Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
- Нет. А нам далеко ехать?
- Еще минут двадцать.
Мы замолчали. Ехать было приятно. Открытые окна и люк в крыше машины. Как давно я не ездила за город . Только с Улей к бабе Лене, но это совсем не то. Мне тогда было плевать и на свежий воздух, и на красоты природы. Красот сейчас не было видно, а вот воздух упоительно освежал мою разгоряченную вином и желанием голову. Наконец мы въехали в охраняемый дачный поселок. Ворота в дом он открыл при помощи пульта и въехал на участок. В доме было темно. Он не стал загонять машину в гараж, помог мне выйти и тут же схватил в объятия:
- Все, теперь не вырвешься, полонянка! Я с ума по тебе схожу, ты же видишь, чувствуешь, да?
Я все видела, чувствовала, и мне совершенно не хотелось вырываться. Помимо всего прочего, меня пьянило ощущение свободы, как будто я и впрямь вырвалась в какие-то степи... Словом, ощутила в себе что-то лихое, половецкое... И мне от этого было хорошо! Странно, непривычно, но хорошо. И вдруг раздался лай.
- Дик! Сидеть! - закричал Алекс.
Оказалось, что это огромный сенбернар. Он радостно приветствовал хозяина и гостью.
- Ах ты глупая скотина, - рассердился Алекс, - какой момент выбрал! Никогда тебе не прощу, дурак лохматый! - Но в голосе его звучала неприкрытая нежность к громадному псу. - Не боишься? - спросил он. Вопрос был глупый. Видно же, что не боюсь.
Мне всегда ужасно нравились сенбернары с их большими добрыми мордами и тяжелыми лапами. Но степи скукожились до размеров дачного участка.
- Пойдем в дом, Сашенька, я только покормлю этого дурня.
- А кто же с ним остается, когда вы уезжаете?
- Тут неподалеку живет женщина, которая убирает в доме, она очень любит Дика.
Он обнял меня за плечи, и мы вместе поднялись на невысокое крыльцо. Он зажег свет над дверью, отпер ее и пропустил меня вперед. Свет в прихожей тоже зажегся. Впрочем, это была не прихожая, а просторный холл, красиво обставленный, но какой-то нежилой. Ни цветов, ни безделушек, ни беспорядка.
- Вот тут направо дверь в гостиную. Внизу только гостиная, кухня и комната для гостей. А наверху мой кабинет и спальня. И вот там еще терраса, а наверху балкон.
- Можно посмотреть кухню? - полюбопытствовала я. Почему-то я была уверена, что она окажется в стиле "техно". И не ошиблась!
- Очень мужская кухня.
- Так я живу здесь один. Но одно твое слово, и я все переделаю. Вернее, дам тебе в руки кривую саблю, и круши все что ни попадя, полонянка. Мою жизнь ты уже сокрушила...
Он насыпал в миску какого-то корма, в другую налил воды.
- Погоди минутку, я отнесу Дику поесть и буду в твоем распоряжении. Он вернулся мгновенно. - Выпить хочешь? Вина? Мартини? Виски?
- Немножко мартини, пожалуй.
- Пойдем в гостиную, напитки у меня там.
Он обнял меня, и нас обоих тряхнуло током.
- Саша! - простонал он и стал целовать меня в глаза, в губы, в нос, в шею.
- Ах ты гад! - раздался крик. - Ах ты сволочь поганая!
Мы отпрянули друг от друга. В дверях кухни стояла женщина. Она была молода и, вероятно, красива, но лицо было искажено такой злобой, что я даже испугалась.
- Инга! Ты как сюда попала? - побледнел Алекс.
- А как я сюда попадала раньше, когда ты хотел целовать меня, как сейчас эту... Я смотрю, тебе все равно, кого тянуть в койку, скотина. Думаешь, я стерплю, что меня в отставку отправили? Хрен тебе, старый паскудник! А вы, женщина, зря губешки-то раскатали, он вас потрахает, а потом задвинет... Так что радуйтесь, если еще не шибко увязли!
- Инга, сию минуту заткнись! - прошипел разъяренный Алекс.
- Как же, дожидайся! Ты что мне говорил, сукин сын? Что мне обещал? Я так и знала, что ты опять с кем-то снюхался.
А у меня внутри вновь зазвучала мелодия: "Тореадор, смелее в бой!" Но тореадор здорово растерялся.
Наверное, не будь меня, он сумел бы утихомирить скандалистку, но, видимо, боялся показаться чересчур грубым. А потом мелодия Бизе смолкла - и я вспомнила слова Тараса: "Не полагайся на Шурку, Саша!" На него и впрямь нельзя полагаться.
- Инга, зачем эти сцены? Ты же знаешь, что между нами все кончено! Я тебе об этом сказал, и ты, мне казалось, поняла, - с трудом, как будто у: него болело горло, проговорил Алекс.
А я опять наблюдала эту сцену как бы со стороны и опять ощущала ее давящую банальность. Мне хотелось только одного - убраться отсюда.
- Ничего я не поняла! И не желаю понимать, я ж тебя, старого прохвоста, любила! И сейчас еще люблю, а ты.., гадина, гадина! - она в бессильной ярости топала ногами, мне было ее даже жалко.
- Инга, прекрати истерику!
- Ну что, что тебе надо, что в ней такого есть, чего нет во мне, можешь объяснить? Я вот не понимаю!
- Прежде всего замолчи!
- Не желаю я молчать, козел ты старый! Да я без тебя жить не могу, и если ты меня пошлешь, я покончу с собой, да еще записочку оставлю: "В моей смерти прошу винить Александра Шалимова!" Вот ты попляшешь! Я в своем предсмертном письме такое о тебе навыдумываю, что ты лет пять с прокуратурой разбираться будешь!.
- Инга, прекрати, - как-то вяло уже отбивался Алекс. - Посмотри на себя, до чего ты дошла...
Я тихонько выскользнула из гостиной, у меня не было ни сил, ни желания наблюдать эту отвратительную сцену. Не знаю, как должен был вести себя Алекс в такой ситуации, но точно не так, как он себя вел. Я побежала к воротам и выбралась на улицу. Хорошо еще, я запомнила, с какой стороны мы подъехали. Попрошу охранников вызвать мне такси, что ли...
Мне фантастически повезло. Когда я подбежала к воротам, там как раз остановилось такси. Какой-то мужчина вылез и пошел пешком. А я плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он очень обрадовался неожиданной пассажирке. В такси играло радио. И что бы вы думали? Конечно, куплеты тореадора. Бывают такие дни. Хоть и не часто, но бывают. Больше никаких мелодий во мне не звучало. Только одна мысль: "Скорее на Майорку!" Как три сестры Чехова все канючили: "В Москву, в Москву!" - так и я мысленно твердила: "На Майорку, на Майорку!"
***
И вот наконец сбылась мечта идиотки. Я на Майорке! У Эммы оказался там прелестный дом, с садом и большим балконом, выходящим на море. Мне отвели прекрасную комнату, тоже с видом на море, на втором этаже.
