспешил, обидел тебя. Сейчас предлагаю другое….

- Доедаешь объедки за сыном? – зло, скорее от отчаяния и собственной слабости бросила ему в глаза Альбина.

- Нет, милая, - слова задели, хоть голос и не изменился, но она это почувствовала телом. – В том числе даю ему урок, сравнение, так сказать. Покажу ему то, что он благополучно просрал….

- Пусти, - отчаянно рванулась она. Не от страха, а от того, что слишком велик был соблазн. Настолько велик, что в голове шумело. Принять, выйти к празднику совсем другой, дать понять всем, кто здесь победил.

И проиграл.

Ярослав не удерживал, отступил на шаг.

- Я не стану твоей любовницей, - дрожа и от возбуждения, и от злости прошептала девушка.

Он фыркнул и бросил беглый взгляд на часы.

- Ты все равно сегодня будешь рядом со мной, - отозвался совершенно ровно, словно ничего и не было между ними. – И поверь, Альбина, я глаз с тебя не спущу. Иди… хочешь быть сегодня тенью сестры – будь.

Отвернулся и зашагал прочь от нее. И она вдруг поняла, что он чертовски зол.

В общем-то в ней злости тоже хватало.

41

Ярослав оказался во всем прав. Эльвира хоть и блистала в своем белоснежном платье, но украшения, подаренным им Альбине, макияж и укладка, не позволяли ее не заметить. И хоть цвет платья действительно делал девушку бледнее, чем она была, это компенсировалось другими мелочами. Ее заметили все.

Сначала беглым взглядом, при встрече гостей. Инна, ссылаясь на головную боль, вдруг отошла в сторону, её каблуки цокнули по мраморному полу, и Альбина осознала, что стоит рядом с Ярославом, улыбаясь прибывающим людям. Его присутствие, как тёплый ток, ощущалось даже без касания — он стоял близко, его плечо почти касалось её. Она бросила на него быстрый злой взгляд, её губы сжались, но он ответил самой нежной улыбкой хищника, его тёмные глаза блеснули, как будто он уже выиграл ход. Его рука на мгновение легла на её поясницу, едва касаясь через ткань платья, но этого хватило, чтобы её кожа вспыхнула под его пальцами, а дыхание сбилось. Альбина стиснула зубы, соблюдая правила. Хочет играть – пусть играет.

Однако и сам Ярослав был не настолько неуязвим. Когда приехала Лариса, невысокая, чуть полноватая женщина с красивым лицом, дружелюбной улыбкой и холодными глазами, он явственно напрягся. Она подплыла к ним с видом королевы, позволив бывшему мужу себя поприветствовать, а потом бросила быстрый взгляд на Альбину.

- Тебя теперь малолетки сопровождают? – ехидно заметила она, едва слышно. – Стареешь, любимый. Пример с сына взял, на шавок потянуло?

Альбина резко прищурила глаза.

- А Артур всегда так нежно отзывался о вас, Лариса Петровна, о вашей доброте и спокойствии - ответила она моментально. – Видимо уроки лицемерия в школе вы усвоили на отлично.

Женщина едва не выронила сумочку из рук.

- Что Лара, - едва заметно улыбнулся Ярослав, - ты видать забыла, маленькие собачки кусают больнее всего. Веди себя хоть сегодня прилично, не порти свадьбу сына.

Та только театрально поджала губы и пошла знакомиться с будущей невесткой. Альбина мысленно посочувствовала Эльвире. Но не очень. Снова бросила беглый взгляд на Ярослава и удивилась, заметив, что он на минуту устало прикрыл глаза.

На церемонии она так же вела себя спокойно и сдержано, выполняя свою роль подружки невесты. Но в момент, когда Артур и Эльвира, такие счастливые и молодые обменивались клятвами и кольцами, неожиданно для себя отвела глаза. Нет, быть на месте Эльвиры ей уже и не хотелось, но почему-то не к месту вспомнилось, как Артур нежно обнимал ее после презентации. Как говорил, что не отступится от своего. Как....

Рука снова едва заметно сжала сумочку с заветным подарком. Отступать она тоже не собиралась.

День сменился вечером: фотосессии, поздравления, традиции. Альбине казалось, что её лицо стянула маска вечной улыбки, но она снова и снова оказывалась рядом с Ярославом. Его присутствие было как магнит — он появлялся рядом, его рука ненароком касалась её локтя, направляя через толпу. Он знакомил ее с родственниками и некоторыми друзьями.

К нему быстро подошла Илона и что-то стала выговаривать, явно злясь. Он осек ее одной короткой фразой, а потом, помолчав, что-то пояснил. Она сжала зубы и отступила, бросив быстрый взгляд на Альбину. В этом взгляде девушка прочла вопрос и подозрения. Внутри у нее слегка похолодело.

За столиком компанию им Инна составляла не долго.

- Прости, дорогая, - прошептала она в ухо Альбины, - мавр сделал свое дело, мавр может уходить, я удаляюсь. Повеселись от души и за меня. Телефон мой знаешь, надеюсь завтра выпить с тобой кофе и поболтать… Может… - она ехидно улыбнулась, - новость какую скажешь….

С этими словами, не привлекая лишнего внимания, она ушла, оставляя Альбину и Ярослава одних под прицелом десятков глаз.

- Ты все-таки своего добился, да? – сквозь зубы спросила она, ловя глаза Артура – напряженные и не понимающие, растерянные, словно до него только сейчас начал доходить весь расклад на шахматной доске.

— Заметь, я веду себя паинькой, — сказал он, его дыхание, с лёгким ментоловым шлейфом, коснулось её щеки, заставив её кожу покрыться мурашками. — Но хочу, чтобы ты ощутила, что я могу дать тебе, Альбина. Увы, по-другому ты не поймёшь. Не хочешь слышать — почувствуй. — Его рука легла на спинку её стула, его пальцы случайно — или не случайно — коснулись её обнажённого плеча, и это прикосновение, лёгкое, как перо, но намеренное, не осталось незамеченным окружающими. — Посмотри на их глаза. Тебе завидуют, Альбина. По-настоящему завидуют. Из обычной пешки ты стала ладьей в их глазах. Твоя мать больше не посмеет управлять тобой, видишь, сидит молча…