Жених для няни (СИ) - Сандер-Лин Галлея

Послышались разочарованные вздохи. Ну ещё бы, народ лишился такого шоу!

— Эх, а ведь вы хорошо смотритесь. — не унимался главный оператор.

— Ожидание не затянется, агент ответил на моё сообщение. Написал, что они возвращаются!

— обрадовал Влад. — Но модель ждёт извинений. Если повторится что — то подобное.

— Не повторится. Да, господин Киреев? — жёстко спросил шеф.

Все посмотрели на раздраконенного Егора, тот неохотно кивнул. Потом Зарецкий объявил перерыв и получасовой отдых. Народ тут же решил опробовать бассейн, кое-кто направился в бар за газировкой или водой. В этой расслабленной обстановке было куда легче заловить оператора и временно конфисковать камеру. Поначалу он упирался, однако мы всё же изъяли у него карту памяти, которую Дима забрал себе. Ладно, у него-то я её отожму и заставлю стереть скандальные кадры! Хотя сначала посмотрю, как наша «репетиция» выглядела со стороны. Может, всё-таки на память оставлю исключительно для личного пользования.

Я окунаться в воду не спешила. Мне нужно было отойти от произошедшего, не хотелось снова раздеваться и ловить на себе мужские взгляды. Когда вернулась Степанида, Дима, с которым я пока не перекинулась и словом, настолько была сердита, отправился общаться с девушкой и её агентом. А меня, воспользовавшись отсутствием Зарецкого, окликнул Киреев.

— Егор, если потянешь ко мне руки, я тебя ударю, — я увернулась, не позволив ему приблизиться. — Хватит с меня озабоченных самцов, которые думают только о себе! Пожалуйста, исчезни из моей жизни. Всё это сегодня спровоцировал именно ты! И если из-за тебя накроется наш проект.

— Извини. Я не думал, что всё так обернётся, — он был искренним. — Сейчас мы со Степанидой всё сделаем. Только не шарахайся от меня, пожалуйста.

— Тогда не трогай меня!

— Не буду. Просто скажи мне: почему не я? — Егор в этот момент выглядел на удивление трогательным и даже ранимым. Судя по всему, происходящее задело его всерьёз. — Что мне нужно сделать? Чего во мне не хватает?!

Киреев напряжённо ждал ответа. Сама не ожидала, но мне стало его жаль. Шесть лет за одной партой — это вам не шутки. Постойте-ка, шесть лет?! Ох, только сейчас меня накрыло осознание, что он ведь перевёлся с дневного на заочное вместе со мной. Я тогда не особо придала этому значение (Егор сказал, что ему так работать удобнее), но обрадовалась, что в новой группе буду не одна. Лишь теперь, глядя в его глаза, впившиеся в моё лицо, поняла и увидела то, что давно лежало на поверхности.

— Так почему не я? — не выдержав ожидания, повторил он.

Я сглотнула ком в горле.

— Потому что ты не он, — это всё, что могла ему ответить.

— Значит, без шансов… — пробормотал однокурсник.

— Увы. Но не забывай, совместная работа в самом разгаре, сам на неё подписался. Егор, ты очень хорош в своём деле, — я нашла в себе силы выдавить слабую улыбку. — Иди готовься, покажи нам сегодня, на что способен. У тебя это замечательно получается, тут я снимаю шляпу: ты нашёл себя в этой жизни.

— Да, нашёл. В моей жизни есть всё, чего я когда-либо хотел или к чему стремился. кроме тебя.

С этими словами он отправился поправлять грим, а я ощутила на себе тяжёлый взгляд. Зарецкий хоть и разговаривал сейчас с оператором, но бдил. И я поманила его пальцем. Даже не оглядываясь, знала, что он последует за мной. Я направилась в одну из дальних беседок, где можно укрыться от взглядов и ушей остальных, потому что разбор полётов нам предстоял нешуточный.

Глава 43

Дима снова был в рубашке, поэтому меня не отвлекал вид его шикарного тела. Кипя от праведного гнева, я тем не менее старалась не повышать голос.

— Зарецкий, это что сейчас такое было?! — выплеснула на Зарецкого своё негодование.

— Эм. репетиция?

— Да нет, не репетиция. Это был шантаж! — возмутилась я. — Так хотелось женского тепла? Слишком долго не давала, да? Дорвался, наконец?

— Ангелина, зачем ты так? — Димка выглядел обиженным.

Но даже если так, моя обида была в миллион раз сильнее.

— Да ты попросту выставил меня напоказ почти голой перед оравой посторонних мужиков! И не просто выставил, а ещё и облапал, ни в чём себе не отказывая и отойдя от сценария настолько далеко, насколько только можно было. — я продолжала закипать.

— Прости, я поспешил. и воспользовался своим положением. — повинился шеф, нервно закусывая губы. — Обещал, что не стану торопить события и буду ждать, пока у нас всё наладится, а сам. Но я не мог допустить, чтобы Киреев прикасался к тебе ТАК! — он резким движением сорвал головку ни в чём не повинного цветочка и кровожадно сжал в кулаке, как бы демонстрируя, что хотел бы раздавить Егора так же, как эти нежные лепестки.

— Ты ведь здесь главный, мог просто отринуть саму идею моего участия и ждать возвращения модели. Никто бы тебе и слова не сказал. Но нет, ты ввязался в это противостояние, — обвинительно ткнула указательным пальцем в его сторону, — перетянул меня у Егора, указал ему его место (вот за это респект, он заслужил) и в итоге устроил «показательное выступление», лишь бы утереть Кирееву нос. Да ещё и проигранное мной желание сюда приплёл. Именно поэтому я готова сейчас тебя ударить! Ты хоть подумал, как я себя чувствовала, лёжа под прицелом похотливых взглядов толпы мужиков?! — боюсь, ещё секунда — и начну дымиться. — Или ты вообще ни о чём в тот момент не думал?! Совсем с катушек слетел? Ревность взыграла по самое не могу?

— Взыграла! — рыкнул Зарецкий. — Если честно, мне хотелось выкинуть твоего знакомца прочь пинком под одно место, — он взмахнул рукой — и многострадальный цветочек отлетел прочь, — еле с собой совладал. Но, наверное, ты права, я просто воспользовался поводом, чтобы стать ближе к тебе. И да, чтобы проучить этого зазнавшегося павлина, который рискнул заявить на тебя права. Если так хочешь, можешь меня ударить, — Дима подставил лицо.

И я ударила. Потому что то, что он со мной делал, нельзя выставлять на обозрение посторонних. Потому что они не должны были видеть меня такой. Я не модель, не привыкла сдерживать эмоции и «работать», не умею притворяться. С моей стороны всё было искренне, и такую меня должен видеть только любимый человек наедине в спальне и больше никто!

Не люблю публичность и не понимаю людей, которые целуются взасос на станции метро у всех на глазах. Каждый решает для себя сам, но я считаю, что чувства не стоит выставлять напоказ. Счастье любит тишину. Взяться за ручки, обняться, чмокнуть друг друга в щёку — да, почему бы и нет?! Но что-то более серьёзное — увольте. И дело не в том, что я бывшая училка или снобка, просто есть моральные нормы, которые стремительно стираются в нашем всё больше забывающем о морали обществе.

— Заслужил, — вздохнул Зарецкий и потёр покрасневшую щёку.

А я разминала отбитую ладонь. Кажется, переборщила.

— Если я тебе хоть сколько-нибудь дорога, ты должен меня оберегать, не давать чужим мужчинам видеть меня раздетой, не позволять им пялиться на интимные вещи, которыми мы занимаемся, — у меня к глазам подступили слёзы, но я мужественно их сдерживала. — Не ожидала, что ты можешь вот так мной бахвалиться, словно я просто красивая вещь. Может, вообще предадимся любви посреди улицы, как было в одном фильме?! А что, так ты всем продемонстрируешь, что я твоя. Чего стесняться?!

— Ангелин, ну что ты такое говоришь?! — возмутился он. — Я… Да попросту дурак, что поддался эмоциям, прости, что обидел и всё получилось так…

— Дима, не моя вина, что от нас сбежала модель. И не моя обязанность решать сложившуюся ситуацию. Если бы мы понесли убытки, понесли бы все в равной степени. Неправильно было давить на меня этим и требовать содействия в уплату желания. Но я понимаю, почему ты это сделал, правда понимаю. И хочу прояснить ситуацию, — сказала я несколько спокойнее. То, что босс не отпирался и чувствовал, что переборщил, постепенно охлаждало мой гнев. — Не важно, сколько Кирееву лет, мне всё равно, что он тебя старше и, возможно, чувствует из-за этого преимущество. Даже если бы ты не вмешался, я бы отказалась и не позволила Егору прикасаться ко мне подобным образом. И никому другому тоже. Хочу, чтобы ты это знал. Только тебе позволила.