Так не бывает (СИ) - Рейв Элен

— Отвезешь ее домой.

— Хорошо, — кивает Михаил.

Внезапно парень, смотрит на меня. Его лицо, его светлые глаза очень близко. Слишком близко. Тут мне никуда не спрятаться. Я даже не успеваю отвернуться, как вдруг чувствую на своих губах что-то нежное. Понимаю, что меня целуют… Целуют! Это парализует. Разбитая губа отдается едва ощутимой болью. Ян не встречает сопротивления с моей стороны, а потому проникает в мой рот, хозяйничает там языком. Меня окутывает целая палитра запахов — сигареты, спиртное, запах его туалетной воды, пот. Голова идет кругом. Осознаю, что рядом все еще сидит водитель, возможно, смотри на нас. Но Яна это совершенно не смущает, он с упоением целует меня. Воздуха не хватает, я отстраняюсь, отворачиваю лицо, жадно глотаю прохладный воздух. Парень скользит губами, по моей щеке, останавливается возле уха и со смешинками, обжигая кожу горячим дыханием, шепчет:

— Это тебе за пощёчину.

Затем он выпрямляется, хлопает дверью машины, оставляя меня ошарашенную и оглушенную.

* * * *

Прихожу в себя только, когда мы отъезжаем от Альянса на приличное расстояние. Что это, чёрт возьми, было? На хера он меня поцеловал? Ну, он ведь сказал, что за пощечину — просыпается во мне кто-то излишне умный. Ага. Я не глухая, даже будучи в ступоре все прекрасно слышала. Только вот обычно за пощечину злятся, бесятся, ненавидят, презирают, бью в ответ, в конце концов, но никак не целуют!

Хотя его выходка, на некоторое время избавила меня от мыслей о том, что меня чуть было, не изнасиловали. От меня не ускользнуло негодование Рената, когда мы с Яном уходили. Он сказал, что они договорились. О чем, интересно? О том, что меня нарядят как проститутку и позволят трахнуть на глазах у всех? Уверенно прихожу к мысли о том, что ненавидеть этого белобрысого козла я стала лишь еще больше. И наплевать, что это именно он все остановил. Наплевать, что я там плела в состоянии эффекта. Что просила его о чем-то. С самого начала, все это дерьмо было запланировано именно его больным умишкой.

Меня вырвал из раздумий внезапный вопрос водителя:

— Я так понимаю, ничего не случилось?

— Что, прости? — я оторвала голову от бокового стекла, перевела взгляд на Михаила.

— Судя по тому, как быстро тебя отправили домой, Ренат так и не получил желаемого, — мужчина мельком глянул на меня.

Знаете, в этот момент откровенно захотелось садануть ему по морде. От того, с каким выражением лица он это произнес. Как будто все, так и должно быть. Все, блин, нормально вообще!

— А, — монотонно протянула я и снова уткнулась виском в стекло, разглядывая мелькающий за окном пейзаж ночного города. — Так ты все знал.

— Нет. Не все, — так же спокойно отозвался мужчина. — Я случайно услышал их разговор, когда ждал Яна Валерьевича в офисе, чтобы отвезти его домой.

Ничего не отвечаю. Да и что тут говорить? Круто. Все круто. Меня окружают одни козлы и больные подонки. И самое противное, что я не так давно фактически рыдала на плече у одного из этих самых больных подонков. Невольно вспоминаю поцелуй и тут же съеживаюсь.

— Если бы все случилось, то ты вернулась бы домой не раньше завтрашнего утра… Или вообще бы не вернулась, — зачем-то продолжает этот Миша, а мне уже все равно. Сегодня, завтра. Я не намерена оставаться в этом прогнившем мирке роскоши ни секунды. Вот только доберемся до дома Яна, ебать его конем, Валерьевича.

— Мой тебе совет: беги, — словно читая мои мысли, внезапно изрекает водитель.

Я перевожу на него недоуменный взгляд. Может у меня проблемы со слухом?

— Что ты сказал? — переспрашиваю я.

— Говорю, беги из этого дома. Беги. В прямом смысле этого слова, — он снова бросает на меня короткий взгляд и возвращается к дороге. — Ты такая не первая и твое пребывание в доме Яна Валерьевича ничем хорошим не закончится.

— То есть Ян… кхе… Ян Валерьевич частенько водит к себе незнакомых девушек с улицы, — криво усмехаюсь.

— Нет. Такое впервые, чтобы он кого-то приволок к себе в дом, но однажды я был свидетелем того, как он смешал с дерьмом одну девчонку вроде тебя. Бедняжка оказалась на улице, а потом он устроил ее благополучное попадание в публичный дом. Кажется, она и сейчас там. Не знаю, в чем была вся загвоздка, ведь обычно хозяин не занимается тем дерьмом, которым занимают его друзья, но факт остается фактом. Если он решил кого-то растоптать, будь уверена, он сделает это даже не моргнув. Ян Валерьевич привык всегда получать желаемое. И добивается этого любыми методами. Неважно законно это, или нет.

— И почему меня это не удивляет? — еле слышно пробубнила я и задумалась. Значит, привык добиваться своего. Любыми методами. Да ладно, это я уже и так поняла, без чьих-то подсказок. Интересно только, насколько у него длинные руки?

— В конце концов, он либо сломает тебя, либо организует ту же незавидную перспективу, что в принципе однохерственно…

— Это все понятно, — внезапно его излишняя болтливость начала раздражать. — Только вот мне ты это зачем рассказываешь? С чего вдруг такая забота?

Миша смерил меня долгим взглядом, выдержал паузу, а затем, отвернувшись к лобовому стеклу ответил:

— Ты, вроде, не плохая девчонка, и вряд ли оказалась в подобной ситуации по собственной воле.

— А что в это говно еще можно вляпаться по собственной воле? — я небрежно фыркнула.

— В наше время многие девушки готовы согласиться на нечто подобное лишь ради того, чтобы иметь богатенького ухажера. И наплевать, что он регулярно поливает тебя грязью и избивает. Главное, что бабок на тебя не жалеет. А такие как Ренат или Влад их действительно не жалеют, даже на свои живые игрушки.

Меня передернуло от этой фразы и от легкости, с которой ее произнес мужчина. «Живые игрушки». Уверена, он не первый раз является очевидцем чего-то подобного, но при этом все равно продолжает работать на такого недоноска как Ян. Звиздец, куда я попала вообще? Куда катится этот мир? Хотя, если задуматься, он всегда таким был. Одни жируют и набивают карманы на чужом горе и проблемах. Другие вынуждены всю жизнь барахтаться в этой грязи, без надежды когда-либо выкарабкаться. В такие моменты возникает неудержимое желание устроить, наконец, массовый геноцид, на этой гребаной планете.

Когда добрались до роскошного особняка Яна Валерьевича, я уже была готова к тому, что этой ночью меня, скорее всего, не обнаружат в «своей» постели. И утром, и через день… И вообще я больше тут никогда не появлюсь. Никогда…

Я задержалась на кухне, чтобы глотнуть водички. Привести себя в чувства. Жерара не было. Уверена, он уже спал. Во втором-то часу ночи. Немудрено.

— Я пока посижу тут. Выпью кофейку — зачем-то сообщил мне Миша и остановился у гарнитура рядом с кофеваркой.

— Мне обязательно об этом знать? — язвительно поинтересовалась я и приподняла одну бровь. Этот тип начинал казаться мне странным.

— Запасной выход большую часть времени не заперт… — быть не может! Он же не… — Если что, я буду ждать на дороге неподалеку от дома.

Это что, шутка такая?

— И как это понимать? — не верю. Ни единому слову не верю. Здесь снова какой-то подвох.

— Я могу подвезти тебя, если, конечно, хочешь, — он пожал плечами, копошась в одном из верхних шкафчиков. — Или ты можешь добираться до центра пешком. Тут такси не ездят, а все рейсы маршруток и троллейбусов уже давно закончились.

— А с чего ты решил, что мне нужно куда-то ехать? — я недоверчиво сощурилась.

— А разве нет? — он налил себе кофе и сделал глоток. — Ян Валерьевич, скорее всего, вернется только под утро. Сейчас все спят, охраны во дворе немного. Лучшего времени для побега не будет, — мужчина одарим меня проницательным взглядом.

Это очередной замысел Яна? Или… нет? Хотя я действительно вознамерилась смыться отсюда. Как он узнал?

Я некоторое время с подозрением рассматривала водителя, а затем не найдя что ответить просто ушла из кухни.

25 декабря

* * * *

Войдя к себе в комнату, я первым делом бросилась в ванную. Сняла куртку и некоторое время потратила на то, чтобы смыть с себя эту чертову косметику. Так как специальных средств для снятия макияжа тут не имелось, пришлось использовать мыло. Я прекрасно понимала, что трачу время впустую, все это я могла бы сделать и у Лёньки, но жутко не хотелось идти куда-то посреди ночи с таким боевым раскрасом. После нескольких подходов и, наконец, вернув себе привычное лицо, встал вопрос: что делать с волосами? Поразмыслив пару минут, решила просто распустить их. Желание принять душ, конечно, было велико. Встать под струю горячей воды и смыть с себя тонны лака, пенки и прочей херни, а главное напоминание о произошедшем в Альянсе. Напоминание о том, как этот ублюдок лапал меня… Только вот тянуть дольше — смерти подобно. Я понятия не имела, действительно ли Ян вернется только под утро, или нет.