Парень вошёл в свою спальню. Первое, что он увидел: горничная убиралась в комнате, очищая белый ворс ковра от мелких загрязнений. Она стояла нагнувшись, широкие бёдра и ягодицы были обтянуты чёрной тканью платья, которое являлось частью формы.
– Пошла вон, – процедил сквозь зубы парень, окидывая ненавистным взглядом девушку, что кропотливо выполняла свою работу.
– Илья Анатольевич, но я ещё не закончила, – горничная разогнулась и указала рукой на участок ковра с нанесённым на него средством.
– Пошла вон отсюда! Живо! Убирайся! – рявкнул Волков, махнув в сторону двери.
Прислуга вздрогнула, испуганно глядя на парня, тут же собрала средства для уборки и выскочила за дверь.
Богатый студент сел на кровать, запустив пальцы в короткие волосы, взъерошивая их резкими движениями. Он не мог отделаться от ощущения подавленности, что одолевало его. «Я сам виноват», – корил себя он, продолжая буравить взглядом ковёр. Казалось, что он сейчас вспыхнет.
Но Илья был бы несказанно счастлив, если этот особняк сгорит вместе с ним, если от него останутся одни угли. Не будет больше мучений, исчезнет душевная боль, всё испарится вместе с медленно горящим пламенем.
– Не стоило так обращаться с девушкой, – прозвучал укор за спиной.
Волков обернулся и смерил надменным взглядом стоящего в дверях Олега. Начальник охраны облокотился плечом на косяк двери и смотрел на парня, который больше напоминал избитого и кричащего мальца.
– Тебе-то какое дело? – прорычал Илья, снова принявшись прожигать ненавистным взглядом пол.
– Никакого, Илья Анатольевич, – сообщил мужчина. – Просто я не думаю, что такое поведение может сделать Вас лучше.
– Не тебе об этом говорить, – осадил богатый студент.
– Да-да, кто Вы, а кто я. Я это часто слышу от Вашего отца. Но позвольте дать Вам один совет, Илья Анатольевич: никогда не делайте того, о чём пожалеете.
– Ты говоришь так, словно проходил через это сотню раз, – подал голос парень.
– Ну, – отлип от дверного косяка начальник охраны, – не сотню, а всего лишь один. Но я до сих пор пытаюсь получить прощения. И до сих пор меня не простили.
– Что случилось? – спросил Илья. Ему вдруг захотелось послушать историю из жизни Олега. Он сам не понимал своих желаний, в последнее время ценности начали стремительно меняться.
– Я женился на своей однокласснице, был безумно влюблён в неё в школьные годы. Мы долго встречались, прежде чем расписаться. Раньше у меня не было больших денег, работал я обычным сторожем на складе за городом. Но она была не против жить в стареньком доме на окраине вместе со мной. Я постоянно забивал на работу по хозяйству, считая, что и так сойдёт. Проводка искрила временами, дом медленно разваливался. После того, как Света родила мне дочь, я начал пить. Не потому, что мне было тяжело работать уже на двух работах, а просто потому, что хотелось расслабиться и посидеть с друзьями.
Моя жена не была красавицей, роды и уход за ребёнком изменили её, превратив в домохозяйку с вечно плохим настроением и растрёпанным видом. Я начал изменять. Она знала, но терпела, хотела сохранить семью. Считала, что я могу выбраться из этой ямы.
В один из дней я в очередной раз направился к любовнице, чтобы провести шикарную ночь с рыженькой красоткой. Жене сказал, что ухожу в ночную смену разгружать вагоны с друзьями. Я догадывался, что она прекрасно знает обо всём, но продолжал врать.
Ночью случился пожар. Жена в тот момент крепко спала, а когда проснулась, то едва сумела спастись сама. Наша маленькая дочь сгорела в доме в ту проклятую ночь.
– Это ужасно, – ошеломлённо прошептал Волков, представляя себе, как деревянный дом полыхает, пожираемый пламенем, а внутрь, удерживаемая силой двух пожарников, рвётся кричащая женщина. – Что стало причиной пожара?
– Проводка. Пожар начался от сломанной розетки. Жена из-за усталости забыла вытащить вилку телевизора из этой грёбанной розетки, которую я ей три месяца обещал сделать, – сухо пояснил начальник охраны.
– Она ушла? Жена, – новый вопрос сорвался с губ Ильи.
– Нет. Мы вместе уже двадцать четыре года. У нас двое детей своих, двоих из детского дома взяли. Она сказала, что давно простила меня. Но каждый раз, приезжая домой, я встречаю тот самый укоризненный взгляд и понимаю: за то, что я сделал, меня никогда и никто не простит, даже я сам.
– Не лучше ли было начать сначала? Снова жениться и забыть про всё это?
– Зачем? Зачем совершать ещё более ужасный поступок? Чтобы показать, какой я мужик, что не терплю от женщины обвинения? Чтобы оставить женщину один на один с её горем и доказать ей, что я ничтожество, каким она меня считает? – доказывал охранник. – Так сделать легче всего. Отказаться от всего, чтобы просто жить нормально, как все люди. Не лучше ли признать свою вину и жить с ней, использовать это как напоминание о том, каким я был, чтобы измениться, и показать своей жене и, более того, детям, каким я стал?
Илья больше ничего не спрашивал. Он молчал, переваривая услышанное. Парень прокручивал в голове момент, когда Алина по чистой случайности застала его с горничной.
«Этого бы не случилось, не будь я тем самым ничтожеством, каким она меня считает, – подытожил студент. – А теперь она с другим».
– Олег! – позвал Волков, быстро поднявшись с места.
Начальник охраны уже развернулся и вышел из комнаты, но остановился, услышав собственное имя.
– Да, Илья Анатольевич, – выжидающе вскинул брови он.
– Что делать, если девушка с другим? – молодой человек задал вопрос, который мучил его с недавних пор.
– Совершить невозможное, – посоветовал начальник охраны. – Доказать ей, что ты – тот, кто ей нужен, – и отправился по своим делам.
«Лёгких путей не бывает, не зря говорят», – подумал Волков.
В этот момент зазвонил телефон. Парень тут же принялся его искать, судорожно переворачивая содержимое сумки. Гаджет трезвонил, оповещая о возможном собеседнике, а студент никак не мог его найти.
Наконец он выудил айфон из внутреннего отдела. На экране высветился незнакомый номер. Недолго думая, Илья сдвинул значок принятия вызова и ответил.
Внутри всё перевернулось. Дыхание спешно покинуло грудь, а сердце пропустило удар, сжимаемое тисками переполняющей радости.
На том конце была Алина.
Глава 46
Алина шла по улице, кутаясь в куртку. Про неё она вспомнила, только когда пронизывающий ветер заставил всё тело дрожать от холода.
