Сам бережно надевает на мои плечи бретели. Застегивает молнию на спине.
Целует в кончик носа.
— Салфетки нужны?
— Нет. Всё во мне.
Улыбается.
Снова целуемся уже стоя. Вроде и наелись, вроде и большое дело сделали (если сделали), но совсем не страшно.
— Так какую расписку?
— Что не имеешь ко мне претензий. Ты попросила — я кончил.
Бью его в плечо, а сама смеюсь. Он никогда мне не забудет, как рыдаю, когда от него залетаю.
— То есть это только потому, что я попросила?
Иду на обострение, зная, что обострения не будет.
Андрей придерживает меня за лицо, заведя пальцы за ухо. Большим гладит щеку. На его лице — озорство и счастье.
— А представь, если и третий пацан.
— Мы с ума сойдем.
Кивает. Улыбка на губах не гаснет. Пристав на носочки, сжимаю уже его щеки и ощутимо впечатываюсь в губы.
— Но будет девочка. У тебя есть пять минут, Темиров. На кофе не рассчитывай. Мы опаздываем к Милославским.
— Споешь? Минет?
Закатываю глаза и фыркаю. Года идут — запросы не меняются.
Отпускаю его, а сама поправляю одежду и макияж перед зеркалом.
К Милославским мы приезжаем вовремя.
Детей у Талии Леонидовны забираем, как и планировали, вечером в понедельник и отдохнув за выходные, и соскучившись.
А через девять месяцев у нас с Андреем рождается девочка. Айла (Айла — имя тюркского происхождения, переводится как “лунный свет”, “ореол вокруг луны”, “лунное сияние”) Андреевна Темирова.
Не поверите, но где-то в два с половиной года становится очевидно, что она очень красиво поет.
Кажется, традиционная греческая бабушка правнучку благословила.
Может быть в третьем поколении нам всё же повезет прославиться.
Конец
