Между строк (ЛП) - Хейл Оливия

Увольняться из-за того, что произошло в «Титан Медиа», было бы жалко, а я так устала быть жалкой. Даже если от страха у меня все утро сводит живот.

Поэтому я собираюсь, наношу макияж и сажусь в прекрасную «Ауди Джи3», на которой смогу ездить еще несколько недель.

Когда я приезжаю в штаб-квартиру «Титан Медиа» в Калвер-Сити, логотип корпорации на здании – единственное, что я вижу.

Забавно, что за последние несколько недель я как-то забыла, какой компанией руководит Эйден. Мне удалось закопать это знание глубоко в подсознании, где оно меня больше не беспокоило. Я стала самоуверенной. Наивной. Снова. Решила, что я в безопасности. Обманула себя, думая, что раз меня никто не узнал, то и никогда не узнает...

Теперь светящиеся буквы «Титан Медиа» смотрят мне прямо в лицо.

После этого он увидит меня по-другому. Именно так и должно быть. Нам вообще не следовало переходить границы профессиональных отношений.

Может быть, напоминание о том, какой компанией он руководит, не помешает. Это, наоборот, поможет мне соблюдать эти границы.

Я иду по этажу руководства с карточкой-ключом на шее и высоко поднятой головой. Я готова к тому, что Эйден будет сдержанным. Даже немного холодным.

Он возненавидит меня за то, что я скрывала. Конечно, он не сдержал своего обещания. Уверена, он уже видел отрывки из шоу в интернете. Может быть, даже посмотрел целый эпизод.

Все так делают.

Это хорошо. Мы вернемся к правилам, и что бы ни было между нами, во что бы это ни превратилось, это прекратится. Как и должно было произойти в любом случае рано или поздно.

Я разминаю шею, как боец, готовый выйти на ринг.

Эрик, сидящий за своим столом возле кабинета Эйдена, видит меня первым. Через несколько дней у меня запланирована пятнадцатиминутная встреча с Эйденом, между двумя его телефонными совещаниями. Несколько дней назад я отправила Эйдену еще главы на рецензию, и сегодня он должен дать мне обратную связь.

— Доброе утро, — говорит мне Эрик.

Его взгляд задерживается на мне, словно он тоже знает. Конечно, знает. Он знает все о своем боссе.

Я останавливаюсь у его стола.

— Мистер Хартман готов меня принять?

— Да, — отвечает Эрик.

Он несколько раз постукивает ручкой по столу.

— Как бы то ни было, ты была моим любимчиком в том сезоне. А Блейк – мудак.

Я моргаю.

— Правда?

— Определенно, — отвечает Эрик.

Его голос звучит так же профессионально, как и всегда. Сегодня его очки не красные, а ярко-бирюзовые, под цвет носового платка, засунутого в карман пиджака.

— Ты знал? С самого начала? — спрашиваю я.

Дверь передо мной распахивается, беззвучно приглашая в огромный угловой кабинет Эйдена. Но я пока не могу войти.

— Да, — отвечает Эрик.

Я киваю в сторону кабинета.

— И ты ему не сказал?

— Понял, что ты хотела бы это скрыть.

Мне хочется обнять Эрика. Но это помнет его безупречный костюм и разрушит наши деловые отношения. Поэтому я просто улыбаюсь ему.

— Спасибо тебе за это. От всей души.

Эрик улыбается и снова смотрит на экран. Я делаю глубокий вдох, прежде чем войти в кабинет Эйдена.

Он стоит у своего стола и провожает меня взглядом, пока я переступаю порог. Дверь кабинета с тихим щелчком закрывается, оставив нас наедине.

Я встречаюсь взглядом с Эйденом и изо всех сил стараюсь сохранить бесстрастное выражение лица и расправленные плечи.

— Шарлотта, — говорит он.

— Давай просмотрим несколько глав, — говорю я.

— Мы не будем притворяться, будто вчерашнего дня не было.

— Почему бы и нет? Мы отлично умеем притворяться, что между нами ничего не происходит.

Мой голос звучит уверенно и нисколько не дрожит. За это мне нужно выдать медаль.

— Правило номер два.

— Я никогда не притворялся, — говорит он. — Тебе лучше?

— Я чувствую себя отлично.

— Нам не обязательно встречаться здесь, если тебе неприятно. Можем покататься. Или вернуться ко мне домой, или в твою съемную квартиру. Есть варианты.

— Тебе не нужно подстраиваться под меня, — отвечаю я.

Он не должен быть со мной таким добрым. Это может меня сломать.

Эйден подходит ближе.

— Благотворительный вечер «Титан Медиа». У тебя была мигрень. Это неправда, да?

Я смотрю через его плечо на Лос-Анджелес, раскинувшийся внизу.

— Да.

— Ты могла бы сказать мне правду.

— Могла ли?

Мой голос становится язвительным. Это защитный механизм, и мне не нравится, что я это осознаю, но все равно делаю.

— Ты очень четко выразил свое мнение о реалити-шоу и их участниках.

— Ты не звезда реалити-шоу, — говорит он.

Но тут же ругается, качая головой.

— Ты знаешь, что это я и есть. Технически говоря. Как бы я себя за это ни ненавидела.

— Тебе не стоит себя ненавидеть.

Я скрещиваю руки на груди.

— Нам стоит просмотреть главы.

— Нам стоит поговорить об этом.

— Потому что мы так хорошо умеем говорить о сложных вещах? — сухо спрашиваю я. — И у нас случаются чудесные душевные беседы?

Эйден прищуривается и тоже скрещивает руки на груди, в точности повторяя мою позу.

— Понимаю, — говорит он, и, похоже, он действительно понимает. — Тогда позволь мне кое-что спросить. Когда ты узнала, что я герой твоих мемуаров... Когда ты узнала, что это «Титан Медиа»... Почему ты не отказалась от контракта?

— Мне пришлось бы вернуть аванс.

Он медленно качает головой.

— Попробуй еще раз.

— Потому что у меня есть другой контракт с моим редактором, который зависит от этого, — говорю я. — Напишешь бестселлер, и мы опубликуем твою собственную научно-популярную книгу. Ты же знаешь.

Его взгляд горит на мне, не давая шанс ни укрепить свои стены, ни сбежать. Может быть, я глупа, раз думаю, что с ним что-то из этого может сработать. Его присутствие обжигает, и я стала зависимой от него.

— Настоящая причина заключается в том, — говорит он и подходит ближе, — что ты не ушла, потому что любишь вызов. Ты любишь борьбу, ты любишь приключения. Ты не ушла, потому что не хотела этого.

Мое дыхание учащается. Мне не нравится, что он это видит. Видит то, что мои родители и лучшая подруга назвали бы саморазрушением. Он так хорошо знает эту часть меня.

— Точно так же, как и ты работаешь по восемьдесят часов в неделю, — говорю я. — Ты не должен этого делать. У тебя все в порядке. Даже фамилия, Эйден, неплохая, пусть и немного потрепанная. Я видела, как люди до сих пор уважают тебя. Некоторым любопытно, но они не осуждают тебя за то, что сделал твой отец.

Я тоже делаю шаг ближе, пока нас не разделяет всего несколько футов.

— Ты делаешь это, потому что тебе нравится вызов. Потому что это подпитывает тебя, и потому что тебе нравится идея самобичевания. Ты решил, что это твой крест, и ты никогда его не сбросишь. Ты слишком сильно это любишь.

Он наклоняется. Его зеленые глаза потемнели от чего-то, похожего на удовольствие.

— Наверное, — говорит он, — рыбак рыбака видит издалека.

Мои губы сжимаются. Мне не нравится крест, который мне приходится нести. Быть известной из-за самого глупого поступка, который я когда-либо совершала.

Он видит отрицание в моих глазах, и его губы безрадостно кривятся. Он сегодня не брился, и вокруг глаз залегли морщины от усталости. Как будто он тоже плохо спал прошлой ночью.

— Как сильно ты себя ненавидела, — продолжает он, — за то, что спала со мной? С генеральным директором компании, которая, по твоим собственным словам, разрушила твою жизнь?

Я не отвечаю. Вместо этого я кладу руку ему на грудь, встречаясь взглядом.

— Сколько эпизодов из сезона со мной ты смотрел прошлой ночью?

Он наклоняет голову.

— Ни одного. Я только гуглил твою прежнюю фамилию.

— Иди к черту, — тихо говорю я.

— Это правда, — отвечает он. — Я же обещал тебе. Я еще и Джеффа вчера уволил.

Мои губы так близко к его губам.

— Что ты сделал?