Я ставлю на любовь (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

- В багажник ее. Кир, сейчас пулей в особняк к Ларчиковой, Мамба которая. И чтоб никому ни слова. Лично ей сдашь из рук в руки, чтобы меньше видели.

- Викинг, на хрен в багажник? Что, так не довезу?

- Кровью тебе обивку заляпает. Дай чем-то заткнуть ей глотку.

- Да у меня нет ничего…

- Носки снимай. Не хватало нам еще ментов, на крики сбегутся.

- А Красовская?

- Вилы второй кукле. До**зделась. Пулей к Мамбе и обратно, надо следы замести… И чтобы не смел об этом трепаться, ты меня понял?

Настя все-таки закричала, когда ее подняли на руки и бросили на жесткое днище багажника. В тот же момент что-то зажало ей рот, и она ощутила противный вкус скомканной ткани.

- Адьес, амиго, - издевательски хохотнул Шахновский. - Приятно было с тобой, душа моя, познакомиться и время провести…

Последнее, что она увидела, - потерянный взгляд Кирилла, который дрожащими руками опустил крышку багажника. На нее обрушилась темнота. Настя судорожно дернулась, оказавшись в замкнутом пространстве, замолотила ногами по обшивке, но никто не обратил на это внимания. Ребра пронзило болью, когда автомобиль рывком тронулся с места. Дышать было не просто трудно, а невозможно, и Настя, превозмогая боль, протянула руки ко рту, пытаясь достать скомканную тряпку. Машину трясло на бездорожье, от недостатка кислорода сознание вновь начало уплывать. Так она и отключилась, не успев освободить свой рот.

…Сознание возвращалось постепенно. Первое, что она ощутила, - это ласковое, показавшееся неуместным, дуновение прохладного ветерка. Наполненный запахом сосновых иголок воздух с шумом врывался в ее пылающие легкие. Тело нещадно ломило, челюсть как будто свело, и вместе с тем кто-то активно ее тормошил, похлопывая по щеке.

- Больно… - закашлялась Настя, сплюнув кровь.

Зрение возвращалось постепенно, и она несколько раз моргнула, уставившись на ночное небо над головой. Верхушки высоких сосен едва уловимо колыхались, неправдоподобно яркие звезды слегка мерцали. Млечный Путь был таким четким и ярким, словно она сейчас находилась вдалеке от цивилизации и световой завесы.

- Краснова! Просыпайся, мать тебя так!

Нервные нотки в голосе Кирилла показались Насте странными. Они выбивались из общей картины. Что-то твердое ткнулось ей в губы, и девушка едва успела сглотнуть прохладную воду, которая полилась в горло. Несколько судорожных глотков, и она поднялась, чудом увернувшись от того, чтобы не стукнуться о крышку багажника.

Кирилл придержал ее за плечи, чтобы рывком вытащить из временной камеры заточения и поставить на ноги. Настя едва понимала, что именно происходит. Больше всего ей хотелось, чтобы ее не трогали, потому что прикосновения причиняли боль, и смотреть на звезды, чтобы не впустить ужасающую реальность в сознание.

- Попала ты, блин… вы обе попали…

Брови Насти подскочили от удивления, когда ее бывший одноклассник, зажав голову руками, отошел в сторону. Они находились на небольшой полянке, окруженной соснами. Было подозрительно тихо, тишину нарушал скрип стволов, шум ветра в высоких кронах и тяжелое дыхание Аксенова. Настя оперлась ладонями о капот, во всем теле вспыхивали очаги боли. Ни одного живого места - Бензопила бил с особой жестокостью.

Бензопила. Шахновский. Светка. Светка?!

- Кир… - простонала Настя. - Кир, они убили Свету.

Слезы потекли по ее щекам. Пока одиночные, осторожные, грозящие перейти в судорожные рыдания.

- Я в курсе… бл*дь… ты что натворила? Это из-за Славэна?

Настя хотела ответить, что Влад тут практически ни при чем, что это не разборки брошенного кавалера со своей неверной девчонкой, но из-за подступивших слез говорить было трудно, она только повела плечами. Она мало что поняла из того, куда ее приказали отвезти. Точно не в лес. Или Кириллу дали другие указания?

- Мы недалеко от поселка Т. - Кирилл засунул руки в карманы и запрокинул голову. Казалось, он просто любуется небом. - Краснова, вали к черту. Прямо сейчас, пока не передумал. Беги, звони папе, только быстро!

- Что? - Настя сглотнула. - Это какой-то подвох? Ты мне выстрелишь в…

- Идиотка! Просто сваливай! У нас мало времени! Ты хоть понимаешь, куда Викинг велел тебя отвезти?!

- Куда?

- Главная мамка страны по торговле живым товаром. В сексуальное рабство, Краснова! И хрен найдут, сегодня же в ящик запакуют и полетите в жаркие страны. Тебя ни родные, ни Славэн никогда не достанут!

Мысли все еще путались, но ужасающий смысл сказанного буквально вспорол Насте мозг. Она видела в фильмах, что такое бывает. Читала в газетах и интернете. Но ей всегда казалось, что такую, как она, подобная участь минует. Даже сейчас, когда осознала свою привлекательность. Работорговля? Здесь, в ее городе? Просто поразительно, как она могла допускать существование банд и отрицать торговлю живым товаром. На спине выступил холодный пот, а земля ушла из-под ног, только руки сильнее сжали выступ багажника.

- И ты… ты меня отвезешь?

- Настя… - простонал Кирилл, раздраженный ее несообразительностью. - Я жизнь тебе спасаю! Чеши отсюда! Найди отца, Славэна, еще хрен кого, пусть тебя спрячут, только не высовывайся хотя бы несколько дней! Я скажу Викингу, что ты сбежала, только перестань тупить!

В его голосе прозвучало какое-то надрывное отчаяние. Настя непроизвольно ухватилась за него, словно утопающий за соломинку. Просто поразительно, как быстро все отошло на второй план: смерть дорогой подруги, жестокое избиение и перспектива оказаться сексуальной рабыней в борделе далекой страны. Настя сейчас держалась только за голос Кирилла, словно пыталась найти в нем подвох, и… и не находила. И прекрасно понимала абсолютно все: и почему он это делает, и что не боится, и что так рисковать можно только в одном случае…

- Почему? - на разбитых губах запеклась кровь. Насте хотелось не терять звук его голоса ни на миг. Она знала: стоит только Аксенову замолчать, как на нее обрушится ужасающая реальность и осознание того, что ее подруга мертва, она сама все еще в опасности, а жизнь теперь никогда не будет прежней.

- Мобилу не проси, не дам. Секут все звонки. Вот, возьми.

Он разжал пальцы Насти, буквально впихнув в её ладонь свернутые в трубку купюры.

- Не знаю, повезут ли тебя в таком виде, но постарайся. Смотри, ментам на глаза не попадись. В город нельзя, там тебя первым делом искать будут.

- Почему, Кирилл? - глухо повторила Настя.

Подняла глаза и недоуменно моргнула, когда Аксенов смущенно отвел взгляд.

- По кочану… не твое дело… - он запнулся, вдруг вскинув голову. И его светлые глаза словно потемнели от какой-то отчаянной решительности. - Тебе надо пояснять, почему? Ты слепая, Краснова? Еще и тупая, судя по всему… только сдвинутая эмо могла ни хрена дальше своего носа не видеть и не понимать, класса с седьмого…

- Не понимать что?

- Какая ты дура!

Настя не успела скривиться от боли, когда руки Аксенова легли на ее плечи. Только инстинктивно сжалась, ощутив прикосновение его неожиданно мягких губ к своим. Вопреки всему, поцелуй не вызвал отвращения. Впрочем, какого-либо другого отклика он тоже не вызвал. Сознание Насти все еще плавало в спасительном забвении шока. Даже тот факт, что ее Светланки больше нет в живых, а она сама на волосок от смерти, не желал восприниматься нокаутированным рассудком.

Губы Кирилла были теплыми. Прикосновение, несмотря на грубость, каким-то родным. Может, потому, что искренним. Именно поэтому она не ощутила боли в разбитых губах, не отшатнулась, не закричала, не испугалась очередного насилия. Только пальцы до боли в фалангах держались за машину, никакая сила не заставила бы их сейчас разжаться, чтобы оттолкнуть Аксенова к чертовой матери… или же обнять в ответ в порыве пока до конца не осознанной благодарности.

Поцелуй не был нежным. Он даже не был страстным. Каким-то злым, обреченным и отчаянным. Непонятная боль отозвалась в пылающих ребрах, в ноющем от неудобной позы позвоночнике, в пульсирующих висках. Эта боль была чужой. А Настя - слишком ошарашенной, чтобы осознать, что через поцелуй ощутила боль Кирилла.