О ком молчала Кит (СИ) - Твин Клэр

Поднимаю робкий взгляд на вожатого, а тот, в свою очередь, медленно разворачивается и хочет уйти. Ну уж нет, это начинает мне надоедать.

— Киллиан, — сказала твёрдо я, и парень неторопливо обернулся ко мне, — давай уже поговорим.

Уголок его рта дрогнул. Он прищурил глаза, словно из пелены грозных туч вышло солнце, но на самом деле, этим и не пахло. Брюнет своим выражением лица показывает свою огромную неохоту. Боюсь, его ждёт разочарование.

— Мы уже поговорили. Достаточно, — отвечает Кил холодным тоном.

Ох, как же его манера общения меня бесит.

— Я же уже раскаялась, что ещё нужно? Неужели все между нами закончилось?!

Джонсон приоткрыл рот, будто хочет что-то сказать и глубоко вздохнул. Ожидание — самая противная вещь на земле.

— Я не даю вторых шансов людям, Кит, забыла? Разочаровал один раз, разочарует и в следующий, — он в очередной раз хочет развернуться и бежать, но стиснув от злобы и обиды зубы, я не сдаюсь:

— Ты несправедлив, Киллиан Джонсон!

Оказалось, что произнесла я эту фразу слишком громко, почти окрик. Неожиданно для нас обоих, но зато мощно. Просто, когда чувства сжимают тебя, хочется кричать. Вожатый, нахмурив брови и выпрямившись, резко оказывается у моего лица, практически вплотную и безумными бегающими глазами уставился на меня. Я слышу его дыхание… такое горячее, яростное… Сердце поразил укол, затем второй, третий… Если когда-то я видела в его глазах ласку, то сейчас только лишь ненависть. Люди такие непостоянные, особенно в тех вещах, где есть намёк на любовь. Как же от этого больно…

— А ты была справедлива ко мне, когда рылась в моих вещах, чтобы узнать то, что тебя вообще не касается?! — сквозь зубы выбросил Киллиан.

Как же он зол. Об этом кричит его оскал.

— Я…

— Ты — что? Будешь и дальше говорить, что пыталась помочь мне, уберечь меня.? А я тебя просил об этом?! Как?! Просто как?! — Джонсон скривил недоуменную гримасу и приставил указательный палец к моему виску. — Как в твоей голове могла возникнуть такая идея, а?! О чем ты, черт возьми, думала? Я даже Мии ничего не говорил, даже Грегу! Своим лучшим друзьям!

— Так ты сожалеешь о том, что об этом узнала я, а не твои друзья?! — крикнула я, сдерживая слезы.

— Я сожалею о том, что ты выбрала самый неверный путь, Кит! Именно ты!

Как же все горит. Внутри меня бросает из стороны в сторону. Сейчас я чувствую себя Ребеккой Донован, которая когда-то стояла на краю обрыва. И кажется, я поняла, что бедняжка чувствовала в тот день. Боль — та самая порция наркотика, после которой начинается ломка. Да, именно, боль — это наркотик. Она очень странная, ты словно находишься под алкогольным опьянением. Кругом все идёт ходуном. И дыра в груди… все сгнило, почернело и в конце концов погибло.

И сейчас, сдерживая слезы, обиду, гнев и стыд, я осознаю, что прямо в эту секунду прохожу через все это. Просто сейчас. Я прикусываю нижнюю губу и опускаю взгляд вниз, ибо любое движение собьёт меня из калии, и тогда я взорвусь.

— Прости меня… — задержав дыхание, произношу я. — Прости. Я сглупила.

Минуту Киллиан молчит.

— Просто стоила ли эта правда того?

Вдали вновь послышался глухой шум грома. Парень, не дожидаясь ответа, отвернулся ко мне спиной и уверенными шагами продолжил поиски платка. Как же хочется закричать очень-очень громко, чтобы небо разошлось по швам, чтобы земля ушла из-под ног. А потом исчезнуть… Я не человек, я ходячая проблема. Наверное, поэтому у меня и никогда не было друзей.

В такой ситуации даже не знаю идти ли мне за ним или стоять здесь, непонятно где, и думать о своих ошибках. Запуталась. Внезапно смысл жизни покинул меня, нет ни желания жить дальше и умирать. Такое ватное, опустошенное состояние… А так всегда, когда кто-то тебя отчитывает. Господи, почему это все происходит именно со мной?

Я жалкая. Я настолько жалкая, что пошла вслед за Джонсоном, когда прекрасно понимала, что это глупо, ведь он ненавидит меня. Но лучше быть униженной, чем остаться в чаще леса и ожидать собственную смерть. Мне было очень плохо: чувства переполнили меня, давили, затем размельчали на мелкие кусочки, как лев свою жертву. Кровь бурлила, а потом затвердевала в венах. И горела я ярче новогодней елки на площади нашего города. Знаете, это слишком ненормально для затворницы, которой плевать на чувство других. Где же та Кит, вечно недовольная, обиженная, грустная? Вывод: не все люди твари. Киллиан Джонсон смог склеить те трещины в моем сердце, которые оставил Алекс Харис. Поначалу, мне казалось, что Ал — мой долгожданный спасательный круг, но вышло следующее: он не круг, он чугунок. Затем появился Кил — загадочный парень со своей вселенной; его непредсказуемые действия, мышление и искренность сделали меня лучше. И сейчас, вступая по следам вожатого, почти уткнувшись в его спину, я понимаю какой дурой была. В голове эхом гудят последние слова Джонсона. Он однозначно прав на все миллион процентов — правда того не стоит. Дам вам бесплатный совет: порой следует доверять любящему человеку, а не правде, ведь она у каждого своя. У Ребекки своя, у Киллиана своя и даже у Мии своя… Не надо было лезть.

Тем временем, нам довелось услышать уже два свистка о помощи. Кто-то заблудился. Я думала, что услышав свист, Киллиан отважно бросится спасать бедняжку, но парень спокойно продолжил поиски платка, о котором я успела уже и позабыть. Да кому он нужен вообще?

Гром становился все отчетливее и оглушительнее. Смотришь вверх, пытаясь узнать откуда именно доносятся эти грозные звуки, но четно, будто этот шум создаёт все небо в целом. Время тикало, протекало сквозь пальцы, и я была точно уверена, что два часа давно прошли, а игра подошла к завершению. Уж слишком все затянулось. И как только об этом поразмыслив, мы с брюнетом слышим звонкий свист, а затем гробовую тишину. Один сигнал — платок нашли, а какой отряд покамест неизвестно. Киллиан осмотрелся вокруг, что-то прошептал под нос и ринулся дальше, как его останавливает мой голос:

— Куда ты идёшь?

Джонсон встал полу боком и развёл руки в противоположную сторону от меня.

— Игра закончилась. Иду на шум свистка, — объясняет тот так, словно я слабоумная. Как же выводит…

Однако на этом наши мнения разошлись. Я гордо выпрямилась и сложила руки на груди, поджав сухие губы.

— Вообще-то свист доносился оттуда, — киваю головой в левую сторону, — туда нам надо.

На мое заявление вожатый хохотнул.

— Нет, нам надо прямо. Я отчётливо слышал, что шум раздался оттуда.

— Все могут ошибаться. Ты не прав. Нам надо налево.

Киллиан выдохнул через нос и раздраженно махнул рукой. Вот нахал!

— Раз так надо, вот и иди налево. А я пойду прямо, — парень фыркает, затем разворачивается и уходит.

Уходит, оставляя меня одну в чаще леса, где полно диких зверей?.. Боже, как быть? Вот-вот на землю обрушится ливень, и если я пойду одна, то могу потеряться, а самое ужасное, что Кил окажется прав! Этого я допустить не могу, лучше уж быть съеденной волками. Потому, поджав хвост, догоняю вожатого и молча плетусь за ним. Кажется, я слышала усмешку. Отлично, он ещё и смеётся надо мной. Конечно, его же взяла.

«И скажи мне, почему моему сердцу так больно при виде твоего лица?

Ты ведь принял решение, так укажи мне мое место

A та ложь, которую ты скрывал, завоевывая меня

Ответь, почему сердцу так больно?

Когда я вижу твоё лицо»

Пять раз я уже пропела куплет песни. Не вслух, в уме. Иначе бы Киллиан все понял, ведь слова очень похожи на наше положение.

Но речь сейчас не об этом. Складывается впечатление, что мы ходим кругами. Туда-сюда. Интересно, уже начинать паниковать? Пройдя мимо огромного ствола дерева, ветки которого склонились к земле, я остановилась и пригляделась на восток. Если мое зрение меня не подводит, то я вижу холмистые возвышенности, где уже идёт дождь, судя по туману. Так, это уже не смешно. Эта игра уже затянулась…