Мой темный принц (ЛП) - Шэн Л. Дж.

— Устраиваю тебе ад. — Она сбросила с себя одеяло и обогнула кровать. — Что еще?

Я лениво наблюдал за ней, мой член болезненно твердел под простынями, и я задавался вопросом, каковы могут быть ее скрытые мотивы. Она не была настолько мелочной, а я не был настолько глупым.

— Ад - это не место. Это состояние души. И позволь мне заверить тебя, милая, я уже там.

Она сунула ноги в тапочки и подобрала с пола атласный халат, повязав его вокруг себя.

— Ты просишь меня уйти?

Она распаковала вещи? Когда? Эта женщина была демоном.

Я покачал головой.

— Mi casa es tu casa. (пер. Моя семья - твоя семья)

Она откинула волосы с халата, и у меня перехватило дыхание - она была такой чертовски красивой.

— Tu casa - это, вероятно, центр торговли экзотическими животными, судя по таинственному южному крылу, в которое никому не разрешается заходить».

Что ж, по крайней мере, это подтвердило, что она не знала о том, что Себ живет здесь.

Я спрыгнул с кровати, оставаясь таким же голым, как и в первый раз, и побежал за ней по коридору, ухмыляясь от уха до уха.

— Никакой торговли не происходит. Котята хорошо обеспечены и наслаждаются каждой минутой.

— Котята? — Она с визгом остановилась, развернувшись и уперев кулаки в бока, не удосужившись взглянуть на товар. — Ты действительно только что пошутил про жестокое обращение с животными?

Да еще и вегетарианку.

— Эй, это ты начала.

— У тебя нет красных линий.

— Это правда. Но я придерживаюсь безопасных слов, так что вот так.

— Это была не шутка. — Ее глаза сузились, а щеки стали такими же розовыми, как соски, которые я мог видеть сквозь атласную ткань. — Я была серьезна в своих обвинениях.

— Нет, не была.

Прядь волос упала ей на глаза. Я потянулся, чтобы заправить ее за ухо. Поскольку это была реальная жизнь, а не книга, прядь тут же упала на место.

Я стащил с дивана плед и обернул его вокруг талии, как полотенце.

— Если бы ты всерьез считала меня угрозой для кого-то, ты бы не переехала ко мне, и ФБР было бы здесь, обыскивая мою прямую кишку прямо сейчас.

— Возможно, тебе бы это понравилось.

Я пожал плечами.

— Не позорь меня, мисси.

Ее ноздри раздулись, а челюсть сжалась. Теперь мы были равны. Я мог выкладываться так же хорошо, как и получал.

Она покачала головой и направилась в коридор. Очень хорошо. Должно быть, она выбрала одну из комнат для гостей внизу.

Я присоединился к ней, как будто мы отправились на прогулку.

— Итак, как долго ты будешь жить у меня?

— Думаю, навсегда, ты не против? — Ее слабая попытка вывести меня из себя провалилась.

— Напротив. Тебе всегда рады. Нам нужно многое наверстать.

— Колонки сплетен помогают мне быть в курсе твоих выходок.

— ... и я не могу дождаться, когда ты посетишь одну из моих оргий.

Самый упорный слух - правда, любимый СМИ - гласила, что я устраиваю секс-вечеринки. Дикие, незаконные, опасные секс-вечеринки. Все началось с того, что я нанял службу по чистке автомобилей. Они приезжали в один и тот же день каждого месяца, как по часам, забирая с собой все двенадцать моих машин для глубокой чистки и заправки. Проходивший мимо бегун заметил все припаркованные машины на обочине возле моего дома и сделал неправильный вывод. Я никогда не поправлял их.

Брайар ворвалась в коридор, не удосужившись проверить, последовал ли я за ней.

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты отвратительный?

— Да хоть каждый час. — Я вырвал розу из вазы на полшага, заправив ее за ухо. Она упала на кафель, когда она отмахнулась от нее. — Я имею в виду, что ты познакомилась с моими друзьями. Жесткая любовь - это мягко сказано.

— У вас с Фрэнки роман? — потребовала она.

— Сначала ответь на мой вопрос. — Я хмыкнул. — Я понимаю, что мы играем в игру, кто первый сломается, - тебя, кстати, я бы сразу повел к алтарю, если бы это зависело от меня, - но я хочу услышать причину, по которой ты изменила свое мнение.

В этом и заключалась жадность. Стоило только почувствовать малейший вкус того, что я хотел, и я мог отказаться от любой морали.

Видите ли, что-то переключилось во мне, когда мы с Себом сражались на траве. Эта крошечная вспышка нормальности придала мне сил. Она подсказала мне, что я могу все исправить с Брайар. Или попытаться, по крайней мере. Себ не убьет меня за то, что я отказался от своего обещания. А может, и убьет, и это будет нормально. Мы снова будем вместе. Он бы назвал меня ублюдком, немного нагрубил бы мне, и мы снова стали бы братьями.

Так что, да, если бы Брайар дала мне хоть малейший намек на то, что нас еще можно спасти, что я могу вернуть ее, я бы не упустил эту возможность. Я бы, блядь, воспользовался ею. Я бы никогда не отпустил ее.

— Три с половиной месяца до моего следующего поста. Именно столько я планирую пробыть здесь. — Она свернула за угол, и меня осенило, что, за исключением южного крыла, она уже знала каждый дюйм этого огромного поместья. — Итак, у тебя роман с Фрэнки?

— Нет.

— Тогда почему у нее была твоя кредитная карта?

Я передернул плечами.

— Мне очень нравится злить своих друзей. Я знал, что Ромео, когда узнает об этом, сразу же уйдет в себя. И он так и сделал.

— Ты выглядишь как рогач, преследующий едва ли законную женщину.

Я хихикнул.

— Если туфелька подходит...

— Знаешь, несмотря на то, что я тебя абсолютно не люблю - и не ошибись, я действительно тебя люблю, - я не могу представить тебя спящим.

— Не нужно использовать воображение, детка. Я могу тебе это продемонстрировать.

Ее взгляд скользнул вниз, к моему твердому члену.

— Я не впечатлена.

— Это потому, что ты не видела его в боевом режиме.

— Могу честно сказать, что хуже тебя я никого не встречала.

— Это совершенно несправедливо. Ты встречала двоих. Ты называешь их своими родителями.

— Уже нет. — Она наконец улыбнулась. — Вообще-то, с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать.

Я бросил на нее косой взгляд.

— Так долго? — Чувство вины и грусть сплелись воедино, сжимая мое горло.

Ее улыбка стала жалкой.

— Время летит, когда ты веселишься.

— Мне жаль. Это было дерьмово, что я сказал.

— Прямо по бренду. — Она остановилась перед одной из моих многочисленных комнат для гостей и указала на дверь. — Ну, это я.

— А это я. — Я указал на картину с изображением грустного клоуна в коридоре. — Серьезно, прости, что я заговорил о твоих родителях. Я знаю, что это деликатная тема...

— Нет, не знаешь. — Она повернулась ко мне лицом. — За последние пятнадцать лет многое изменилось. Ты не знаешь меня. Ты не знаешь, какие у меня триггеры, что мне нравится и не нравится, что заставляет меня беситься. Мы чужие люди. Я с удовольствием воспользуюсь твоим особняком, бассейном и теннисным кортом, но не принимай это за перемирие. Я все еще ненавижу тебя.

Она распахнула дверь и уже собиралась захлопнуть ее у меня перед носом, но я успел ударить рукой по краю, с легкостью остановив ее.

— Позволь мне спросить тебя кое о чем. — Я облизнул губы, мой тон стал низким и знойным. — Почему ты так уверена, что я не вышвырну тебя отсюда после того, как ты со мной разговаривала?

Я был возбужден. Я был взбешен. Я был многим, и все они заставляли меня чувствовать себя живым.

Удивление окрасило ее лицо.

— Ты мне должен.

— Я ни черта тебе не должен. Ты все тот же человек, и я тоже. То, что я сделал с тобой, было ужасно. Непростительно. Но у меня были причины. Ты была моей первой любовью. — Моей единственной любовью. — И правда в том, что в глубине души ты знаешь, что я - твое безопасное место.

— Мое безопасное место? — У нее отпала челюсть. — Я была бы в большей безопасности в зоне боевых действий.

Я просто уставился на нее, давая ей понять, что вижу ее чушь насквозь. Она показала мне средний палец. Я притворился, что поймал его и положил в карман, как будто это был поцелуй, и самодовольная ухмылка заиграла на моих щеках.