Дрянной декан (СИ) - Райот Людмила

Видимо, он понял по моему лицу, что я на грани того, чтобы ляпнуть что-нибудь неуместное, и решил все-таки выслушать меня.

- Ада, ты пока спускайся, а я переговорю со студенткой и присоединюсь к тебе.

- Конечно, Веня, - она легко прикоснулась к его руке и пошла по коридору в сторону лестницы.

Ада и Веня. Веня и Ада. Если и могло быть нечто более ужасное, так это то прикосновение, которым она его одарила напоследок... Декан не стал приглашать меня внутрь, как пригласил ее, а просто прислонился спиной к двери и сложил руки на груди, готовясь внимать, а я... Я стояла, как оглушенная, пытаясь собрать себя заново и не взорваться на кусочки от того, что происходило в моей душе. Ведь в реальности Верстовский оказался еще более красивым и притягательным, чем в моих воспоминаниях и мечтах. От него безумно приятно пахло, и этот его голос...

И потому что теперь все поменялось местами... я влюблена, а ему будто бы нет никакого дела!

- Так что там по поводу расписания, Красовская? - мягким, но по-прежнему ужасно отстраненным тоном спросил отец Ромки. Без Аделаиды он снова был ко мне на «ты» - это радовало, но больше поводов для радости не находилось. Чутье подсказывало - носиться со мной как с писаной торбой он больше не будет.

- Так значит, вы меня все-таки обманули тогда! - все мое разочарование вылилось в одно-единственное гневное предложение.

- Когда? - декан приподнял бровь.

- Когда утверждали, что между вами с Аделаидой чисто деловые отношения! - выплюнула я.

Верстовский картинно задумался.

- Не припомню такого. Это ведь было очень и очень давно... - последнее слово Вениамин выделил интонационно, так что не оставалось никаких сомнений - сейчас он начнет давить на то, что между нами все быльем поросло, зачахло за сроком давности.

А я ведь не поленюсь и расцарапаю ему лицо! Посмотрим, как он после этого будет спускаться к своей «Адочке»!

- Могу допустить... Во сколько там первые признаки склезора начинаются, в сорок или даже раньше?

- Так, Красовская...- декан выпрямился и насупил брови. - Ты, видимо, решила продолжить доводить меня и во втором семестре...

- Нет! Я вообще не об этом думала, когда шла сюда...

- Неужели? - он навис надо мной.

Я прикусила губу, взволнованно глядя на него. У меня по коже бежали мурашки от нашей близости. Ох, как же давно я ни с кем так славно не ссорилась!

- Вы правда совсем ничего не помните?.. Того, что было между нами... - потребовалось огромное усилие воли, чтобы произнести эти слова. Первой пойти в близость, показать свою уязвимость и заинтересованность.

- Ничего такого, что хотелось бы повторить, - безжалостно выдал декан. Он обогнул меня и собрался уходить, но я, неожиданно для самой себя, схватила его за руку.

- Тогда давайте сделаем по-другому! Начнем с начала!

- Почему я должен этого хотеть, Марго? - вдруг ощерился всегда спокойный Верстовский. - Ты унизила меня всеми возможными способами, оттолкнула столько раз... Я сбился со счета, когда пытался подсчитать, сколько именно раз ты указала мне на невозможность наших отношений! И в конце концов поверил тебе. Я жалею обо всем, что когда-то сделал в отношении тебя или сказал! Мы - не пара, Красовская, и нам стоит держаться друг от друга подальше.

- Подождите! - мне на глаза навернулись слезы, но я сделала еще одну попытку задержать его. - Я долго думала... Ничего страшного, что вы старше! Сейчас медицина на хорошем уровне...

Он все-таки остановился. Медленно обернулся... Мне показалось, что его ледяной взгляд сейчас приморозит меня к полу.

- Нет, проблема вовсе не в моем возрасте, Красовская. А в твоем. Ты - маленькая, эмоционально нестабильная девчонка, которая не заслуживает того, чтобы за ней бегали мужчины моего статуса!

34. Маленькая месть

О, куст цветов с таящейся змеей!

Дракон в обворожительном обличье!

Исчадье ада с ангельским лицом!

Поддельный голубь!

Волк в овечьей шкуре!

Ничтожество с чертами божества!

Пустая видимость! Противоречье!

("Ромео и Джульетта», У. Шекспир)

Я шла по аллее, ведущей к метро, не разбирая дороги и ничего не видя перед собой. Иногда я врезалась в прохожих, а те, вместо того, чтобы броситься на меня с упреками, предпочитали обойти угрюмую студентку стороной. А, может, они и бросались - мне было не до того, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Наверно, я немного помешалась.

Меня пожирал праведный гнев. И хотя на улице было холодно, а весна не спешила радовать москвичей солнышком и сухой погодой, я шла нараспашку и не чувствовала разгула стихии. Ветер срывал с кленов последние, непонятно как уцелевшие жухлые листья, над головой сверкали молнии, а дождь заливал зловещую гримасу на моем лице.

Верстовский решил, что я ему больше не нужна?

Что не заслуживаю того, чтобы он за мной бегал? Нет, я не буду плакать и тихо зализывать раны в сторонке. Клянусь, он не знал до сего момента, кто такая Маргарита Красовская и на что она способна в гневе! Он побежит за мной. Побежит так, что выпрыгнет из штанов при этом, а после будет ползти на коленях, умоляя вернуть прежние времена!!!

Уязвленное эго требовало быстрой и жесткой расправы, но здравый смысл подсказывал: месть — блюдо, которое подают холодным. Мне следовало усмирить бушующую кровь и составить детальный план вендетты.

Потому, доехав домой, я первым делом прочесала весь гардероб, выискивая в нем свои самые удачные вещи и составляя из них сногсшибательные комплекты. Коих, кстати, оказалось не так много: некстати вспомнилась Гарденина, называющая меня «синим чулком». И Рома, который откладывал нашу первую ночь до тех пор, пока дело не запахло расставанием...

Решив восполнить этот пробел позже, я села за написание плана ужасной мести. Уже через десять минут в нем числились такие пункты, как «приближение», «завоевание» и в конечном счете «полное подчинение». После «полного подчинения» план делился на две равновероятные составляющие: в одной событийной ветке, упившись властью над деканом и высосав из него все физические и материальные соки, я оставляла его одного на старости лет, променяв на более молодого и горячего кавалера.

В другой фигурировала «свадьба». И какой из этих вариантов событий был более милосердным по отношению к Верстовскому, я не ведала.

Засыпала я преисполненная веры в свою благородную миссию. И в каком-то роде даже радовалась завтрашнему походу в университет. Благо, у меня наконец-то появилась «высокая» цель для поездок туда, помимо учебы.

Еще бы унять взволнованно бьющееся сердце, которое начинало колотиться уже на подъезде к нужной станции метро и ненадолго успокаивалось лишь в женских уборных (где вероятность повстречать Верстовского почти стремилась к нулю), и я могла бы с честью зваться холодной расчетливой мстительницей. К несчастью, декан открестился от зарубежной литературы, а потому пересечься с ним в институте стало гораздо сложнее.

Приходилось выкручиваться: отрастить глаза на спине и затылке и, идя по коридорам, каждое мгновение отслеживать возможное возникновение ненавистного препода. Был и еще один вариант — проследить за Аделаидой Степановной в надежде, что рано или поздно она сама приведет меня к декану. Но после вчерашнего фиаско у кабинета я прибегла бы к этому варианту только в самом крайнем случае.

Через три дня таких мытарств мне наконец-то улыбнулась удача. То есть, не мне, а нам вместе с Гардениной одновременно: придя в столовую на большой перемене, мы увидали обедающего Верстовского. Рядом с ним сидела Аделаида, которой удача улыбнулась чуть раньше и чуть больше нашего.

- Блин, они теперь еще и едят вместе! - почти простонала Юля, задумавшись и не замечая, что на автомате навалила себе целую гору картофеля фри. - И даже не задумываются о том, как это выглядит со стороны. Что подумают окружающие...