Собака (СИ) - Литвин Светла

— Я…да хорошо. — я присела в недоумении за стол.

— А какой у тебя срок? Такой живот незаметный. Дима говорил девятнадцать недель, но у меня на таком сроке уже огромный живот был, оба раза. Сашенька родился на двести грамм больше и на два сантиметра выше Димы. Ну вот проблему решили. Ты предлагала попить чаю, сиди детка, я сама сделаю, тебе как всегда? Я правильно помню? Две ложки сахара? — все это походило на поток слов сломанного робота.

Она даже не дожидалась ответов на свои вопросы.

— Да две ложки. — ответила, когда передо мной уже стояла кружка с чаем.

— Ты не обращай внимания на меня, я сама не люблю посторонних в доме. Чувствую себя скованно. И если быть честной, мне было бы удобнее, если бы ты пожила у нас с Толей. — она посмотрела на меня какими-то ненормальными глазенками.

Ей богу чувствовала себя как в каком-то ужастике.

— Зачем же я вам, у вас дома? Если вы не любите посторонних? — ну, конечно, в ужастиках же всегда герои лезут на рожон, там, где в шкафу что-то царапается, туда и прутся любопытно ж больше, чем страшно, вместо того, чтоб бежать, сверкая пятками.

Вот и мне, нет бы рот закрыть, но само вырвалось. Людмила Николаевна рассмеялась.

— Ну что ты детка, какая же ты посторонняя? Ты мне теперь как дочь. Я всегда мечтала о доченьке. Рюши, бантики-косички. Еще не известен пол ребенка? — в ее глазах промелькнул хищный блеск.

— Нет! Знаете, я рано встала, пойду прилягу, я много сплю из-за беременности. — нет я буквально рявкнула, встала из-за стола и поспешила покинуть кухню.

— Жаль! Я пока займусь обедом! — Людмила Николаевна крикнула мне уже в след.

Закрылась в своей комнате, благо дверная ручка имела замок. Можно, конечно, все было списать на нервы и стресс, на воспаленный беременный мозг, но я точно слышала, как она назвала меня дрянью и это ее качельное лицо. То приторно ласковое и смотрит так с нежностью, голосок лилейный и тут же абсолютное отчуждение от окружающего ее мира.

Еще поразило то, как она сказала о Саше, без эмоций. Я бы будь на ее месте, точно разрыдалась, это же страшно, родить ребенка и похоронить его и не важно в каком возрасте.

Еще теперь меня совсем не малость пугал тот факт, что я с ней наедине, аж до конца дня и это только первый день. Может попросится на работу, Дима же предлагал, чувствую я себя хорошо и легкий труд даже полезен. Что угодно, лишь бы не находиться рядом с Людмилой Николаевной. Я кожей чувствовала, надо держаться от нее подальше.

Дмитрий.

Хорошо поработать как я планировал не получилось. Уже после обеда, Аня звонила трижды и все с одним и тем же вопросом, когда я приеду. Мне бы радоваться, что ждет меня, но вот голос у нее был какой-то тревожный. Мог лишь предположить, что мама чего-то учудила. Она в принципе могла. Еще в начале отношений с Катей, пришлось ее жестко ставить на место, чтоб не лезла и не обижала тогда еще мою невесту. И я думал, что она все поняла, потому как последующие отношения у нее с Катей были очень хорошие. Да и насколько я мог заметить, когда Аня была якобы Сашиной, мама с ней мило общалась.

Ну делать было нечего, знал же свою мать, кушал уже эти бабские склоки и дележки непонятно какого места под солнцем, собрал кипу работы на дом и поехал. Сяду подле Ани если возражать не станет и буду работать.

Приехал, встретила меня встревоженная мама.

— Где Аня? — спросил ее с порога пристраивая на комод в прихожей кучу работенки.

— Все было хорошо, но потом ее стало тошнить, вот как ушла отдыхать после чаепития, так из комнаты носа не казала. То ее тошнит, то она спит. Ненормально это сынок, надо к врачу! Это все последствия ее злоупотреблений. — мама живенько собиралась домой, не переставая возмущаться.

— Мама тошнота и сонливость — это нормальное явление при беременности. Гормоны. — попытался ее успокоить, зная, что сейчас не приструню, развезет беседу на три часа и сразу отвлек ее вопросом; — Ты домой? Даже не поужинаешь с нами?

— Да! Я поехала, там отец один, уже звонил мне, поеду и ты знаешь, может Аня пока у нас поживет? Ну чего мне мотаться, да и отца оставлять не хочу одного, он хоть и ушел сейчас с головой в работу, но все равно, ты же видел какой он. Все я побежала! — мама даже не поцеловала, пулей рванула домой.

Еще с утра думал, что это хорошая идея, но сейчас мне так не казалось. К тому же Аня подтвердила мои догадки по поводу маминого "учудила".

— Она ушла? — шепотом спросила Аня из-за закрытой двери, когда я ее позвал.

— Да. — она открыла мне дверь, но не дала зайти, вышла сама и быстро на кухню.

— Есть хочу, умираю просто с голода! — открыв холодильник, Аня стала уплетать за обе щеки остатки завтрака, не смотря на ужин на плите.

— Она тебя обижала да? — спросил серьезно, немного понаблюдав за безумием оголодавшей Ани.

Аня подавилась, закашлялась, потом подумала, словно сомневалась стоит ли мне рассказывать.

— Нет, но… — начала было говорить, но в рот улетело сразу три куска сыра, Аня быстро прожевала и продолжила; — Не обижайся, конечно, но твоя мама…она очень странно себя ведет. Я ее боюсь. — призналась и начала накрывать на стол, по-прежнему игнорируя явно мамин ужин на плите.

— Мог бы соврать, конечно, но не стану. Честно признаюсь, не могу сейчас избавится от чувства дежавю. — хотя с этим чувством, закралось и мысль, почему же раньше мама Аню не пугала.

Или она из принципа пугает только моих невест.

— В смысле? — Аня села ошарашенно на стул, словно приведение увидала.

— Тоже самое было с Катей. Она тоже ее пугала и обижала, но потом они нашли общий язык. Так что не переживай, я поговорю с мамой и у вас все наладится. Будите общаться как раньше. Вы же хорошо общались, когда она считала тебя Сашиной женой? — спросил так вроде бы невзначай.

— Да, но я ее совсем не узнаю. Ты в курсе что она разговаривает сама с собой? Может ее врачам показать? Возможно, смерть Саши на нее так повлияла, и я хотела… — Аня замялась.

— Что хотела говори? — прошел к столу, не решился присесть рядом и взять за руку, сел за другой край стола.

— Да нет. Ничего, забудь. — Аня помахала рукой в стиле так ерунда.

— Ань давай на чистоту, чего ты хочешь? — спросил ее как мог мягко, надеясь на то, что это поспособствует откровенности.

— Я хочу работать. — почти шепотом и еле сказала.

— Работать? С чего вдруг? — за время лечения и после выписки, Аня и словом не обмолвилась о работе, конечно вопрос с чего вдруг был идиотским.

Мама! Вот причина ее рвения на работу. Не хочет с ней быть наедине.

— Мне надоело сидеть взаперти, я себя очень хорошо чувствую, можно мне пожалуйста на работу? — Аня жалобно говорила и так же на меня сейчас смотрела.

— Нет! — отрезал я, а сам думал сейчас что это неплохая идея.

— Но почему?! Ты же сам предлагал мне у тебя работать. — возмутилась так что голос прорезался.

— Когда это было то? — рассмеялся, Аня обиженно надулась.

Недолгое молчание, Анины глаза блеснули вставшими в них слезами.

— Ну хорошо, можешь работать. Только погоди пару дней, мне нужно будет кое-что подготовить и учти, это до декрета и только при хорошем самочувствии. — пригрозил пальцем, едва сдерживая радостную улыбку.

Аня согласно кивнув в миг воодушевилась, даже заметила ужин на плите, и накрыла стол.

— И еще кое-что, не закрывайся больше в комнате и в ванной тоже. — специально не договорил фразу до конца, хотел проверить Анину реакцию.

— Что это значит?! — возмутилась она, лицо такое, готова вот-вот запустить в меня стаканом.

— Не переживай, без стука и твоего дозволения входить не стану. Тебе может стать плохо, я, конечно, выбью дверь, но не проще ли просто ее не закрывать?

Аппетит я подпортил себе сам, а Аня на мой резонный вопрос ничего не ответила. Ужин прошел в гробовом молчании. Пожалел, что вообще завел этот разговор, но знал, что Аня отходчивая и понимающая. В итоге в гостиную я отправился один, но потом и Аня пристроилась на диване. Правда она смотрела телевизор, а я уселся в кресло с ноутбуком и кучей документов, в основном по Сашкиной фирме. Кристина без вопросов передала управление в наши с отцом руки, пообещав вообще все вернуть нам.