Милый мальчик (СИ) - Ветрова Роза

- Да, готова. Я не могу так. Тебя слишком много в моей жизни. И мне пришлось установить это дурацкое правило, потому что ты не даешь мне дышать. День мой. Ночь твоя. Не сегодня, но какая разница. Я живой человек, и что хочу, то и делаю. Ты мне не указ.

На какое-то время между нами повисает напряженная тишина. Кровь шумит в моих ушах от того, как сильно я взволнованна.

- Ладно. - На лице Саввы появляется короткая улыбка, и я незаметно с облегчением вздыхаю. Может, он все же способен меня понять? Пожалуй, с ним можно договориться.

С этими обнадеживающими мыслями я поворачиваюсь к двери, как внезапно он нападает со спины. Накрывает мой рот рукой, второй обхватив под грудью и прижав к своему огромному жесткому телу, состоящему из одних мышц. Конечно, наша борьба не равна. Ее, можно сказать, и нет.

Испуганно замычав и заметавшись, я трепещу в его объятиях, не способная пошевелиться. Низ живота сладко тянет в предвкушении от предстоящего вторжения, и я обреченно прикрываю глаза, смирившись.

Однако, Савва меня удивляет.

- Не волнуйся, - шепчет этот ненормальный в ухо, выуживая из кармана черный рулон. Я вижу его лишь краем глаза, но когда до меня доходит, что это гребаная изолента, снова принимаюсь бесполезно дергаться. - Я терпеливый. Подожду ночи.

Он ловко и быстро оборачивает липкую ленту вокруг моих рук, клеит кусок на лицо, закрыв рот. Затем принимается за щиколотки и колени. По моим щекам бегут слезы, когда до меня доходит, что он задумал.

- А... Забыл... Этой ночью ты же не хотела меня видеть, - расстроенно произносит псих и качает головой. - Что ж... Придется ждать следующей... Надеюсь, ты сходила в туалет и не напрудишь в штанишки.

Закончив обматывать меня изолентой, он бережно подхватывает меня на руки и пинком открывает небольшую дверцу возле зеленой меловой доски. Только сейчас я замечаю, что в этой аудитории есть вход в крошечную подсобку, похожую на те, что были у нас в школе у учителей химии и биологии, предназначенные для хранения драгоценных стеклянных колб и других приспособлений для лабораторных работ.

Внутри еще грязнее, чем в аудитории, но Савва, не обращая на пыль никакого внимания, аккуратно опускает меня на пол возле теплой батареи.

- Советую не тратить силы, не мычать и не елозить зря. В этой части здания тебя никто не услышит. Отдыхай, Пикачу и жди меня. Думаю, после небольшой разлуки ты изменишь свое решение и будешь очень рада меня видеть.

Наклонившись, он целует меня в щеку, поправляет очки и уходит, оставив меня совсем одну. Связанную и не способную позвать на помощь.

Я отчетливо слышу шорох ключа два раза. Сначала в замке подсобки, потом, более приглушенный, в аудитории.

С этой минуты начинается изнуряющее ожидание, прошедшее всевозможные стадии - от яростного гнева, разъедающего нутро, до усталого принятия, от которого я, от души проплакавшись и успокоившись, уснула спасительным сном.

**

45

Открыв глаза, я понимаю, что наступила ночь. Вокруг меня сгущается тьма, и лишь немного света попадает через небольшое окошко, наполовину закрытое картонкой.

Тело и конечности затекли от одного положения, а еще нестерпимо хочется в туалет. На меня снова накатывает злость вперемешку с обидой, а еще жалость к самой себе.

Почему у меня все не так, как у людей? Ну что я такого сделала, что жизнь наказывает меня таким образом? Может, в прошлой жизни я была жутким убийцей, сгубившим десятки людей и откинувшимся на электрическом стуле? В аду решили, что тщательная прожарка в котле с маслом не достаточно суровое наказание и решили отправить жалкую душонку в тело одной неудачницы?

Тщетно пытаясь пошевелиться, я лишь бестолково шуршу ногтями по старому паркету. Чихаю от поднявшейся вокруг пыли, защекотавшей нос.

Господи, если я схожу под себя, то это добьет меня окончательно. Нервы и так ни к черту.

Еще через полчаса я тихо плачу и всхлипываю, потому что боль в теле стоит адская. Все горит и ноет, как будто в меня вонзают тысячи крошечных, но очень острых игл.

Кое-как уняв слезы, потому что стало трудно дышать носом, и меня охватила паника, я поворачиваюсь на бок и сипло дышу.

Время движется так мучительно медленно, что хочется кричать от бессилия. А еще я чувствую, что у меня опускаются руки. Я уже не верю в свои силы и в то, что смогу осуществить свой план. Блин, да я даже наедине с Лялей не могу остаться. На что я рассчитываю?

Неожиданно я слышу шорох и замираю. В дальней двери поворачивается ключ. Затем в той, что ведет ко мне в подсобку.

На пороге появляется Савва, но я даже не смотрю на него. Из глаз снова бегут слезы, я, пожалуй, уже целое ведро налила с момента нашего знакомства. От этой мысли хочется горько усмехнуться, но сил нет даже на это. Я просто лежу, уставившись в одну точку.

Он пришел раньше, чем обещал, намного раньше. Возможно, я даже не подвергнусь окончательному унижению и не описаю штаны. Господи, как же я хочу стереть его в порошок. Гребаная шизанутая сволочь.

Слезы бегут и бегут, и я все-таки начинаю задыхаться. Кислорода не хватает, мое лицо краснеет, а грудь ходит ходуном.

Приблизившись ко мне в два шага, парень резко сдирает ленту с моего лица, и я делаю судорожный вдох.

- Тише, тише... Дыши. - Он поднимает мой торс и пытается посадить, но я тут же заваливаюсь набок и плачу.

Посветив телефоном на мои руки, он чертыхается и бегом принимается отклеивать ленту.

- Блядь, Пикачу, прости, я переборщил... - бормочет он, сдирая остатки и растирая мои синюшные руки. От боли я вскрикиваю и чуть не падаю в обморок, но Савва крепко прижимает меня к себе и убаюкивает мое сходящее с ума, затекшее тело.

- Как ты мог? - шепчу сквозь слезы. - Как ты мог оставить меня одну? Я могла задохнуться... Мне так больно...

- Прости, прости, малыш... - Он покрывает поцелуями мое лицо, качая меня в своих руках, и я даже не сопротивляюсь. Безучастно лежу, чувствуя, как в который раз он разбивает мою душу на осколки.

Проклятый монстр. Измучил и тело, и душу. И никак не оставит меня в покое. Никогда не оставит...

- Я сейчас описаюсь, - выдавливаю я.

В горле огромный и противный ком, без преувеличения мне хочется исчезнуть из этого мира. Он кажется мне гадким, и несправедливым, и чертовски равнодушным. Никому нет до меня дела.

- Потерпи немного. Я тебя отнесу, - отвечает парень и осторожно берет меня на руки.

Конечности так зудят и горят, что я даже не могу обхватить его за шею. Руки просто повисают безжизненными плетьми. Вскоре зуд проходит и начинает новая агония - покалывание в каждой клеточке застывшего тела.

Пытаясь унять дрожь, я завываю ему в куртку, от моих слез она пропитывается насквозь.

- Как ты мог?...

- Прости меня... - В его голосе я действительно чувствую сожаление, но верить ему уже не получается. Устало положив голову на мужское плечо, я прикрываю глаза. Бережно удерживая меня на руках, Савва целует мои мокрые веки с такой осторожностью, что хочется кричать. Как будто это не он несколько часов назад обмотал меня изолентой и бросил тут мучиться.

В туалете он осторожно ставит меня на ноги, и я опять сжимаю зубы. Мне с трудом удается остаться на ногах и не рухнуть в покрытый желтым налетом унитаз. Расстегнув ремень, я со злостью смотрю на Савву и едко бросаю:

- Ты не мог бы оставить меня одну? Вряд ли здесь вход в Министерство Магии.

Во взгляде Саввы непонимание, и я вздыхаю. Объяснять про Гарри Поттера и всевозможные странные способы магического перемещения мне сейчас точно не хочется.

- Подожду снаружи. Если что - зови, - наконец изрекает он, и оставляет меня одну.

А я делаю дело, а потом жалко сползаю вниз вдоль стены на пол. Сил выбраться из туалета уже не хватило.

- Миш... - Над головой раздается его голос. Сильные руки снова поднимают меня и прижимают к груди. Лица касаются горячие губы. - Я отвезу тебя домой.