Проблема заключалась в том, что как бы там ни было, а мне придется врать и Богомолову тоже.
Закончив свою привественную речь, виновник торжества откладывает микрофон и направляется в толпу.
Я осознаю, что идет он к нам, лишь когда до нас остается всего несколько шагов.
Сама того не осознавая, наощупь нахожу руку Богомолова, он тут же сжимает мою ладонь в своей. Стараюсь не слишком откровенно рассматривать подошедшего к нам мужчину. Он примерно одно роста и телосложения с Богомоловым. Строгие, я бы даже сказала суровые черты лица, острые скулы, квадратный подородок, высокий лоб. Густые темные волосы с вкраплениями благородной седины. Глаза большие, темно-карие. Осанка уверенная, грациозная. И походка свойственная человеку отдавшему долгие годы армии.
А еще от него веет чем-то тяжелым и присуствие его как будто давит.
— Владимир Степанович, — басит, остановившись в шаге от нас, — рад видеть.
— Взаимно Григорий Александрович, с днем рождения, — откликается Богомолов.
Я молча, делая вид, что меня тут в принципе нет, наблюдаю за их рукопожатием и обменом любезностями, пока взгляд Вознесенского не устремляется в мою сторону.
Он прищуривается, оценивает меня, а я с трудом выдерживаю на себе этот давящий взор.
— Вознесенский Григорий Александрович, — наконец закончив меня осматривать, произносит мужчина, — виновник всего этого безобразия, — его губ касается едва заметная улыбка.
— Кира, — я не успеваю среагировать, когда он берет мою свободную руку, подносит к губам и едва касается кожи.
— Признаться удивлен, что ты не с дочерью, даже не поверил, когда мне список принесли, думал ошибка, — он снова переключает свое внимание на Богомолова.
— Все меняется, — с легкой улыбкой на губах отвечает Володя.
— Как кстати дочь поживает?
— Лучше всех, — отзывается Володя и на его лице на мгновение появляется то самое выражение, что я наблюдаю всякий раз, когда он говорит о Саньке.
— Это хорошо, уже невеста, наверное. Так глядишь и на свадьбе будем гулять.
— Рано ей еще замуж, — отшучивается Володя.
— Дети растут быстро, — продолжает Вознесенский, — Кира, должен заметить, вы очаровательны.
Я несколько теряюсь от столь внезапного переключения его внимания, но быстро беру себя в руки.
— Благодарю, — отвечаю сдержанно.
— Полагаю, сегодня все внимание будет приковано не столько ко мне, сколько к вам, не каждый день этот господин появляется в компании дамы сердца, — и вроде все хорошо, но что-то заставляет меня напрячься.
Что-то в его взгляде. Холодном и сканирующем.
— Поверьте, я бы с удовольствием отказалась от любого внимания, будь это возможно, — я продолжаю выдавливать из себя вежливую улыбку.
— Вы позволите ненадолго увести вашего кавалера, много времени это не займет? — вроде спрашивает, но как будто перед фактом ставит.
— Подождешь? — Володя притягивает меня к себе, шепчет на ушко: — я быстро.
— Конечно, — киваю, чувствуя, как меня медленно охватывает мандраж.
— Я сейчас вернусь, — обещает Богомолов, не спеша меня отпускать.
— В вашем распоряжении шведский стол, Кир, не стесняйтесь, — обращается ко мне Вознесенский.
Я в ответ благодарно улыбаюсь.
Какой стол, мне кусок в горло не влезет.
Проводив мужчин взглядами, я все же направляюсь к длинному столу. Мне бы сейчас не помешало выпить для храбрости, но я этого, конечно, не делаю.
Взглядом ищу обычную воду.
— Вам чем-нибудь помочь? — словно из пола рядом со мной вырстает официант.
— Нет, то есть, да, можно мне воды?
— Конечно.
Через мгновение у меня в руках оказывается стакан с водой. Я стараюсь не обращат внимания на взгляды сосредоточенные на мне.
Нет, серьезно?
Я буквально кожей чувствую, как меня сканируют со всех сторон.
— Я сначала думал мне привиделось, а нет, это действительно ты.
Если я думала, что хуже быть не может, то до этого момента очень сильно ошибалась. Какого черта?
Медленно поворачиваю голову к источнику звука и едва сдерживаюсь, чтобы не выругаться вслух.
Не показалось. Вот уж кого я точно не ожидала здесь встретить.
Передо мной действительно стоит Паша в компании какой-то незнакомой девицы.
— Смотрю ты времени даром не теряла, — кривя губы, выплевывает мне в лицо.
— Ты, как я вижу, тоже, — стараясь держать лицо, я удостаиваю его легкой усмешкой и прохожусь взглядом по его спутнице.
— Мне чесала, что работой занята, — продолжает плеваться ядом Паша, — а сама искала хрен побогаче. Кстати, познакомься, Лиза, это моя бывшая девушка Кира, та самая, которая бросила меня ради мужика в два раза старше.
— Не в два, он преувеличивает, — улыбаюсь брюнетке, — а тебе, я вижу, родители наконец подобрали подходящую кандидатуру? Маменька, надеюсь, довольна? — интересуюсь приторным голоском.
Скотина.
— Мать была права на все сто, — продолжает попытки меня задеть.
Да выходит из рук вон плохо. Меня его слова совсем не задевают, я даже сама удивляюсь, насколько мне плевать.
— На двести, — киваю, продолжая улыбаться.
Парадокс, но появление бывшего парня заставляет меня немного отвлечься от нежеланного внимания со стороны гостей Вознесенского.
— И как, не скучно с престарелым? — продолжает изощряться.
— Ох, Паша, знал бы ты насколько мне с ним не скучно, есть, знаешь ли, с чем сравнить. Кстати, Лиза, вы на много не рассчитывайте, мой вам дружеский совет на случай, если вы окажитесь в какой-нибудь непредвиденной ситуации, например, запертой с каким-нибудь человеком без определенного места жительства, в полицейской камере, имейте в виду, что Павлик — человек занятой, тусовки, друзья, вечеринки, а, и конечно же, выходные у маменьки, и трубку скорее всего не снимет, а если и снимет, то сбросит. Я это вам из собственного опыта говорю, всякое бывает, знаете ли.
— Что? — глаза брюнетки превращаются в два огромных блюдца.
Она с недоумением смотрит на Пашу.
— Да не слушай ты ее.
— Дело ваше, — я пожимаю плечами.
— Да ты…
— Паша, Лиза, где вы ходите?
Я чуть глотком воды не давлюсь, когда слышу знакомый голос.
Ну конечно, разве мог Паша оказаться на таком мероприятии без родителей, в частности, без маменьки.
— Что вы тут… Кира? — брови женщины взмывают вверх.
— Здравствуйте, Лариса Аркадьевна.
Она проходится по мне взглядом, поджимает губы, плохо скрывая удивление.
— Тебя не узнать, — бросает высокомерным тоном, — давно не виделись, — усмехается.
— И еще бы столько же не видеться, — произношу тихо, продолжая улыбаться.
Так, где там Богомолов?
— А ты изменилась.
— Вашими стараниями, жаль, вам я того же сказать не могу, вы все такая же.
Она, конечно, проглатывать завуалированное оскорбление не собирается, даже рот открывает, намереваясь продолжить плеваться желчью, но в этот момент я чувствую, как горячая ладонь ложится на мою поясницу.
Как Володе удалось подкрасться незамеченным я не знаю, да и знать не хочу. Главное, что он вернулся.
— Извини, задержался, все хорошо? — он обнимает меня за талию, притягивает к себе, целует в висок и бросает недовольный взгляд на троицу.
— Да, я разговаривала… со старыми знакомыми, — делаю акцент на последних словах.
Богомолов кивает.
— Владимир Степанович? Не узнала вас, богатым будете, — как-то чересчур нервно произносит изменившаяся в лице мать Паши.
— Да и так не бедствую, — усмехается Володя, — Лариса Аркадьевна, признаться, удивлен вашим присуствием здесь.
Все трое замирают, глядя на Богомолова. Паша едва ли не кривится от злости, а я в который раз отмечаю про себя колоссальную разницу между ним и Богомоловым. И как я вообще могла посмотреть на этого слизняка?
Права была бабушка. Ой права.
Сейчас на контрасте я как никогда в этом убеждаюсь.
— Вы нас извините, но мы хотели бы поужинать, да, Кир?
