Сначала кофе (СИ) - Пожидаева Ольга

Говорят, Менделееву приснилась таблица химических элементов. Кажется, подобное просветление озарило и мой не очень гениальный разум. Во всяком случае, проснувшись утром от будильника, я точно знала, что скажу Кириллу. Все стало очевидно и просто. До безобразия.

Отправила Нечаеву смс:

В час в кофейне. Нормально?

Он мгновенно ответил:

Да. Отлично. Буду. Люблю тебя.

Не сдержала улыбку и отправила:

И я тебя.

Без четверти час я изнывала, расходуя последние лимиты терпения, чтобы не бежать до места встречи. Пришло сообщение от Кирилла:

Я на месте. Взять тебе что-нибудь? Кексик? Пончик?

Снова улыбаясь как дурочка, написала:

В Америке говорят маффин, а не кексик. Не пончик, а донат. Я буду сначала кофе.

Ответ Кирилла меня озадачил.

Пусть говорят. Кофе разве не вредно?

Я решила не заморачиваться на его странную реплику об Америке, ответила только на последний вопрос:

Нормально. Латте. Можно холодный.

Окей.

Я не могла не оценить, что Кир не доставал меня звонками и смсками. Он действительно дал нам обоим время, чтобы все решить, спокойно обдумать. Не знаю, как он, а я смогла воспользоваться этим временем очень и очень удачно.

Зайдя в кофейню, увидела Кира сразу. Его сложно было не заметить. Нечаев всегда выделялся. Он сидел на диване с прямой спиной, покручивая чашку эспрессо, одновременно листал что-то в телефоне. Рядом стоял высокий стакан с латте. Я поспешила пройти к столику, стягивая по дороге шарф.

— Привет, — поздоровалась звонко.

— Добрый день, — откликнулся Кир, тут же вставая, чтобы помочь мне раздеться. — Отлично выглядишь.

Это вряд ли. В обычном свитере и джинсах рядом с его дизайнерским костюмом.

— Это потому что я выспалась.

— Везет, а я глаз не сомкнул.

Взглянула на него — глаза смеялись. Хитрый лис и наглый серый волк в одном лице.

— Разрабатывал план похищения?

— Нет. План уговоров. Похищение — это план «Б». Он у меня давно готов.

Вопреки серьезности вопросов, которые нам предстояло обсудить, мне было весело и легко. Кириллу, похоже, тоже.

— Я не поеду с тобой в Штаты, — выпалила я.

Нечаев моментально сдвинул брови и поджал губы.

— Так и думал. Хорошо, — выдал он, мгновенно прогнав с лица хмурятину.

— Хорошо? — растерялась я.

— Да, Ась. Я понимаю. Учеба, семья, родину ты любишь. Что еще? Не важно. Я останусь тоже, — проговорил Кир.

Меня словно пыльным мешком шарахнуло.

— Кирюш, да ты что?!! Это же такая возможность. Как ты можешь оставаться, отказаться? — возмутилась я.

— Я не откажусь, Ась. Отправлю туда Женю с переводчиком. У него так себе с английским. Будем с ним на связи постоянно. Это не очень удобно, но вариант рабочий, вполне реальный.

Я знала, что он лукавит, упрощает, не договаривает. Женя, конечно, не дурак, но он уж точно не разбирается в бизнесе и тонкостях, как Кирилл.

— Кир, ты должен ехать. Не надо мне врать, пожалуйста. Только ты там сможешь вести дела.

— Да, — просто ответил он. — Только я. Но я не могу уехать, оставив тебя здесь одну, беременную, пропустить рождение ребенка. Да и вообще — все. Это мой выбор, Ась. Я тебя выбираю. Вас.

Он взял мои трясущиеся руки в свои. Очень осторожно из-за порезов, которые еще были закрыты бинтом и пластырем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Кажется, я еще не очень осознала, что у нас будет ребенок, а вот Кирилл напротив, пропитался этими мыслями. Я выдохнула и снова сказала:

— Я не поеду с тобой в Штаты, Кир.

— Я понял.

— Не перебивай. Не поеду сразу.

Он приподнял бровь, я поспешила добавить.

— Мне нужно сдать сессию, собрать материалы по диплому, поговорить с куратором.

— Кто твой куратор? Какая тема проекта? — тут же начал допрашивать Нечаев, как всегда моментально реагируя на новую информацию, чтобы вывернуть все с максимальной для себя выгодой.

Я назвала тему, и Кир фыркнул.

— Легкотня. Я тебе сам напишу.

— Кирилл, — поспешила одернуть я его.

Он, кажется, снова все моментально понял, поправился:

— Ладно. Помогу написать. Кто сейчас завкаф?

— Прокофьев. Редкий гнус, — я сморщилась.

— А-а-а, Сергей Петрович? Как же, знаем. Я с ним вполне могу договориться, чтобы ты сдала сессию досрочно, м? До нового года.

— Не будет он тебя слушать.

— Я мог бы поспорить об этом на деньги, но это будет нечестно. Прокофьев меня послушает, Ась. К тому же, ты беременна — это еще одна причина пойти навстречу. Преподы тоже люди. Вряд ли откажут.

У меня заколотилось сердце.

— Если согласятся, тогда…

— Тогда — вот.

Кирилл положил на стол разноцветный конверт.

— Что там?

— Там наши новогодние праздники в Праге. Ты и я. Вдвоем.

- Шутишь?

— Нет.

— Зачем, Кир?

— Я же изгадил тебе мечты о Праге и большой, чистой любви. Хочу все исправить.

Слезы потекли из глаз. Я не рыдала. Просто ручейки бежали по щекам, а улыбка разрезала лицо. Я вдруг почувствовала себя такой счастливой, переполненной счастьем, радостью, чудом каким-то.

Кирилл тут же пересел ко мне на диван, привлек к себе.

— Сколько можно реветь, зай? — нежно ругался он, смахивая влагу с лица. — Давай-ка хватит. Прекращай.

— Я хочу с тобой в Прагу на Новый год, — выпалила, стараясь проморгать слезы.

— Здорово. А потом сразу в Штаты, да? Только экзамены сдай.

— Я постараюсь. Но мне придется вернуться на госы и диплом.

— Вернешься.

— Я скажу маме и папе сегодня. Думаю, они примчатся в ближайшие выходные.

Кирилл, закивал.

— Да, я тоже своим позвоню. Полагаю, реакция будет идентичной — вылет ближайшим рейсом. Думаю, надо сейчас съездить и подать заявление в ЗАГС.

Мда, а вот этого я не планировала.

- Нет, Кир.

— Что значит нет?

— Значит, что я не хочу замуж.

— За меня?

— Нет. Вообще. По залету — это прямо фу.

— Ааааась, — протянул он мое имя, раздражаясь, — Я тебе предложение сделал еще до зачатия.

— Ну и что?

— Зайца, не зли меня.

— Я так решила, Кирилл. Не обсуждается, — продолжала упрямиться я.

— Родители твои будут в восторге от такого решения, — едко подметил Нечаев. — Особенно папа, который любит кино про вырезанные глаза.

— Я с ним разберусь.

— А кто разберется со мной? Особенно, если я стану одноглазым после знакомства с твоим батюшкой и новостей про залет и фу.

Я начала хихикать.

— Тоже я. — Он собирался снова спорить, пришлось объяснить. — Кир, я же не говорю, что никогда. Просто не сейчас.

— Ты понимаешь, что могут быть проблемы с визой? — гнул Нечаев свое.

— Вот если будут, тогда и поговорим.

Я была непреклонна.

— Почему ты все время споришь? — он сдался.

— Потому что ты вечно командуешь.

— В Прагу хоть согласна?

Я расплылась в улыбке.

— Да. С удовольствием.

Я тут же захотела, чтобы Новый год был уже сейчас, но предвкушение праздника смазалось беспокойством о ребенке.

— Кир, мы были пьяные в ту ночь. Что если…

— Чи-чи-чи, зай, — не дал он мне договорить. — Нехорошо, конечно, но давай не будем паниковать раньше времени.

— Михаил Сергеевич говорил, у него в клинике хорошие гинекологи. Я бы хотела там наблюдаться.

— Отлично. Можем хоть сейчас поехать. И пожалуйста, не накручивай себя. Мне кажется, половина людей в нашей стране создается под градусом. И все живы. Тем более, у нас было чешское пиво. Это же почти живая вода.

Я засмеялась.

— Так ребенку и расскажем: сначала было пиво.

Кирилл усмехнулся, замотал головой.

— Нет-нет, заяц. Не путай сначала был кофе на моем пиджаке. Тебе не удастся замять свою невероятную грацию.

— Дааа, точно, — согласилась я, склонив голову Киру на плечо.

Мне стало так уютно и спокойно. На один невероятный миг я снова смогла отрешиться от всего и всех. Знала, что нас еще не раз догонит моя мнительность и Кирюшино упрямство. Знала, что буду нервничать на каждом узи и сойду с ума от волнения перед родами. Знала, что в чужой стране будет непросто привыкать жить. Знала, что перелет через Атлантику — это ад. Знала, что беременной защищать диплом и сдавать госы — сомнительное удовольствие. Но все это сейчас было не важно. Потому что я сидела рядом с Киром, чувствуя его тепло, заботу, любовь. Желая отдать то же самое ему сторицей.