Не влюблены (ЛП) - Хейзелвуд Али

РУТА

Меня не раздражала перебранка двух сестер – Тиш забрасывала Ниоту вопросами, а та огрызалась в ответ, – а наоборот успокаивала. Как может успокоить что-то знакомое и привычное в пошатнувшемся мире.

– Я просто не понимаю, как соглашение, подписанное обеими сторонами, может быть недействительным...

– Я тоже ни черта не смыслю в том, чем ты занимаешься, поэтому и не советую, куда ты можешь засунуть свою пробирку. Ты можешь оказать мне ту же любезность, и просто признать, что не училась на юриста...

– Раз ты такой крутой юрист, почему только сейчас поняла, что соглашение не имеет обязательной силы?

– Потому что, я – юрист по банкротствам, и деньги зарабатываю не тем, что просматриваю дерьмовое соглашение дерьмовой подруги детства моей дерьмовой сестры.

– Слушай сюда, ты дерьмовый...

– Я не забиваю голову всякой ерундой: там нужно место для вещей, которые могут потребоваться, чтобы выигрывать судебные процессы. О контракте Руты я вспомнила только, когда она рассказала, как Флоренс поступила с «Харкнесс». Вот тогда-то я и заподозрила...

– Так это была моя вина? – тихо спросила я.

Обе сестры повернулись ко мне. Тиш, сидевшая рядом, выглядела обеспокоенной, и Ниота, с которой мы говорили по FaceTime, похоже, была готова отказаться от обычных нападок в пользу искреннего сочувствия.

– Нет, – твердо ответила она. – Вернее, да. Но ты была молодым ученым, то есть полным нулем в том, что касается реальной жизни. Честно говоря, ты, вероятно, такой и осталось. Только уже не молодой. Вы обе дряхлые...

– Почему ты такая спокойная? – прерывая сестру, спросила Тиш, хмуро глядя на меня. – Я, конечно, не ожидала истерик и слез, но такое исключительное спокойствие – это слишком, даже для тебя.

Я заставила себя пожать плечами. Ответить: «Потому что она сделала то же самое с Эли и Минами» было слишком депрессивно.

– Если тебя это утешит, то, поскольку Флоренс знала, что не имеет права передавать тебе права собственности на технологию, ты все равно можешь выдвинуть против нее иск на сумму равную той, что «Клайн» выручит от продажи, – тихо сказала Ниота.

Но деньги меня не волновали, по крайней мере, насколько это возможно для человека, выросшего без них. Даже в детстве я знала, что не отсутствие денег виновато в том, что я была несчастлива, голодна и одинока. Деньги были посредником между моей жалкой жизнью и приличной едой, одеждой, возможностями. Возможностями, которые позволили бы мне уйти из дома и стать кем-то другим.

Но меня волновала моя технология, мое микробиологическое покрытие. Я трудилась над ним, лелеяла, веря, что оно пригодится, кому-то облегчит жизнь. Но все пошло прахом, потому что я доверилась не тому человеку.

Глупо. Так глупо.

Эли тоже это чувствовал? Душераздирающее сочетание стыда, негодования и смирения?

– Есть ли законный способ все исправить?

– Может быть? – Ниота скривила губы. – Но, вероятнее всего, нет. Однако я не лучший человек, чтобы давать тебе советы. Я рада помочь, чем могу, но я не патентный юрист. Я могу спросить своего друга Лиама – он гораздо более осведомлен, но он только что стал отцом и ушел в отпуск по уходу за ребенком, – она задумчиво почесала затылок.

– Если произошла ошибка, и Флоренс, скажем, просто забыла утвердить соглашение у правления, то возможно два варианта. Первый: она захочет все исправить. Второй: захочет воспользоваться этим в своих интересах. Нужно очень тщательно все обдумать, потому что любая оплошность может... Эй,Тиш, куда, черт возьми, пошла твоя сумасшедшая подружка?

Я редко бывала импульсивной, но сейчас поступила именно так: вышла из своей кабинки и зашагала к офису Флоренс.

– Не сейчас, – крикнула она через дверь, когда я постучала.

Но я все равно вошла, а когда увидела мужчину, сидящего напротив нее, в кресле, у меня упало сердце.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я у него, игнорируя просьбу Флоренс зайти попозже.

Улыбка Эли не коснулась его глаз.

– Так приятно видеть тебя, доктор Зиберт. У меня все в порядке. Спасибо, что спросила. А как ты?

– Что ты здесь делаешь? – повторила я.

– Просто болтаю со старой знакомой.

Я поглядела на Флоренс. Она, как всегда, выглядела собранной и хладнокровной. За исключением одного: карандаш в ее руке, вероятно, уже сломался пополам из-за того, как сильно она его сжимала.

– Эли, что ты делаешь...

– Здесь? Уже неважно, поскольку я ухожу. – Он холодно улыбнулся Флоренс и встал. – Не проводишь меня, доктор Зиберт?

– Мне нужно поговорить с Флоренс.

– Конечно. Сразу после того, как меня проводишь, – он взял меня за локоть. – Я уверен, Флоренс будет здесь весь день, к твоим услугам.

Она нахмурилась, глядя на нас обоих.

– Что происходит? – пробормотала я.

На этот раз улыбка Эли была более доброй и теплой, и предназначалась она для меня.

– Не волнуйся, – мягко сказал он, затем повернулся к Флоренс. – Дай знать, что решила до вечера.

Эли практически вытолкал меня из кабинета, и прежде чем я успела задать еще несколько вопросов, повел в пустой конференц-зал, взяв за руку. Но и там он ее не отпустил: скользнул пальцами вверх по моему запястью и сомкнул их на предплечье.

– Рута, – настойчиво сказал Эли, – мне нужно знать, зачем ты собиралась встретиться с Флоренс.

– Почему?

– Потому что я спрашиваю тебя.

Я уже собиралась ответить, и вдруг засомневалась.

Он с «Харкнесс». Скоро они завладеют здесь всем. В том числе моей технологией.

– Почему ты хочешь это знать?

Он прищурился и наклонился ко мне.

– Потому что я на твоей стороне. Это достаточно веская причина?

Помедлив, я кивнула. Это правда. Эли был на моей стороне. Он снова и снова был для меня другом. Даже если думать об этом конкретном слове применительно к нему казалось одновременно банальным и потрясающим.

Но разве Флоренс не была моим другом? В последнее время я часто ошибалась. Очевидно, у меня теперь была история о том, когда я доверяла не тем людям.

– Мой проект, – ответила я. – Микробиологическое покрытие.

– Технология принадлежит Флоренс.

Я удивленно уставилась на него.

– Откуда ты знаешь? – Он выдержал мой взгляд и не ответил, поэтому я продолжила: – Я ... Может быть, она хотела, чтобы правление утвердило соглашение, но забыла. Возможно, это была оплошность. Я поговорю с ней и...

– Ну же, Рута, – Эли нежно сжал мою руку, словно уговаривая проснуться. – Ты же знаешь, что это не так.

Я сглотнула.

– Это мой единственный вариант, Эли. Я должна попросить Флоренс все исправить, и надеюсь, что она исправит.

– Слушай меня внимательно. Флоренс продает интеллектуальную собственность, чтобы собрать средства для погашения кредита. И у нее уже есть покупатель на твою технологию.

Кровь застучала в висках. Значит, все было кончено.

– Я ... мне нужно поговорить с Ниотой, – я попыталась уйти, но Эли меня не отпустил.

– Ты должна выслушать меня.

Хоть его тон был серьезным, но нежным и обнадеживающим, я все равно запаниковала.

– Мне... я должна что-то сделать.

– Не сейчас. Пока тебе нужно оставить все как есть.

«Оставить все как есть?»

Я недоверчиво уставилась на него.

– Я работаю над этим, и обещаю, что все исправлю. Ты сохранишь свою технологию. Взамен ты должна пообещать, что пока не будешь вступать в конфронтацию с Флоренс и затаишься на пару дней. Я веду переговоры, и важно, чтобы ты мне доверяла.

Моя паника росла.

– Я ... Ты серьезно просишь меня просто ждать и ничего не делать, пока она может продать мою работу?

– Да. Потому что ничего не можешь сделать.

– Но ты можешь?

– Верно.

Я сделала шаг назад, и ладонь Эли скользнула к моему локтю.

– Ты знаешь, как много эта технология значит для меня.

– Да. И ты знаешь, как много для меня значила технология производства биотоплива.