Оторва или Двойные неприятности для рыжей (СИ) - Кувайкова Анютка

— И ты не лезь, — тихо вздохнула Лёля, прижимаясь спиной к груди обнявшего ее сзади парня, слегка покачивающего ее из стороны в сторону в кольце своих рук.

— Что-то случилось, — мигом понял Богдан и повернулся к Аленке. — Она рассказала что именно?

Девушка отрицательно качнула головой:

— Нет. И не скажет. Я пробовала спросить, но… Аня ясно и предельно вежливо попросила ее не трогать. С другими, кто к ней полез она была не столь… тактична. Ее два раза с занятий выставили, а она даже никак не отреагировала. Пожала плечами, взяла вещи и ушла. Сидела на подоконнике в коридоре и музыку слушала. Там тяжелый рок за километр слышно, я не знаю, как она еще не оглохла.

— Ты когда-нибудь ее такой видел? — обратился к хмурному Игорьку Исаев, которому новое поведение привычной оторвы не нравилось от слова совсем. Он, казалось бы, уже был готов ко всему… И тут снова неожиданный выверт ее характера, с которым никому из присутствующих не приходилось еще сталкиваться!

Чёрт! Ну не из-за произошедшего в клубе она же внезапно горевать взялась!

— Никогда, — покачал головой Липницкий, поглаживая пальцами руки Аленки и пристроив подбородок у нее на плече, хотя ему для данного положения пришлось прилично нагнуться. — Я даже когда в прошлом году в ее машину на парковке въехал, она, конечно, расстроилась… Но потом зашвырнула мне в голову аварийным знаком, обозвала меня слепошарым эльфийским персонажем, нервно перекурила и уже спокойно поинтересовалась, как я ущерб возмещать буду. Еще и уточнила, что натурой не берет, ибо на блондинов у нее аллергия!

Исаев подавился дымом.

— Это вполне… в ее духе! — откашлявшись, отозвался Демьян и задумчиво протяну.

— И все-таки… Что могло произойти за эту ночь?

— Я не знаю, — вздохнула Аленка. — Я думала, может, вы в курсе.

— После клуба ее на работу увез Мишка, — отозвался Липницкий, бросив еще один взгляд на Солнцеву, равнодушно выпускающую в теплый осенний воздух клубы дыма. — Дем, вы заезжали к ней вчера вечером?

— Да, — отозвался Исаев, переглянувшись с Богданом. — Но она бегала по владениям Ольшанского, материла своих «сусликов», мельком пожаловалась на непривычный для воскресенья поток клиентов и убежала обратно. Выглядела как обычно, званием нехристи меня исправно одарила…

— Ален, у нее кто-нибудь из родни остался? — перебил его стенания задумчивый Богдан.

— Нет, насколько я знаю, — последовал отрицательный ответ. — Или… в другом городе… Ребя-я-ят?

— Да, солнышко? — спросил Игорь, как и остальные, перебирающий в голове один вариант за другим.

— Я просто вдруг подумала… — тихо произнесла девушка и, посмотрев еще раз на подругу, сидящую в отдалении, вздохнула, глядя на парней. — А ведь мы на самом деле ничего о ней не знаем.

Новость оказалась неожиданной. И неутешительной — как ни крути, но Алена на самом деле была сейчас права, как никогда.

Парни замерли, переглядываясь, и лишь Полонский едва заметно скривился, раскуривая привычную крепкую сигарету со вкусом вишни.

Он знал об Аньке куда больше, чем все остальные. Но и он не мог до сих пор понять, что с ней происходит.

Когда прозвенел звонок, Солнцева встала с лавочки, сняв наушники. Выбросив сигарету, она сунула руки в карманы и спокойно прошла мимо компании, ни сказав никому ни слова, мазнув только холодным, равнодушным взглядом. Словно они и не были знакомы вовсе.

Вздохнув, Аленка покачала головой, поцеловала Игоря в щеку и убежала следом — следить, чтобы рыжая в таком состоянии не натворила дел.

Последняя пара в университете проходила в гробовой тишине. Причем как на втором этаже, где занимался второй курс, так и на первом, где засел четвертый. И непонятно, кого преподаватели и студенты опасались больше: язвительную бюджетницу, от которой буквально исходила темная аура, или от «святой троицы», пребывающей в самом неблагоприятном расположении духа.

Устав от долгих размышлений и разбора всевозможных вариантов, едва прозвенел звонок, Исаев покинул кабинет одним из первых… и остановился как вкопанный, с удивлением глядя на висевший в холле монитор.

А вот это явление удивило его куда больше, чем все предыдущие за последние несколько дней…

— И что нынче транслируют? — послышался рядом равнодушный голос, заставивший Демьяна невольно скосить глаза. Рядом с ним, шагнув за круг столпившихся студентов, встала сама героиня сегодняшнего вещания. Спокойно просмотрев видео, на котором Исаев обмазывает ее кремом, она поливает его супом, сбегает, а затем ее ловит Хотарский и сам Дем несет на парковку, рыжая не произнесла ни слова. И лишь потом, когда закончились кадры с появлением рокеров, закидыванием девушки в салон и общим отъездом, в сопровождении похабной надписи на тему «кто приехал ее защищать, тот ее потом и отымел», Солнцева меланхолично протянула. — А вот это уже начинает надоедать.

— Согласен, — раздраженно откликнулся Исаев, машинально обводя взглядом застывших студиозов, ждущих от него хоть какой-нибудь реакции. Достав из кармана брюк металлическую зажигалку, парень нехорошо усмехнулся. — Узнаю кто — руки вырву.

И, размахнувшись, запустил тяжелый прямоугольник прямо в монитор. Послышался треск, кто-то взвизгнул, кто-то охнул, первые ряды отшатнулись, а на погаснувшем экране осталась огромная круговая трещина.

Равнодушно пожав плечами, рыжая направилась в сторону выхода, снова сунув руки в карманы. Хмыкнув, Демьян отправился следом, никак не отреагировав на гробовую тишину и сотни недоуменных взглядов. Он свое отношение к произошедшему, как и к автору видео, ясно обозначил.

И, повторись подобное еще раз, пострадает уже не только университетская техника.

Догнал Солнцеву Демьян уже в курилке, однако поговорить так и не смог. Во- первых, помешали высыпавшиеся на улицу студенты, которые до сих пор надеялись на хоть какое-то «продолжение банкета» и не верили, что звезда универа вот так просто оставит нахальную оторву в покое.

А во-вторых, сама Аня, снова нацепившая наушники, отсекла любые попытки с ней заговорить. А потом и вовсе направилась в сторону парковки.

У Демьяна появилась одна мысль — догнать, сунуть в свою машину, увезти подальше, и уже там, наедине выбить у Солнцевой всю правду, какой бы она ни была. Ему такое ее состояние не нравилось абсолютно! Лучше бы она снова ругалась, брыкалась у него на плече, позорила его перед всем студенческим городком и отвечала пакостью на пакость, лишь бы только не ходила, как в воду опущенная!

Решимость окрепла моментально. Развернувшись, Исаев устремился на парковку, но застыл как вкопанный, снова узрев в поле своего зрения шепчущуюся толпу замерших, но взволнованных студентов. Выругавшись, Демьян пробрался через сокурсников вслед за рыжей в первый ряд… и остановился возле нее, машинально смотря в ту же сторону, что и Солнцева, медленно стягивающая наушники с головы.

Первой мыслью было, что в их родные края снова пожаловал Харлей и его банда, но как оказалось, в центре парковке замерла всего одна машина. За то какая!

Огромный, просто нереально огромный, мощный, дорогой, блестящий на солнце хромированными дисками и белоснежным кузовом, новейший «Линкольн Навигатор»…

Стоимость этого монстра Исаев осознавал в полной мере. Но куда больше его задевала не цена, и даже не здоровый букет алых роз, лежащих на широченном капоте, а мужчина, небрежно опирающийся на закрытую дверцу.

Приличный рост, хорошо сложенная фигура во всем черном, начиная от начищенных туфель, идеально подшитых брюк и рубашки, небрежно расстегнутой на верхнюю пуговицу, и заканчивая распахнутым напрочь кашемировым пальто. Длинноватые, густые, слегка вьющиеся темно-русые волосы, резкие скулы, высокий лоб, впалые щеки, узкий подбородок и хищно прищуренные зелено-карие глаза…

Исаеву не нужно было подходить ближе, чтобы рассмотреть его внешность во всех подробностях. Именно этого мужчину он бы узнал когда угодно и где угодно!

— Громов? — послышался где-то позади удивленный возглас Липницкого. — Да быть того не может…