Голые чувства (СИ) - Рымарь Диана

— Ну ты и натворила дел, — громко выдохнул Данил.

В коридоре раздались быстрые шаги, и в двери показалась неудачливая нянька Алисы.

— Племяшка, ты зачем сбежала? — запричитала Каролина, потом увидела художества девочки и простонала: — Мамочки родные… Я же только на минутку на кухню пошла, а она… вот шустрая!

— Да не ругай ты ребенка! — тут же заступился за дочку Хватов. — Ну покрасила немножко стены, с кем не бывает. Она больше не будет, да, Алиса?

— Да! — тут же кивнула девочка, потом повернулась к тете и с совершенно невинным видом спросила: — А мозно зеленую класку?

И потянула к Данилу руки.

Хватов только усмехнулся. Уж конечно, на руки взял. И плевать, что грязная. Не отказывать же ребенку в ласке в самом-то деле.

— Что стоишь? Иди за краской, — сказал Каролине.

Та сделала большие глаза и спросила:

— Ты хочешь позволить ей дальше разукрашивать стену?

Хватов пожал плечами.

— Ущерб уже нанесен, так? Стена либо отмоется, либо будет перекрашена. И неважно, сколько Алиса туда наляпает цвета. Отчего бы не позволить ей порезвиться?

Каролина захлопала своими наращенными ресницами и вышла.

А Хватов принялся оттирать салфеткой руки дочери.

— Дизайнером будешь, да? — спросил с улыбкой.

— Да! — радостно согласилась она. — Давай обниматься?

И принялась тискать его за шею.

Хватов не побоялся бы отдать эту шкоду в военную школу, если бы туда брали девочек. Там она построила бы всех ребят, а заодно и учителей.

Но, конечно же, он свою принцессу никогда и никуда не отдаст. Ни за что не захочет с ней расстаться.

Данил помнил, как впервые взял девочку на руки.

У крошки-дочери были совершенно удивительные глаза. После рождения насыщенно-голубые, со временем они превратились в угольно-черные. Огромные, на пол-лица, прямо как в японских аниме. К тому же ее зеркала души украшали густющие ресницы, что только добавляло ей миловидности.

Глаза его Слады! Дочь смотрела на него глазами жены. Алиса очень походила на маму — маленькая копия его драгоценной девочки. Как повернется к нему, такое ощущение, что прямо в душу смотрит. Хватов мгновенно растаял и таял каждый раз, когда она устремляла на него взгляд.

Полюбил Алису с первых часов ее жизни. Едва прижал к груди маленький теплый комочек, душу согрело то же чувство, которое родилось в нем, когда впервые взял на руки Антона. И при чем тут какая-то ДНК?

Вдруг по коридору снова раздался шум быстрых шагов. На этот раз в дверном проеме появилась Слада.

Глаза жены показались Данилу как никогда огромными.

— Почему ты так быстро вернулась с массажа? Что случилось, малышка? — сразу забеспокоился он.

— Пора! — простонала она и схватилась за свой девятимесячный животик. — Ребенок просится наружу!

Бонус. Хватов и его женщины

Прошло еще два года:

— Каблук ты, Хватов. Не отрицай! — хмыкнул старый приятель, Вадим Войтов.

Тот пришел посоветоваться по поводу инвестиций в строительство. Приятель недавно переехал обратно в родной город из Питера, привез с собой небольшое состояние, которое намеревался вложить в дело.

Данил же больше в окно смотрел, чем гостя слушал.

Может быть, и зря устроились в гостиной. Тут окно почти во всю стену. И со второго этажа открывался чудесный вид на внутренний двор, где располагался бассейн. Возле него возлежала женская половина семейства Хватова в количестве четырех штук.

Жена, две дочки и свояченица.

За пять лет брака Слада подарила Хватову двух замечательных девочек. Алиса — копия мама, Марина — копия он. Хватов обожал обеих. Баловал по поводу и без, жену в том числе.

С гордостью мог сказать: женщины у него совершенно избалованные. Но разве это не одна из главных обязанностей отца семейства? С молодой-то супругой…

«Нет уж, никакой я не каблук, это просто со стороны так кажется!» — хмыкнул он про себя. Просто он окружен женщинами, которых любит, поэтому стремился им угодить.

Да еще и свояченица будто прописалась в его особняке. Пол-лета тут провела, гостила чуть ли не каждый день. И не скажешь ей ничего, помогала Сладе с детьми. Развод ей явно не на пользу.

После того как Каролина окончательно оправилась, почти сразу вышла замуж за местного врача-физиотерапевта, который помогал ей. Однако брак у них оказался далеко не такой крепкий, как у Данила со Сладой. Не было у них той особенной гармонии, которая позволяет людям жить счастливо.

Вот у Хватова с женой гармония полная. До сих пор нарадоваться не мог на покладистый характер супруги. С Ксеньей он цапался день через день, со Сладой же и поводов поругаться нет. Она его слушала, слышала, относилась с уважением, в рот заглядывала, с ней он чувствовал себя героем. А какому мужчине такое не понравится?

В общем, не сложилось у Каролины личная жизнь. Не успела Слада подарить Данилу вторую дочь, как сестра подала на развод и выгнала своего доктора. Оставшись одна, вспомнила о сестре и стала активно нянчиться с племянницами. Можно было вместо нее использовать помощь няни, но надо отдать свояченице должное — она искренне любила дочек сестры.

Вот уже два года Каролина в доме была очень частым гостем.

Чисто по-человечески Хватов ее очень жалел.

— Ты со своими женщинами скоро совсем в тюфяка превратишься! На охоту тебя не дозовешься, на рыбалку тоже… — принялся жаловаться приятель.

— Завидуй молча, Вадим! — хмыкнул Данил.

И тут он с прищуром поглядел на приятеля. В школьные годы за высоким, хоть и довольно худым Войтовым бегала куча девчонок. Умел найти с ними общий язык.

— Вадим, ты уже лет пять как разведен, так?

— Так, а что? — нахмурил брови тот.

— Выгляни в окно, посмотри на девушку в белом купальнике. Свояченица моя, может быть, понравится тебе?

Вадим ради такого дела даже встал с дивана, подошел к окну поближе.

— Э нет, Данил, мне сорок два. — И пригладил уже начавшие седеть короткие каштановые кудри. — Я предпочитаю кого постарше. Это ты взял в жены школьницу…

— Когда я женился на Сладе, ей было двадцать два.

— Я ж говорю — школота! Мне женщину повзрослее надо, чтобы жизненный опыт какой за плечами…

— Моей свояченице тридцать три, — прервал его рассуждения Хватов, — не сказал бы, что прям молодая, но если у тебя по этому поводу пунктик, то конечно…

— Этой тридцать три?

Друг прочно прилип к окну. Теперь смотрел на девушку гораздо внимательнее.

— Да ну! Тридцать три? Не может быть… Ей от силы двадцать пять.

— Думаешь, я не знаю, сколько лет моей родственнице? У меня есть копия ее паспорта, если что, брал для одного дела.

О том, что копию паспорта Каролины он когда-то брал, чтобы внести данные и отправить ее в клинику для лечения позвоночника, Хватов, конечно же, умолчал.

— А какая она? — спросил Войтов. — Что из себя представляет?

— Она бьюти-блогер, посмотри ее страничку, я тебе ссылку сброшу.

И, наверное, впервые Хватов обрадовался тому, что свояченица продолжала работать в этой сфере. Обычно его это обстоятельство лишь бесило, поскольку свои знаменитые стримы она предпочитала проводить со Сладой в качестве модели. Позволял этой беспредельщине продолжаться только потому, что жена потом ходила довольная и звала его вечером прогуляться со словами: «Раз уж я теперь такая красивая…»

Прихвастнуть женой Хватов всегда любил, чего греха таить.

Друг позвонил ему этим же вечером и со свойственной ему скрупулезностью отчитался:

— Аккаунт я изучил, видео посмотрел. Интересная девушка! Познакомь меня с ней скорее.

— А не боишься?

— Чего?

— Каблуком стать! — захохотал Хватов. — Ладно, приходи завтра вечером, попрошу Сладу устроить знакомство.

Конец