Если ты простишь (СИ) - Шнайдер Анна

— Я верну.

­— Без проблем. С тебя кофе на следующих танцах, и мы — квиты, — прошептал я ей на ухо, вдыхая еле заметный аромат её духов, напоминавший запах сирени.

В этот момент на нас зашипел сосед, пожаловавшись, что мы мешаем смотреть ему спектакль. И дальше мы сидели молча, держа друг друга за руки.

Да, мы вели себя как влюблённые.

98

Вадим

В юности, когда завязываются первые серьёзные отношения, нет ничего более желанного, чем свободная жилплощадь для уединений.

Годы идут, седина в висках, квартира в собственности, а проблема остаётся той же.

Поначалу мы с Лерой не затрагивали тему секса, продолжая невинно наслаждаться поцелуями и объятиями.

Однако с течением времени близость становилась всё более желанной и уместной. Не знаю, было ли у Леры какое-то правило, через сколько свиданий можно идти на сближение, но жар от поцелуев, особенно когда мы были в машине, вдали от посторонних глаз, становился всё сильнее. Я чувствовал её возбуждение, да и сам был, скажем так, на пределе.

Так или иначе, я не смог бы позвать Леру в свою квартиру, так как не был готов приводить туда другую женщину. Воспоминания из прошлого явно мешали бы настоящему, а значит и построению будущего.

Снять номер в отеле? Нет! Я и под дулом пистолета не предложил бы подобное Лере. Что-то мне подсказывало, что для такой культурной женщины приглашение в отель на ночь, пусть даже и дорогой, — всё равно что сразу обозвать её шлюхой. Может, я и преувеличивал, но проверять правдивость этих предположений был не намерен.

И правильно сделал.

Через две недели после нашего первого свидания, в пятницу вечером мне пришло сообщение от Леры:

«Завтра Маратик будет у отца. Приезжай ко мне…»

Ох уж эти многоточия. Как много за ними может скрываться. И загадок, и предвкушений, и предостережений. Но в этот раз я склонялся всё же к предвкушению долгожданной близости.

.

Лера жила в однокомнатном гнёздышке в старом пятиэтажном доме типичного спального района. По правде говоря, мне давно не приходилось бывать в настолько старых и уставших квартирах — очень скромное жилище. Но тем не менее опрятное и какое-то душевное, что ли. Позже Лера рассказала мне, что купила эту квартиру, продав целый частный дом в своём родном городке, когда её родители умерли.

Открыв мне дверь, Лера ахнула. Другой женщине я бы не решился такое подарить, но Лера должна была догадаться и оценить затею. Засушенные подсолнухи в старенькой вазе — это не тоска, не бедность и не символ чего-то умирающего.

Конечно же нет!

— Мой любимый Ван Гог! — выдохнула женщина, и мне показалось, что ещё немного — и она запищит от восторга.

— Доставка из мира бессмертных художников, — подтвердил я, кивнув и старательно сохраняя важный вид.

— Очень похоже! Спасибо… Проходи.

Прямо в коридоре, помимо Леры, меня встречали два шкафа — огромный книжный и другой, поменьше, для одежды. Открыв дверцу второго, чтобы повесить куртку, я увидел, что книги пробрались и в него, прямо на полочку для перчаток с шапками.

Лера засмеялась, когда я поделился этим наблюдением, и почему-то начала оправдываться.

К приёму гостя хозяйка подготовилась основательно. Накрыла стол как на пятерых: запекла курицу с картошкой в духовке, сделала «греческий» салат, «сельдь под шубой», мясную нарезку, фруктовую тарелку, бутерброды с красной рыбой. Ещё на столе стояла бутылка недорогого, но вполне сносного вина.

На самой Лере было бирюзовое платье, не домашнее, но и не вечернее. Выглядело празднично. Самое то для такой встречи.

Запах еды наполнял квартиру уютом и в сочетании со старой мебелью вызывал у меня сильные ассоциации с детством.

У этой квартиры была душа.

.

В итоге получилось очень взрослое свидание. Никаких неожиданных страстей-мордастей. Всё со знанием дела, скажем так. Поясню: встретились, посидели, поели, поболтали. Затем объятия и поцелуи, а потом что? Секс? Конечно же нет. По-взрослому — это когда без бытовых ритуалов даже к близости не перейти.

— Давай ты первый в душ, а я пока диван разложу.

Такая вот взрослая романтика. Но мне понравилось. Всё.

И как Лера, стесняясь меня, выключила свет в коридоре, а потом и в комнате. И как вначале мы просто лежали голые под покровом одеяла, как невинные подснежники под снегом. Потом медленно гладили друг друга, знакомясь с чужим телом. И как Лера забралась на меня сверху и целую вечность медленно двигалась вверх-вниз, вверх-вниз. Это был какой-то гипнотический секс, долгий, монотонный, как будто бы времени не существовало…

А потом Лера легла на спину и, поманив меня к себе, шепнула очень тихо:

— Можешь заканчивать, когда хочешь…

— А ты?

— Мне не надо.

Я издал какой-то невнятный вопросительный звук, но Лера заткнула меня поцелуем. Хоть в намёках я и не силён, но тут даже я понял, что время не для слов, а для дел.

Чуть позже, когда мы нежились в кровати, утомлённые близостью, Лера рассказала мне, что ей всё понравилось и что ей просто не всегда нужен оргазм, но я не должен переживать по этому поводу. Мол, дело не во мне, а в сложном устройстве женского тела и её организма в частности. И что, возможно, она как-нибудь займётся этим вопросом и снова пойдёт по врачам, чтобы найти причину, но не сейчас.

А потом ещё раз повторила, чтобы я не принимал это на свой счёт и что ей всё понравилось.

Я решил пока не углубляться в эту тему, тем более что Лера действительно выглядела очень расслабленной и блаженной.

И, видимо, я тоже. И не только в тот момент, но и позже, когда довёз свою довольную морду до Аришки, которую должен быть забрать домой от мамы. Дочка чуть ли не с ненавистью посмотрела на меня, когда садилась в машину. И тогда я понял, что утаивать отношения с Лерой уже нет смысла. Арина явно обо всём догадалась.

В тот день я не был готов портить вечер непредсказуемой реакцией Арины на разговор о новой папиной женщине. Но на днях точно стоило всё обговорить, и не только с ней.

Кстати говоря, с бывшей женой за прошедшие две недели я ни разу не виделся, да и слышался всего несколько раз.

99

Лида

Когда есть цель, проще справляться и с трудностями, и с невесёлыми мыслями. И даже подбадривать дочку, которая из-за папиных свиданий совсем впала в уныние. Я отвлекала её всеми силами, погрузившись в невероятную по сложности авантюру под названием «вернуть Вадиму дом его детства».

За помощью я обратилась к Юле — помнила, что несколько лет назад она меняла квартиру, и предполагала, что у подруги найдётся знакомый риелтор. Я не собиралась совершать никаких сделок без консультации грамотного специалиста. В покупке частных домов я разбиралась даже меньше, чем в видах теста для пирожков, и то, что меня легко можно «развести», понимала прекрасно.

Юля, услышав моё красочное описание того, что я собираюсь сделать, долго молча сидела и таращилась на меня, потирая ладонью лоб. А потом, вздохнув, поинтересовалась:

— Лид, а на какой, прости мне мой французский, хер тебе всё это надо? Ты представляешь, сколько нужно вбухать денег в такой проект? Хотя о чём я — конечно, ты представляешь. Тогда ты должна понимать, что накопленного тебе хватит максимум на покупку дома. Деньги на остальное ты где будешь брать? Почку продашь?

— Нет. Я думаю продать квартиру. — Юля вновь хотела что-то сказать, но я решительно пресекла все попытки, заявив: — Не надо меня отговаривать. Я не ради того, чтобы Вадим смягчился и принял меня обратно. Тем более что у него какая-то женщина сейчас появилась, и, судя по рассказам Аришки, там всё серьёзно. Это просто мой способ сказать ему спасибо за всё, что он для меня сделал. Ну, и извиниться за то, что нагадила в душу.

— Разыщи и купи ему несколько картин его матери или бабушки, — предложила Юля, хмурясь. — И достаточно для извинений. Зачем дом-то восстанавливать? Ладно-ладно, молчу… Тогда ответь хотя бы на один вопрос: а ты сама где жить будешь, если квартиру продашь?