Шёпот ветра (СИ) - Заушицына Ольга

— Я помогу, — Дима мигом соскочил с кровати. Одного «мама» из уст девушки было достаточно, чтобы понять, что дело серьёзное.

Телефон нашёлся на небольшом диванчике, за декоративной подушкой.

— Держи, — парень, было, протянул Кузнецовой мобильник, но, одолеваемый эмоциями, сразу же спрятал тот за спину.

Глупо. По-детски. А как ещё защитить её в подобной ситуации? Защитить от той, которая превратила её жизнь в ад. От собственной матери.

— Ты чего? — удивилась Лиза.

— Не перезванивай, — вдруг искренне попросил Дима. — Не стоит.

Кузнецова, сама прекрасно знала, что не стоит. Сколько раз она уже через это проходила? Разборки, драки, больницы, вытрезвители и даже пожар. Сколько раз обещала ей и себе, что больше не станет выручать её? Но это же…

— …это же мама, Дим.

Беззащитность в её голосе ранила не хуже ножей.

Мобильник в ладони внезапно потяжелел. И Дима на миг прикрыл веки, лишь бы не видеть её: такую хрупкую, уязвимую, в этой его огромной футболке и бездонными глазами, от одного взгляда которых хотелось возвести вокруг неё крепостные стены и уберечь от всего на свете.

И вот как ему быть?

— Ладно, — сдавшись, парень вложил в руку девушки телефон. — Но любые проблемы мы теперь будем решать вместе. Окей?

— Окей, — кивнула Лиза, перезванивая по неизвестному номеру.

Предчувствие не подвело: звонок действительно принес дурную весть. Вот только…

— Катя попала в больницу.

Серебров тоже проснулся около четырех утра. Ему, как и Лизе позвонили:

— И во что эта припадочная опять вляпалась? — сонно пробормотал он вслух, разглядывая имя невесты на экране. Его палец замер, почти касаясь красной клавиши и сразу же решительно нажал на зеленую, принимая вызов.

— Ты время видела? — грубо спросил Стас, гоня прочь неуместное чувство тревоги.

Он не станет переживать за Лукьянову. Ни за что.

— Привееет, Стася! — раздалось нетрезвым голосом с динамика. — Я скучаююю.

— Блин, Лукьянова, ты опять под чем-то? — парень устало провел ладонью по лицу. — А где… — он хотел было спросить, где она и нужно ли её забрать, но тут же сам одернул себя и чуть гнусаво выдал: — Может, тебе вместо свадебки лучше в больничке отлежаться, а?

— Ха. Не дождешься, милый. И чтобы ты знал, я всего лишь пьяна!

— Ну, это конечно меняет дело, — с ехидцей отозвался Серебров. — Так чем обязан?

— И что, даже не скажешь мне, что беременным нельзя пить? Ай-ай-ай, какой плохой папочка!

— Да по фиг. Чё звонишь-то? — поморщившись от её слов, нетерпеливо спросил он.

— А она красивая, — загадочно ответила Лукьянова.

— Кто? Твоя шиза? — уже не сдерживая недовольства, язвительно поинтересовался Стас.

И зачем он только ей ответил? Идиот. Слабохарактерный, жалостливый идиот.

— Если бы я не любила тебя, Серебров, то послала бы, — с обидой в голосе протянула Мила.

— Так не люби, — отчего-то дрогнувшим голосом предложил он. В груди от этих слов неприятно кольнуло. Почти незаметно. Считай не больно.

Было и нет.

Как и они — были и нет.

— Не получается не любить, — жалобно вздохнула девушка, будто речь шла о какой-то неизлечимой болезни. — Скажи, а ты эту свою Катю, за что больше любишь? За смазливое личико или за все эти фишки с шестом?

Стас сначала не понял, а когда понял…

— Да у тебя реально шиза, Лукьянова! — окончательно взорвался он, резко сев в кровати. — Ты зачем за ней следила?!

— Так что тебе больше всего в ней нравится? М?

— Мне нравится в ней то, что она — не ты! — зло процедил он.

— Значит, мне всего-то надо её прикончить? — голос девушки зазвучал необычайно трезво. И серьезно.

Она не шутит — мгновенно сообразил Стас. На ум отчего-то пришла история, которую Милана давным-давно поведала ему под кайфом. Об убийстве, свидетельницей которого ей не повезло стать. И всё бы ничего. Ну, не повезло девочке. Мало ли, что в жизни приключиться? Да вот убийцей в той истории выступал родной отец Лукьяновой.

Тот, что по сей день ходил безнаказанным по земле…

Для этой семейки не существовало ни законов, ни норм морали.

«Они сожрут твою Катю и не подавятся», — припомнил он слова отца, сказанные на той злополучной помолвке. И запаниковал…

— Не трогай её! Даже пальцем не смей, слышишь? Иначе…

— Ха-ха, какая трогательная забота, — перебив его, рассмеялась в трубку девушка. — Прости, но ты опоздал, Стась.

— Что ты ей сделала?! — Стас соскочил с кровати и заметался по комнате раненным зверем. Мысли в голове путались: «Что делать? Нужно срочно ехать к Кате! А если она опять блефует? А если наоборот — говорит правду?»

— А ты приезжай и сам полюбуйся. Знаешь ведь где твоя шлюха танцует? Тебе, кстати, не противно? Я думала ты у меня собственник…

Так и недослушав, Стас сбросил вызов.

Спустя десять минут из-за ворот особняка Серебровых показался чёрный «Мерседес». Взвизгнув шинами, машина, что есть мочи, понеслась в сторону города…

— Ближайший рейс на 9.30 с часовой пересадкой в Цюрихе. Устраивает? — с явным немецким акцентом спросила кассирша.

— Отлично, оформляйте! — мельком взглянув на наручные часы, кивнул Паша. На фоне приевшегося людского гомона, послышался рев взимающего ввысь самолета, и Краснов невольно обернулся на звук, тут же наткнувшись взглядом на Влада.

Крайне взбешенного Влада:

— Ты никуда не полетишь! Девушка нажмите «отмену», он никуда не летит! — в голосе менеджера группы «Меридианов» проскочили истеричные нотки. Оно и не мудрено. Кто бы не волновался, будь его карьера на грани краха? А карьера мужчины была сейчас не просто на грани, она доживала последние секунды своей жизни. Зная упертый характер Краснова, менеджер в этом нисколько не сомневался.

— Я лечу, — тоном, не терпящим возражений, отозвался музыкант, полностью оправдывая ожидания Влада. — Девушка сколько с меня?

— Ты сдурел, что ли?! — позабыв обо всех правилах приличия, зло выпалил мужчина. — У тебя выступление через несколько часов!

— Не несколько, а восемь, — со спокойствием удава уточнил Пашка, истребляя нервные клетки своего менеджера по полной. — Я успею, Влад.

— А если рейс задержат? Или опять что-то случится?! Это же Donauinselfes! Мы все шли к нему три года! Опомнись, черт бы тебя побрал!

— Я успею! — сквозь зубы упрямо повторил парень и протянул банковскую карту кассирше: — Девушка, оформляйте!

— Хренов эгоист! — в конец рассвирепел Влад и, смекнув, что терять ему нечего, решил высказаться: — Ты, ведь понимаешь, что сейчас подставляешь сотни людей? А нет! Нихрена ты не понимаешь! Только о…

— Влад!.. — Пашка внезапно выругался. Грязно и громко. Запустил пальцы в темные волосы. Прикрыл глаза… В том то и проблема, что он ничерта не понимал. Как такое могло произойти? Что она забыла в том клубе? Они ведь только накануне виделись…

«Из-за тебя я завалю сессию», — шутя упрекала его Катя, пока они гуляли в небольшом сквере, недалеко от её общежития. Пашка почти что вынудил её встретиться. Проигнорировав всё Катины великие планы по подготовке к экзамену, заявился прямо к ней поздним вечером и не оставил иного выбора, кроме как спуститься и выкроить для него час своего бесценного времени.

Он не мог вот так просто улететь, зная, что не увидит её в ближайшие три дня — именно сколько их команда планировала пробыть в Австрии, на знаменитом «Donauinsel».

«Поехали со мной в Вену? А?» — в какой-то момент предложил музыкант. Отведенный час быстро закончился, а он всё целовал и целовал свою Кэти не в силах оторваться. Не зная, как уйти.

«И что? Променять интереснейший экзамен по «Теории и практике журналистики» на какую-то скучную Вену? Ни за что!» — вновь отшучивалась девушка.

Он тогда еще многое хотел ей сказать: о том, как мечтает улететь с ней на какой-нибудь далекий остров в Индийском океане; или о том, что его квартира гораздо больше подходит для проживания, чем эта её комнатушка в общаге; или просто, про то, как сильно любит. Но слова привычно заменили прощальные поцелуи.