Орхидея на лезвии катаны (СИ) - Тимина Светлана "Extazyflame"

Говорят, пережив что-то однажды, забыть это уже невозможно. Даже если сознание противится, тело и подсознание помнит все до мельчайшей подробности, ему нет дела до построения стратегий и расчетов. Память не стала щадить чувства и сейчас, я сама не поняла, как панический страх с легкой асфиксией отступил, соприкоснувшись с языками пламени. Это было похоже на громаду айсберга, который таял моментально, переходя из твердого состояния в пар - лава внезапно вспыхнувшего отклика в моем теле не оставила ему ни малейшего шанса. Как это обстоятельство могло добавить мне какой-либо уверенности? Состояние ужаса вызвало желание забиться в угол кабинета напуганным зайчонком, выставив вперед ладони, и необъяснимая дрожь волнения, так похожая на эротическую, прострелила мое естество шквальными нахлестами.

- Ты как раз вовремя, партнер, - я с трудом, если не сказать, с подсознательной неохотой разорвала наш зрительный контакт, сделав глоток кофе. - Нашла на просторах сети очень интересные предложения. Если они так же хороши, как написано на сайте…

- Подними глаза.

Отрывистый приказ оглушил, подобно пощечине, но я не осмелилась ослушаться, чувствуя, как все внутри сжимается в тугой комок.

- Не выспалась.

То ли вопрос, то ли констатация факта. Нет, а ты ожидал чего-то другого? После всего, что ты мне вчера озвучил, ты реально полагаешь, что я смогу спать сном младенца? Не вздрагивать от каждого шороха, желая продлить минуты так быстро ускользающей свободы и одновременно стремясь к забытью, как к высшей благодати, единственной возможности забыть о том, что ты мне уготовил?.. Или все не так страшно, ты не собирался воплощать этот изматывающий террор в жизнь, ты просто хотел меня напугать и сделать более покладистой? Тогда почему я, вместо того чтобы принять это правило за основу, думаю только о том, как больнее тебя задеть? Лишенные смысла трепыхания залетевшей в сеть бабочки или действительно надежда на то, что я смогу что-то выгадать для себя в подобии противостояния?

- Пришлось рано встать… проведывала дочь, - отчет о своих передвижениях или подсознательная попытка воззвать к его инстинкту отца и хранителя? Кажется, я сама запуталась в лабиринте своих ходов.

- Она разве не с тобой?

- Не хотела ее пугать своим состоянием, пришлось отправить к матери.

«Да, и еще она спрашивала, когда ты отведешь ее в тир, а мне именно в этот момент стало по-настоящему жутко». Но этого я, конечно, не озвучила. Как и тот факт, с каким именно мультяшным персонажем она тебя идентифицировала. Мне нужна была любая передышка, пусть даже нейтральный разговор о детях, чтобы восстановить дыхание после пересечения наших взглядов. Но Лавров, кажется, потерял ко мне интерес. Кожаный кейс полетел на столешницу переговорного стола, а он сам несколько раз прошелся взглядом от стола до стены.

- Здесь только одно рабочее место для руководящего состава.

Я смотрела в чашку латте, избегая очередного потрясения, - именно поэтому мне сейчас было легко ему ответить без дрожи в голосе:

- Ну да. У этого клуба всегда был один-единственный хозяин.

- Времена изменились, Юля.

- Но кто же знал, что будет именно так!

- Приглашу на днях дизайнеров интерьера, чтобы продумали, как устранить этот недочет.

Я все же подняла глаза, а вместе с ними вскинула голову и моя стервозная сущность:

- Хочешь сказать, ты оставишь пост мэра и переберешься сюда? Забавный дауншифтинг.

С минуту мы просто смотрели друг на друга, и никто не был готов проиграть в поединке. Я смотрела, как лед в глазах Лаврова тает, уступая место покровительственной иронии. Нет, он по-прежнему так и не разжал ментальную хватку на моих пульсирующих артериях, и, когда заговорил, я убедилась в том, что жалеть меня или менять поставленные условия никто не собирался.

- Твоя дерзость, с которой ты пока не решила, что именно делать: прикрутить или отпустить на волю, - вот что забавно. Мне показалось, ты вчера все поняла. Я был недостаточно убедителен?

Я ответила подобием улыбки. Пока что разговор не пересек опасные черты, и хотя интуиция вопила в голос, призывая остановиться, сознание упорно с ней не соглашалось. При упоминании о вчерашнем вечере (меня не так сильно напугали полиция и тюремная камера, как то, что последовало потом) градус дерзости ощутимо снизился, сигнализируя об опасности точечными уколами по всей сердечной мышце и позвонкам. На щеке фантомно запульсировал отпечаток от пощечины, токсин циничного шепота продолжал убивать внутри все защитные барьеры, а подсознание уже оценило масштабы надвигающейся катастрофы, разрушительные последствия которой от меня не сочли нужным скрывать.

- Контракт? Покончим с формальностями? – я старалась следить за его руками.

Дмитрий покачал головой, а я внутренне сжалась от его взгляда. Так смотрят на трепыхающуюся в сачке бабочку, перед тем как приколоть ее иглой на стену. Он не сказал ничего, а я от злости прикусила губы, осознав, что не могу отвести глаз от его пальцев, ловко расстегивающих змейку и замки кейса. Укус запредельного возбуждения пронесся по телу со сверхзвуковой скоростью. Нашла время и место фантазировать о прикосновении этих пальцев, ничего не скажешь! Воображение редко щадило меня.

- С тобой все в порядке?

Белоснежный лист документа лег на стол передо мной. От насмешливой улыбки Лаврова я сильнее сжала зубы, едва не прикусывая губу до крови. Будь я проклята, этот гребаный эмпат считал мое состояние до последнего удара взбесившегося пульса. Прошло до хрена времени, а он продолжает читать меня, как открытую книгу, упиваясь этой непроизвольной обраткой с триумфом прибалдевшего императора!

- Все хорошо. – Я не знаю, как выдержала его взгляд, но скулы залил румянец за миг до того, как взорваться во всем теле предательской аритмией. Я слишком поспешно нажала кнопку вызова референта и едва не взвыла от бессилия, осознав, что мой голос дрожит. - Влада, свяжи меня с Раздобудько, сейчас же. Жду.

- А как же «кофе для господина мэра, по совместительству нового владельца клуба»? – Лавров отодвинул один из стульев, а затем перевел на меня внимательный взгляд. – Я не понимаю, почему должен стоять все это время, когда с тобой говорю. Ты намерена устранить эту проблему или будешь и дальше упиваться иллюзией нашего равноправия?

Я непроизвольно сжалась, словно холод его голоса мог заморозить меня на месте. Можно было сказать, что его настроение менялось с космической скоростью, но я уже знала, что так начинается активация психологических качелей. Сердце царапнуло неприятным ощущением униженной неопределенности, о взгляде в его глаза в этот момент не могло быть и речи – я бы капитулировала сразу. Не будет же он, в самом деле, тащить меня за волосы из кресла? Я не была в этом уверена.

- Если ты не против, я намерена подписать контракт в своем кресле. Можешь вызвать своих дизайнеров, но, боюсь, долго придется стоять, пока они переоборудуют кабинет. Ну, или воспользоваться одним из стульев.

Лавров сделал быстрый шаг вперед. Я едва не закричала от испуга, но тут надвигающуюся панику прервал звонок соединения, и я быстро сняла трубку.

- Здравствуйте! – адвокат сейчас был моим спасательным канатом. – Мне нужно ваше одобрение по поводу одного документа, будьте добры, – не обращая внимания на Лаврова, перекрывшего обзор, я привстала, потянувшись к факс-аппарату. Меня обдало теплом и аурой первобытной власти этого мужчины настолько, что я едва не помяла документ, а сердце вновь сорвалось в запредельный бег по пересеченной местности моих страхов и ожидания неизбежного. Я случайно задела щекой отворот его пиджака, и все защитные системы организма напряглись, предупреждая об опасности быть пойманной то ли в тиски этой вседозволенности, то ли в клетку никуда не исчезнувшего влечения.

- Типовой контракт, - нарушил молчание Раздобудько. – Юлия Владимировна, вам будет комфортнее дождаться моего звонка или же…

- Нет, если можно, пожалуйста, оставайтесь на линии!