Сладострастие. Книга 2 (ЛП) - Муньос Ева

Кристофер

Я выбрасываю пятую попытку начертить карту, пытаясь прояснить свои мысли. Эта чертова ярость проникает в самую глубину души, погружая меня в отчаяние. Я уже не знаю, чему, черт возьми, верить.

Анжела заглядывает в дверь.

— Ты занят?

— Да, — отвечаю я, не глядя на нее.

Я не хочу ее видеть, я на слуху у всех из-за спектакля, который она устроила с Сабриной. Она входит, нерешительно поправляя волосы за ухом.

—Я пришла извиниться за то, что произошло с твоей женой, я не хотела...

—Сабрина не моя жена, —перебиваю я ее, — и я буду тебе благодарен, если ты перестанешь меня выставлять на всеобщее обозрение, я не люблю сплетни.

—Это она начала.

—Ну, не обращай на нее внимания. Она сумасшедшая, только и делает, что втягивает меня в неприятности.

—Еще раз прошу прощения, сэр, это больше не повторится.

Она подходит ко мне сбоку и проводит ногтями по моему плечу.

—Я не лгал, когда сказал, что занят.

—Вы могли бы сделать перерыв, —настаивает она, — пойти выпить кофе, поболтать и расслабиться от такого напряжения. До операции осталось немного, и неплохо бы отдохнуть; кстати, большинство так и делают. Гауна и Лайла ушли в кафе, капитан Льюис и лейтенант Джеймс...

Мои пальцы напрягаются на карандаше от удара слов, которые звучат как резкий удар.

— Что?

— Я только что видела Рейчел с капитаном Льюисом, они тоже сделали перерыв. — Он смеется. — Думаю, они на грани примирения, они вместе вошли в женскую спальню.

- Она вернулась к нему. И это она говорила, что любит меня? Какая лгунья!, — думаю я, и пульс начинает учащаться.

—Спустимся в кафе или принести кофе?

—Я хочу, чтобы ты ушла. —Я отхожу. —Я сказал, что занят, так что уходи.

Она не скрывает разочарования.

—Хорошо, буду внизу, если передумаешь.

Я возвращаюсь к работе, когда она уходит. Я отстаю с этим, и каждый раз, когда я хочу поработать, кто-то отвлекает меня ерундой, которая только отнимает время. Я прижимаю карандаш к бумаге и... Я вижу Братта с его отвратительными руками на ней, его губы на ее губах, а Рэйчел смотрит на него так же, как смотрит на меня.

- Или, может быть, они занимаются любовью, как глупо говорят, — рискнул я про себя.

Пот стекает по моему лбу, и я вижу перед глазами ее на нем. Меня сразу тошнит, и я хочу перерезать Братту горло. Я бросаю карандаш и рисую бессмысленные линии.

Бумага сминается в моей руке и попадает в корзину для мусора, а прошлое начинает овладевать мной, напоминая о том, кем я всегда был.

Я закрываю глаза, вспоминая ее ногти, оставляющие следы на моей коже, ее красные губы на моем рту, аромат, захватывающий все мои чувства... Я прикасаюсь к своим губам с нелепой потребностью, возникшей из ниоткуда.

Я открываю экран своего компьютера, ввожу пароль, и сразу же перед моими глазами появляются все камеры видеонаблюдения. Система спрашивает, что я хочу посмотреть, и я набираю номер комнаты Рэйчел.

На экране появляется коридор и дверь, но не внутреннее помещение. Я прошу увеличить изображение, но система отказывает мне.

— Полковник, внутреннее пространство комнат можно видеть только в экстренных случаях, — предупреждает интеллектуальная система.

Я закрываю все и набираю номер Патрика, но он не отвечает. Это меня раздражает, и я с силой нажимаю на кнопку, прежде чем встать. Я ускоряю шаг к комнате управления, где он стоит перед панелями.

— Полковник, добрый вечер, — он приветствует меня военным салютом.

Я вхожу, обращая внимание на то, может ли он видеть внутреннюю часть комнат.

—Какое чудо, что вы здесь, милорд.

—Мне нужны камеры в башне 17, комната 328.

—Женская спальня?

—Да. —Я встаю перед большим экраном.

Он приказывает солдатам уйти.

—Камеры в комнатах может включить только владелец в случае чрезвычайной ситуации, так как мы не можем вторгаться в частную жизнь людей.

—Ты хакер, ты можешь включить их вручную.

—Нет, не могу, и даже если бы мог, не стал бы.

—Это приказ.

—Нет, это чертова ревность, потому что ты знаешь, что Рэйчел с Браттом. И, извини, но я не буду участвовать в твоей импульсивности.

Он платит, чтобы я разбил ему лицо кулаками.

—Сдержите свою ревность, полковник.

—Это не ревность... Просто любопытство, —я пытаюсь звучать спокойно. —Ну и ладно, я вернусь к своим делам.

—Я понимаю вас, мне тоже интересно, сойдутся они или нет. —Он устраивается в кресле. —Они заслуживают друг друга, а вы только мешаете отношениям, в которых вас действительно ценят.

Я сжимаю зубы, пытаясь сдержать желание врезать кулаками по стене.

—Хорошей ночи! —кричит он, прежде чем закрыть дверь.

Пусть идут к черту оба, особенно он, который хочет строить замки там, где есть только руины.

Я переодеваюсь, спускаюсь вниз и сажусь в машину. - Это не ревность, — рассуждаю я за рулем, — просто нужно поймать больше женщин и перестать быть таким придурком.

Я ускоряюсь по пустой дороге. Ее образ запечатлелся у меня на лбу.

Сегодня понедельник, открытых баров мало, поэтому я сворачиваю на юг города. Мне не нужны дамы с приличными нравами, наоборот, мне нужна бандитка, которая согласится трахаться без лишних церемоний. Я знаю весь Лондон, поэтому знаю, где что найти. На улице есть пара проституток, бродяги и бандиты, которые пристально смотрят на машину, когда я паркуюсь. Я не останавливаюсь, чтобы посмотреть названия баров, просто заезжаю в первый, который попадается на глаза.

—Коньяк, —говорю я бородатому мужчине за барной стойкой.

—Мы подаем только ром, виски и пиво, —отвечает он, не глядя на меня. —Коньяк можно найти на другом конце города, в районе белых воротничков.

—Двойной виски.

Я швыряю стакан на стол и быстро выпиваю его одним глотком.

—Еще один, —требую я, анализируя свою добычу. Рыжая девушка в мини-юбке и с серьгами в носу улыбается мне с места за барной стойкой.

—Очень редко здесь встречаются такие красавцы, как ты.

—Сегодня твой счастливый день. —Я глажу ее подбородок, и она пытается отойти. —Не стесняйся, я не кусаюсь.

Она отскакивает в ужасе, как раз в тот момент, когда меня хватают сзади.

—Роб, что я тебе говорил про мужских Барби?

Мужчина ростом почти два метра, похожий на альбиноса Кинг-Конга, нависает надо мной, а рыжая прячется за барной стойкой, а несколько посетителей начеку.

—Не нравится, когда пристают к моей девушке! —Его вонючее дыхание бьет мне в лицо.

—Тогда повесь чертов знак.

—У этого малыша есть яйца.

Он толкает меня, и я удерживаю равновесие, нанося удар, который он уклоняется. Его кулак ослепляет меня, его рука хватает меня за куртку, я бью его кулаком в живот, он сгибается, и я пинаю его в столы.

Я иду, чтобы добить его, но из ниоткуда появляются три человека с цепями и ножами. Мне не стоит доставать оружие, так как FEMF не понравится, что я застрелил четырех человек.

—Убирайся отсюда. —Меня снова хватают за куртку. —Я не хочу видеть в своем баре полицию и судмедэкспертов.

Мужчина из бара вытаскивает меня на тротуар, я чувствую, что у меня кровоточит губа, но в этот момент это меньше всего меня волнует, я вытираю кровь, заходя в следующий бар. Музыка громкая и дает мне то, что мне нужно: возможность не думать.

Я заказываю бутылку, пью глоток за глотком, и алкоголь наполняет меня ее образом. Что-то растет в моей груди, и это опасно для меня и для всего этого гребаного мира, потому что это подавляет меня. А когда я чувствую угрозу, я только и делаю, что сжигаю стены.

Мои чувства — не привилегия, а проклятие, и тот, кто их испытывает, должен быть достаточно сильным, чтобы противостоять им. Я отставляю четвертую бутылку, выходя из бара, а Рэйчел продолжает кружиться в моей голове, мешая дышать.

- Ты ее любишь? — спрашиваю я себя. — Нет... Или да?.

Меня тошнит от мысли о ней с Браттом, и кожа горит так, что я чувствую, как меня пожирают пламя. Я не знаю, когда вышел, но в мгновение ока я снова на тротуаре и не могу выйти из оцепенения, когда достаю ключи от машины и направляюсь к ней, поскольку она движется сама, а кто-то высовывает голову из окна. - Черт! - Голова кружится, я иду за машиной, включая сигнализацию. Через несколько секунд двигатель заглох, и электрический ток обездвижил водителя.