Охота на Ботаника! (СИ) - Логвин Янина

Мама уехала на съемки несколько дней назад, но дома был отец, он и составил мне компанию за завтраком. Готовя для нас в машине-автомате кофе-латте, пока я возилась с тостером, он вдруг впервые спросил об Антоне:

- Ну и как там поживает твой парень, Огонёк? Что-то ты о нем молчишь. Я ждал, что вы вчера вечером вместе приедете. Разве он не встретил тебя в аэропорту?

Я бросила в высокий стакан с кофе соломинку, взяла в руку тост с сыром и широко улыбнулась отцу.

- Парень не исчез, пап, если ты об этом. Не надейся! Нет, он не встретил. Я решила не тревожить Антона на ночь глядя поездкой, тем более что у него нет машины. Мы встречаемся сегодня, и я уже жду не дождусь, когда его увижу!

Вацлав Корсак – поджарый и подтянутый, в майке-боксерке и спортивных брюках, пребывал в хорошем настроении и поцеловал меня в лоб. Погладил по плечу, опускаясь рядом на стул.

- Да я и не надеюсь, Агнешка, - улыбнулся с фамильным прищуром. – После всего того, что ты наговорила нам с Виолой за ужином – я только удивляюсь! А еще тешу себя надеждой попробовать тебя в съемках своего нового телешоу. Речь пока идет о проекте, но об очень перспективном проекте! Мы с моими ребятами сейчас как раз рассматриваем интересный зарубежный формат.

Это был не первый и уж точно не последний раз, когда отец загорался идеей привлечь меня в свое дело. Я знала, что подобные мысли следует гасить в зародыше, иначе они пустят корни, которые без боли не вырвешь, и честно ответила:

- Забудь, па!

- Не могу. Думаю об этом всю неделю. О том, что же меня так зацепило, когда я увидел вас с Антоном вместе.

- Ну и как, придумал? - тосты остывали, и я подвинула их ближе к отцу.

- Да. Вы как огонь и вода, как жар и холод. При твоей чертовщинке, у Антона типичная внешность светловолосого Херувима – женской аудитории понравится! – Вацлав кивнул своим мыслям. - Вы двое отлично подойдете на роль ведущих!

Он подмигнул мне после того, как мои брови скептически приподнялись.

- А что, характер у парня в наличии. Таким не повертишь, правда, Огонёк? Зритель это оценит!

Я вздохнула. Ну, пусть помечтает, пока может. Морозова я ему не отдам!

- А как быть с учебой, ты не подумал? С зачетами, курсовыми и факультативами в следующем году? Знаю я твои съемки! Ты из ничего сделаешь конфетку и прилепишь нас к ней, как мух!

- Ну, не преувеличивай, - польщенно улыбнулся родитель. – Всего лишь попробую пилотный выпуск. И потом, все это случится еще не скоро.

- Нет! И так, на всякий случай, пап, сообщаю, - я важно покрутила ладонью в воздухе, - Антон готовит научную работу по физике и мечтает о серьезной карьере ученого. У него имеются свои планы на жизнь, и я не собираюсь их менять. Точка! А еще в нем живет литературный талант, но главное – у него есть я! Так что в ближайшие лет сорок ему точно не будет дела до женской аудитории. Даже не вздумай при нем ничего подобного предлагать, слышишь!

- Ох, Агнешка, не говори «гоп». Все может измениться за короткий месяц. Не при маме будет сказано, но я лучше всех тебя знаю. Мы, Корсаки, натуры увлекающиеся, не спеши так далеко заглядывать в свои двадцать лет.

Насчет месяца, здесь отец был абсолютно прав. Вот только иногда все решает срок куда более короткий – одно мгновение или встреча. Жаль, что мы с отцом смотрели в один колодец, а в отражении видели разное.

- Я не знаю, как вы – Корсаки, - сказала, и мой взгляд невозмутимо скользнул на часы, - но уверена, что Морозовы – очень даже постоянны.

- Ого! – папа удивился и, отставив кофе, расхохотался. - Ну ты хватила, Огонёк! Антон хоть в курсе?

Я тоже улыбалась. День начинался замечательно!

- Нет пока. Но мечтать ведь – не преступление! Думаю, года два мы с этим еще подождем. Но не дольше!

Я быстро допила кофе и вернула отцу поцелуй в щеку. Услышала серьезное, когда он задержал меня возле себя:

- Надеюсь, моя красавица, ты не обманываешься в ожидании. Прости, но я все равно не могу воспринимать твои слова всерьез. А насчет съемок – подумай над тем, чтобы попробовать. Вы двое мне определенно нравитесь.

Пришлось поцеловать отца еще раз.

- Ты не исправим, Вацлав Брониславович! Я тебя люблю, но философствуй и мечтай без меня, ладно? А мне пора собираться. Меня Антон ждет!

Вернувшись к себе в комнату, приняла душ, а после – выгладила волосы. Я и сама любила, когда они – густые и тяжелые – были мне послушны, поэтому постаралась довести их до идеала. Подкрасила глаза и губы.

Отсутствием загара я никогда не страдала, и в это утро надела молочно-белое платье-футляр – короткое, с открытыми плечами, и летние мокасины. Серьги надевать не стала. Выбрала лишь тонкие серебряные кольца-браслеты на руку, и добавила легкие духи. Уставилась на себя в зеркало, улыбаясь.

Я ничего не могла с собой поделать, мне ужасно хотелось сразить Кудряшку наповал! Быть для него самой лучшей! Заобнимать и зацеловать парня до обморока, но я чувствовала, что легко не будет.

Кажется, так тщательно я не собиралась ни на одно свидание.

Когда без двух минут десять я подъехала к дому Антона, он уже ждал меня на улице. Стоял неподалеку от подъезда, у выхода со двора, в темной футболке, джинсах, с накинутым на плечо знакомым рюкзаком, и я еще раз убедилась, что мы с ним похожи в своей любви к пунктуальности.

Остановив «Ауди» прямо перед парнем, я наклонилась и распахнула для него дверь.

- Привет, Морозко! - сказала, широко улыбаясь. – Садись! Здесь нельзя долго стоять!

Морозов шагнул к машине и уставился на меня. Моргнул медленно.

Сегодня он был без очков, но я знала, что видит он вполне хорошо и без них, чтобы заметить мои старания.

Коротко взглянув в зеркало заднего вида, я не стала его торопить. Улыбалась тонко, и сама в ответ рассматривая самого красивого для меня на свете блондина. Радуясь про себя, что ничего не изменилось. Не остыло ни в душе, ни в сердце. Напротив, воспоминание о наших поцелуях вблизи от парня только обожгло грудь жарче.

Ну вот, похоже, что не только меня обожгло – гладковыбритые скулы Антона порозовели. Он с трудом разорвал взгляд и наконец-то сел в машину. Захлопнув дверь, опустил рюкзак у ног.

- Привет, Корсак, - сказал, вдохнув воздух так, словно это стоило ему усилий. – Ты… очень хорошо выглядишь.

Он посмотрел прямо перед собой, затем в боковое окно… и вновь взглянул на меня. Сгреб пальцами джинсы на коленях.

- Морозов, все хорошо? – спросила я, ощутив в нем напряжение.

Антон пожал плечами. Задал вопрос в ответ:

- Не знаю. Это ты мне скажи – все хорошо?

Я не видела причин для огорчения и проблем между нами. Удивившись, ответила, как чувствовала.

- Да, все отлично! Ты со мной, и я рада. Если поцелуешь, обрадуюсь еще больше. И пристегнись, пожалуйста, иногда эта малышка летает!

Если честно – поцелуя не ожидала, несмотря на слова. Мне просто нравилось Антона провоцировать, пробираться под его броню. Но он внезапно наклонился и притянул меня к себе рукой за затылок. Коснулся губ коротко и невесомо. Почти сразу же отстранившись, отпустил, не дав мне ответить. Щелкнул у бедра защелкой ремня безопасности.

- Привет еще раз, Корсак. Поехали! – сказал на выдохе. - Ты права, здесь и правда нельзя стоять.

Это и близко не было похоже на наш последний поцелуй, когда горели губы и подкашивались ноги, но точно лучше, чем ничего. Я удивленно хмыкнула, развернула машину и выехала со двора, решив позже разобраться, что же гложет Кудряшку.

Один раз взглянув на мои ноги, он теперь усиленно держал взгляд перед собой, привычно сжав губы в твердую линию.

- Как… как съездила? – вдруг спросил.

- Ничего. Вышло неожиданно, но все обошлось, - максимально сократила ответ. – Я не хочу говорить о поездке, Морозко. В детстве я считала, что, если забыть о неприятных вещах, то они исчезнут сами по себе. Сейчас понимаю, что все не так, а жаль. Если коротко –  было хлопотно, и мне никак не удавалось выспаться.